Линия Маннергейма
Шрифт:
После смерти отца Люсьена долго размышляла над этим. Приступы тоскливого одиночества и отчаянное желание узнать что-нибудь о Федоре побудили ее в конце концов попробовать увидеться с ним. Поначалу она хотела просто посмотреть на него. Затем, со временем, появилось желание доказать ему что-то, чего он, видимо, так и не понял. Чтобы он, наконец, увидел все в другом свете и пожалел о том, что они расстались.
Люсьена разработала план. Первым пунктом в нем значилась работа над собственной внешностью. Она сделала подтяжку и прошла курс омолаживающей терапии в одной из клиник. Благо в Германии это стало обычным делом. Выкрасила волосы в темный цвет и коротко подстриглась. Исходила Люсьена из того, что
После долгого периода подготовки, когда Люсьена была почти довольна результатом, она вспомнила о рассказе отца. И заболела новой идей. «Если средство, о котором говорил отец, действительно существует, – думала она, – я, приняв его, окончательно решу все проблемы. По крайней мере, с внешностью». И она начала разыскивать информацию о докторе Варакине.
Если есть эликсир, вполне возможно, что и доктор еще жив. То, что она узнала, опечалило – Федор Варакин исчез в восьмидесятых, но это же внушало некоторую надежду. Она вооружилась сведениями о его предполагаемых учениках, коллегах, пациентах. И приехала в Петербург, горя желанием докопаться до правды. В институте, где когда-то работал доктор Варакин, практически никто не помнил его самого, но разговоры о нем, похожие на легенды, еще ходили. Ей посоветовали поговорить со Смирновой – последней пациенткой, которая в какой-то мере считалась не то чтобы последовательницей или ученицей, но могла что-то знать. Они договорились о встрече.
Потом все пошло наперекосяк. Люсьена моментально узнала в ученице доктора гадалку, к которой приходила когда-то, – и разволновалась. Лидия Сергеевна внимательно разглядывала гостью, отвечала уклончиво и не хотела сообщать ничего ни о самом докторе, ни о его родственниках. А когда гадалка вдруг заявила, что негоже, мол, прятаться за чужой личиной, или говори, что тебе нужно на самом деле, или уходи, – Люсьена поняла, что ее тоже признали. Она принялась сбивчиво уверять, что никакого тайного умысла не имеет…
Она так и не поняла, поверила ли ей Лидия Сергеевна или нет. Но когда гадалка сообщила, что Лера – внучка того самого доктора, Люсьене уже все стало не важно.
На нее нашло какое-то помутнение. Чтобы вот так, через столько лет – и снова на пути тот же человек… Она поняла, что надо ехать к проклятой девчонке и разбираться. Раз и навсегда.
И кажется, говорила это вслух.
Так это было или нет, но Лидия Сергеевна поняла, стала отговаривать. Люсьена ничего не желала слышать. Если Лера живет в дедовском доме, то ехать надо только туда.
В тот же день она добралась до Ярви, нашла нужный дом – он оказался пуст. Люсьена, успевшая навести справки о поселке, вспомнила, что поблизости есть еще и турбаза. Отыскала ее по карте и сняла коттедж. Потом купила одежду, переоделась и снова отправилась к дому. Там по-прежнему никого не было.
Кружа вокруг дома, она, к своему удивлению, встретила гадалку. Они долго спорили, Люсьена кричала что-то угрожающее в адрес Леры и не собиралась уходить. Лидия Сергеевна гнала ее прочь. В конце концов Люсьена, взбудораженная сверх меры, толкнула гадалку. И не сказать, чтобы очень сильно. Но пожилая женщина потеряла равновесие и упала, ударившись затылком о камень.
Когда Люсьена поняла, что гадалка мертва, страшно перепугалась. Тем более что все произошло рядом с оврагом и камень, который стал причиной смертельного ранения,
от удара провалился куда-то вниз – там, видимо, был очень рыхлый грунт. Не придумав ничего лучшего, Люсьена перетащила гадалку к другому камню и положила на него головой. Потом вернулась на турбазу и протряслась до утра. Приехав в город, она немного успокоилась и стала прикидывать, что делать дальше. Первое, что пришло в голову, – срочно уехать в Германию. Ближайший рейс был только во вторник, и она нетерпеливо подгоняла время, чтобы этот день поскорее наступил. Ее разыскивали люди из милиции и кто-то еще. А потом позвонил Федор. И она не смогла уехать, не увидев его.Вот и все…
Лера и Вика слушали Федора, не перебивая, не задавая никаких вопросов. Когда рассказ пошел о том, что случилось в лесу, Лера почувствовала такую боль, что ей пришлось зажмуриться, лишь бы не заплакать. Она словно на мгновение оглохла и, удивившись, попыталась открыть глаза, но не смогла. Потом в ушах волнами стало увеличиваться напряжение – и через некоторое время она увидела то, о чем говорил Федор.
Две женщины в лесу. О чем-то спорят, но Лера не слышит ни слова. Она смотрит и всеми силами хочет помешать тому, что должно случиться. Но у нее нет такой возможности.
Вдруг Лера поняла, что эту же самую сцену она видела у ручья на турбазе. Если бы она тогда не испугалась, узнала бы обо всем раньше. Как могла она так ошибиться и принять Люсьену за себя? Надо было лишь заглянуть ей в глаза…
Люсьена убежала в панике, оставив Лидию на камне, а Лера долго смотрела на гадалку, пытаясь хоть что-то сделать. Не важно что – она просто не могла видеть эти застывшие глаза, устремленные прямо в небо. Хотела заплакать, но не сумела, и когда отчаяние стало совсем непереносимым, она вдруг услышала голос. Тихий и совсем не жалобный.
– Не мучайся и не вини себя, – слова звучали тихо-тихо, – я сделала, что должна была.
– Почему именно так? – спросила Лера.
– Не мне судить о том, как надо. Мне сейчас хорошо. Лучше, чем когда-либо.
– Это несправедливо.
– Мир устроен по своим законам. Теперь я со своими близкими. Я давно должна была оказаться тут. Но, видимо, у Бога были на мой счет другие планы. Спасибо тебе.
– Мне? За что?
– Когда-нибудь поймешь.
Картинка сменилась, и прямо перед Лерой оказалось окно. Она заглянула в него и увидила кухню в квартире Федора. Сам Федор сидел на стуле и читал газету – вслух, для кого-то, находящегося в другом конце комнаты. Федор казался старше, чем сейчас. Вертикальная морщина на переносице, усталые глаза, но в какой-то момент он чуть грустно улыбнулся, и Лера поняла, что у него все в порядке. Ему нравилось сидеть на кухне и читать вслух газету.
Потом к нему подошла женщина и поцеловала в висок. Федор поднял голову и кивнул. Когда женщина повернулась, Лера узнала Люсьену. Она выглядела иначе, чем в лесу. Волосы были длиннее и не такие темные, а черты лица заметно смягчились. Она смотрела на Федора, и лицо ее было полно нежности и участия. Они были вместе.
– Эй, подруга, – услышала Лера, – снова спишь?
– Нет, – быстро открыв глаза, ответила она, – я все слышу.
– И о чем шла речь?
– Я поняла, что Люсьена убила Лидию Сергеевну случайно. Или как это называется?
– Несчастный случай, повлекший за собой…
– Федор, а ты веришь тому, что Люсьена наговорила? – спросила Вика. – Ведь кроме ее слов ничего нет.
– Что ты собираешься делать? – задала вопрос Лера.
– Да-да, поясни, – опять влезла Вика. – После того как ты все рассказал нам, тайну уже не сохранить.
– Я сделал то, что считал нужным. Отвел ее к капитану. Поэтому не могу долго рассиживаться – у меня куча дел.
– Как это она согласилась? – спросила Вика. – Пойти в милицию и сознаться.