Линия сердца

Заметила, что уголки его губ поползли вверх. Еще и смеется, гад! Ну, и пусть ты хозяин жизни, это же не повод так себя вести. Вскинула подбородок, демонстрируя, какая я гордая и неприступная. Он вздохнул и устало потер лоб.

— Я не это имел в виду. Просто вам нужно отдохнуть. Уже поздно. Могу вызвать такси, если хотите.

Мой апломб мгновенно слетел, стоило представить, что из этого рая я снова попаду в серые будни.

— Но вы даже не знаете меня. Вдруг, я воровка какая-нибудь окажусь, — пролепетала я.

Из глаз хлынули слезы, стоило вспомнить, что сегодня произошло.

— А, между прочим, у меня сегодня день рожденья… — икая, добавила.

— Правда? — его брови взметнулись. — Почему же вы проводили его не с родными и близкими, а в парке, на лавочке?..

Он осекся и деликатно проговорил:

— Простите, это не мое дело, конечно.

Я опять зарыдала и залпом допила остатки мартини.

— Возьмите, — протянула ему пустой бокал. — А вы знаете, — всхлипнула я. — Это ведь самый приятный день рожденья в моей жизни. Вернее, то, как он закончился.

Его лицо вытянулось. Наверное, считает меня сумасшедшей.

— Замерзнуть почти насмерть в парке и очнуться в номере незнакомого мужчины — это для вас приятный день рожденья? Какими же были предыдущие?

— Лучше не спрашивайте.

Он и не спросил. Снова сделал мне коктейль и молча наблюдал, как я пью. Слезы утихли. Перед глазами все плыло, как на карусели. Неудержимо клонило в сон. Словно сквозь туман смотрела, как он забирает у меня пустой бокал, ставит на тумбочку. Потом подхватывает на руки. Мир вокруг похож на калейдоскоп. Смеюсь чему-то и пытаюсь удержать картинки на месте. Закрываю глаза и прижимаюсь к крепкой груди, пахнущей дорогим одеколоном. Бормочу: «Спокойной ночи». Утыкаюсь носом в теплую шею. Ласкаюсь об нее щекой. Он замирает, потом продолжает нести куда-то.

Тело погружается на мягкую поверхность. Сверху накрывают теплым одеялом. Закутываюсь в него, сворачиваясь в клубок, и обнимаю подушку. Прикосновение суховатых губ к щеке. Так приятно. Тянусь к ним, довольно мурлыкая. Холодок по коже, легкий поцелуй. Пустота. Проваливаюсь в сон.

Глава 2

Пробуждение напоминало пытку. В мозг впивались тысячи иголок, голова гудела, словно в ней решили построить небольшой завод. Во рту жуткий привкус. Попыталась подняться и тут же рухнула обратно. Нет, это выше моих сил. Даже глаза открыть оказалось неимоверно тяжело. Когда мне это все же удалось, первое время не могла понять, где нахожусь. Полумрак из-за плотных орехового цвета штор. Большой шкаф, тумбочка с зеркалом. Я — на двуспальной кровати, мягкой и удобной. Совсем не похоже на мою комнату в коммуналке, с не менявшимися уже лет десять обоями, потерявшими всякий цвет, скудной мебелью, часть из которой можно смело выбросить на свалку. И, разумеется, с неизменными домашними животными в лице тараканов. Борьба с ними шла с переменным успехом.

Думать о тараканах здесь не хотелось. Как же все-таки я очутилась в этой комнате? Мысли в голове двигались вяло и мучительно медленно. С большим трудом нащупала верный след. Парк. Мужчина. Гостиничный номер. Мартини. Поцелуй. Сон. Запоздалое чувство благоразумия забило тревогу. Я неизвестно где и неизвестно с кем. Вдруг этот приличный с виду мужчина окажется маньяком-убийцей. Хотя… Я почесала макушку. Если бы он и хотел что-то сделать, то вряд ли дожидался бы утра. Судя по ощущениям, кроме похмелья, никаких телесных повреждений не наблюдается.

Напивалась я так всего пару раз в жизни. При этом давала себе зарок никогда больше спиртного и не нюхать. Во-первых, чувствуешь себя на редкость противно. Во-вторых, моей мизерной зарплаты продавца не хватило бы на то, чтобы устраивать регулярные попойки. Второй вариант более значимый, так как поводов напиться хватало с лихвой.

Однако за всю жизнь мне не приходилось просыпаться в таком состоянии в гостиничном номере незнакомца. Как его зовут хоть? Я даже это не попыталась узнать. Впрочем, какое это имеет значение? Сейчас я соберу все свое мужество, поднимусь и тихонько смоюсь отсюда. И так человек приютил меня, не выкинул в глухую ночь, проявил участие и такт. Наверное, ему не менее неловко, чем мне. Он только и думает, как бы поделикатнее спровадить меня. Вероятно, он не сильно расстроится, если я уйду по-английски, не прощаясь.

Однако осуществить это оказалось значительно труднее, чем предполагалось. Стоило встать с кровати, комната под ногами закружилась. С грохотом свалилась на пол ни в чем не повинная лампа под зеленым абажуром. Я замерла, превратившись в соляной столп и устремив глаза на дверь.

Звук приближающихся шагов. Дверь со скрипом отворилась, пропуская потрясающего мужчину в одном лишь полотенце на бедрах. У меня перехватило дыхание. А он еще сексуальнее, чем казался вчера. Какая фигура! Наверняка регулярно посещает тренажерный зал. Ни грамма лишнего жира. Под загорелой кожей перекатываются бугры мышц. Волосы влажные, небрежно зачесаны назад.

— Уже проснулись? — ослепительная улыбка безукоризненных ровных зубов.

Показалось, что я попала в американский сериал из жизни беззаботных богачей, самые большие проблемы которых: с кем переспать и что сегодня надеть.

— Ага, — выдавила из себя, с ужасом представляя, какой у меня сейчас видок. — Можно в ванную?

— Конечно, справа по коридору, — махнул он рукой. — Там есть чистый халат, можете одеть. Я пока закажу нам завтрак в номер. Что вы хотите?

— Да мне все равно, — пожала плечами и старательно отвела глаза от дорожки волос, начинающейся на животе мужчины и теряющейся под покровами полотенца.

— Тогда закажу кофе и омлет, — снова улыбнулся он и скрылся из виду.

Перевела дыхание, дождалась, пока шаги удалятся, и вышла из спальни. Ванную отыскала легко. Санузел оказался совмещен, на мое счастье. Не пришлось снова нарываться на возможность столкновения с хозяином номера. Здесь все сверкало белизной и чистотой. Вспомнив покрытые плесенью стены ванной в родной коммуналке и жуткую сантехнику — источник антисанитарии, — поежилась. Хоть раз почувствую себя человеком.

Набрала полную ванную воды с пеной, пахнущей клубникой, долго там отмокала. В голове все еще стучали молоточки, но уже не так сильно, как в начале. Рискнула даже голову помыть, увидев здесь же фен. Можно сразу высушить и быстренько слинять. После дорогих средств волосы даже пахли по-другому. Сделала, что могла, пытаясь уложить непослушные кудри. И за что мне это наказание? Каждая прядь словно жила собственной жизнью, упорно не желая ложиться ровно. С досадой махнула рукой. После того, какой меня видел этот мужчина, это не самое страшное.

Внимательно разглядывала себя в зеркало, пытаясь увидеть хоть что-то привлекательное. Мда… Нужно бы хоть косметики завалящей прикупить. Лицо бледное, в россыпи веснушек. Под воспаленными глазами жуткие круги. Еще бы, после вчерашнего. Да и не девочка уже. Тридцатник стукнуло. Грустно вздохнула. А вспомнить-то и нечего. Бездарно и впустую потраченная жизнь.

Накинула на тощее тело, без малейшего намека на женские прелести, белый халат, и вышла, наконец, из ванной. Потянуло горьковатым запахом свежесваренного кофе. В желудке заурчало. Этого еще не хватало. Не хватало только лишнего повода опозориться.

Кухонька в номере оказалась совмещена с гостиной. А я вчера и не заметила. Стол в виде барной стойки. На высоком стуле сидел мой спаситель, уже одетый в джинсы и футболку. Увидев меня, приветливо улыбнулся и приглашающе махнул рукой:

— Я уже думал, вы никогда оттуда не выйдете. Кофе уже почти остыл.

— Простите, — пискнула я и неуклюже взгромоздилась на стул рядом с ним.

Он кивнул на блюдо, закрытое серебристой крышкой. Я послушно приподняла ее и вдохнула аппетитный запах омлета с помидорами и зеленью.