Линия

— Пожалуйста распишитесь, что я вас предупредил об уголовной ответственности о даче заведомо ложных показаний, — чиновник расписывается на бланке. — Спасибо. Теперь по существу. Я пришёл в рамках уголовного дела о сотрудничестве с северянами. Вы, наверно слышали, что в сети со скоростью лесного пожара распространяется мем: «Предатели нашего разведчика уморили, теперь и за его племянницу взялись». Не слышали? Странно, все ваши коллеги в один голос говорят, что ответ на запрос юристов Пак ЮнМи о правомочности действий суда в отношении подзащитной, готовите вы.

— Все сроки соблюдаются согласно инструкциям по ведению делопроизводства.

— Я не сомневаюсь в вашем профессионализме, меня интересует другой вопрос. Не подходил ли к вам кто с просьбой о дружеской или ещё какой услуге, — максимально затягивать срок оформления ответа?

— Нет, никто не подходил, — следователь заполняет протокол. — Хорошо, вот тут напишите, что с моих слов записано верно, поставьте дату и подпись.

Дождавшись оформления бланка, следователь прячет его в папку, папку в портфель. Достаёт из него другой бланк.

— У меня другие сведения в отношении вас, но это уже касается тайны следствия. Поэтому беседу продолжим с глазу на глаз в моём кабинете. Вот повестка, — получив подпись на корешке бланка, что повестка вручена следователь продолжает. — Теперь уже без протокола, просто добрый совет. Не дождавшись ответа на запрос своих юристов «О правомочности действий суда в отношении подростка, находящегося на учёте в полиции», ЮнМи объявила голодовку с формулировкой — «Освобождение и признание незаконности вынесенного судебного решения». В результате этой голодовки она потеряла сознания в одном из судов Сеула. Теперь находится в коме под наблюдением гражданских врачей. Учитывая предысторию, было открыто уголовное дело по статье №… с наказанием, от десяти лет, до расстрела. В связи с чем мой добрый совет…

Такие беседы в этот день прошли во всех судах, ведущих дело Агдан. Всем чиновникам был задан один и тот же вопрос: ' Не подходил ли к вам кто с просьбой о дружеской или ещё какой услуге?'. Все ответы были запротоколировали и положили в папочку. Всем собеседникам был дан добрый совет… И предупредили, что с NIS шутки плохи.

Также успели побеседовать с полицейским чином, что пытался в тюрьме заставить подписать документ ЮнМИ. Его ответ о том, что он не сном, ни духом, даже в мыслях не было, так же тщательно запротоколировали.

На следующий день начались допросы в NIS в рамках дела, которое открыли по совместному представлению первого и четвёртого департаменты.

*(NIS возглавляет Директор, который подчиняется непосредственно президенту страны. Организационная структура NIS на ноябрь 2012 года включает следующие подразделения:

1-й департамент — сбор, обработка и распространение информации как внутри Республики Корея, так и за её пределами в целях противодействия коммунизму, антиправительственным действиям, шпионажу, терроризму и международной организованной преступности;

2-й департамент — защита секретных документов, материалов, высокотехнологичных разработок и закрытых районов;

3-й департамент — проведение расследований преступлений, подпадающих под действие «Закона о защите военной тайны», «Закона о национальной безопасности».

4-й департамент — расследование преступлений, связанных со служебной деятельностью персонала агентства.

5-й департамент — планирование и координация работ в сфере разведки и безопасности.)

По Сеулу поползли зловещие слухи. Документы с фамилией Пак ЮнМи чиновники стали перебрасывать друг другу как только что испечённые картофелины.

Время действия: двадцать восьмое февраля (девятый день голодовки, шестые сутки в коме).

Место действия: новая квартира семьи ЮнМи.

— Мама, мама звонили наши юристы. Они извиняются, что будут чуть позже, они только что из верховного суда. Везут бумаги, что суд над тонсен прошёл с нарушениями. Приговор с пятью гадами тюрьмы верховный суд отменил!

— Ох, радость какая! — ДжеМин садиться на стул.

— Мама, всё хорошо? Лекарство дать?

— Всё хорошо доченька, теперь бы младшенькая в себя пришла!

— В больнице врачи хорошие! Один раз ЮнМи на ноги поднимали, и второй поднимут.

— Дай бог, дай бог!

— Надо нам после юристов в храм съездить, благодарственные свечки поставить.

— Хорошая у дочи заступница, если бы не ГуаньИнь, не знаю, что бы было.

— Я позвоню, предупрежу, что через три часа нам машина понадобиться?

— Позвони. Где там эти юристы?

(некоторое время спустя. Юристы.)

— Здравствуйте! Как ваше драгоценное здоровье уважаемые ДжеМин-сии и СунОк-сии?

— Спасибо, всё хорошо.

— Спасибо, всё хорошо. А как ваше, уважаемые начальник юридического отдела Ли ДжиХун-сии, и юрист Ким ЧенСок-сии? Как настроение?

— Здоровье и настроение отличные! Как только мы получили бумаги, по которым суд над Пак ЮнМи признан проведён с нарушениями. Законную силу он не имеет, поэтому ваша дочь признанна не виновной. Ей только надо съездить в тюрьму, завершить все формальности и домой.

— Домой… — мама печалится, СунОк поясняет.

— С утра ездили к ЮнМи, поговорили с врачами…

— Всё так же?

— Да, без изменений. Хотим в храм съездить благодарственные свечи поставить.

— В какой храм?

— Храм Пеннён, ГуаньИнь попросим…

— Тогда мы сейчас на работу, обрадуем руководство, а потом уже на вашей машине с охраной подъедем и всё вместе поедем.

— Ой, а покушать?

— Извините, работа важнее. Руководство тоже волнуется, переживает. Мы не прощаемся.

Оба юриста кланяются и исчезают.

— Какие душевные, заботливые люди в чеболе Самсунг работают. Хороших людей председатель Ли ЧжэЁн-ним воспитал,а юристов я вечером покормлю.

— Или нашёл!

— Или нашёл. Но всё равно это заслуга хозяина чеболя.

Время действия: двадцать девятое февраля (десятый день голодовки, седьмые сутки в коме).

Место действия: Одно из зданий NIS.

— И так, вы утверждаете, что никакой телефон с песнями вы у брата не брали, и ничего об этом не слышали.