Лиорн
Шрифт:
Он может быть чрезвычайно красноречив, обсуждая оскорбления, нанесенные его деликатной пищеварительной системе.
Избалованное существо.
Пракситт вернулась к работе, а я немного прогулялся по зданию, пытаясь уложить в голове лабиринт нижних этажей. Чем — то он мне сперва напомнил гору Дзур, но вскоре я начал понимать общий принцип, в сетрином доме это не удавалось никогда.
Спустя пару часов вновь появилась Сара. Я сидел в зрительном зале, так что заметил ее почти сразу. Выяснилось, что ее «дела» касались в том числе и меня — она добыла книгу «Империя и подмостки» авторства некоей Хисинчи из Дома Ястреба. Сара сообщила, что по этой книге Линеска сотворила «Песни Прессы», так что если мне захочется, я могу посмотреть, на чем основан этот
«Валенда Второй — одна из самых противоречивых фигур в имперской истории, причем историки и прочие исследователи обоснованно спорят относительно сложностей в нескольких разных аспектах. Был ли он жестоким тираном, или же просто человеком, которому пришлось делать неприятный выбор? Послужили бы сделанные им решения каким — либо заметным изменениям в правовых кодексах в том виде, какими они дошли до нас? Был ли он отклонением среди лиорнов, или же идеальным воплощением природы своего Дома?
Трудно, если не вовсе невозможно, привести ключевые события за время его правления, не остановившись на этих проблемах: подбор фактов, то, как они выражены, должны проистекать из определенных позиций, равно как и вести к таковым, более или менее эмпатически с точки зрения автора. И воистину, автор склонна согласиться с теми, кто вслед за уважаемым Вельсигором полагает, что сама попытка достичь беспристрастности есть лицемерие по сути своей, и авторская точка зрения является самым прямым и надежным способом выразить противоречия.
Тем не менее я намерена приложить все усилия и постараться раскрыть события и их последствия так, чтобы минимизировать свои собственные симпатии и антипатии.
Насколько следует углубиться, чтобы понять события времен правления Валенды — само по себе предмет постоянных ожесточенных споров, но как минимум нам следует знать, что к середине Тринадцатого Цикла Империя расширилась до пределов, которые, с учетом некоторые пограничных конфликтов в Восточных горах, занимает и сегодня. Последнее существенное расширение произошло на дальний северо — восток и завершилось Битвой при Утесах, где альянс нескольких Восточных королевств был сломлен после ужасного кровавого столкновения, продолжавшегося девять дней.
Знаменитая история как раз из той битвы — Энивска [7] э'Терикс перед тем, как двинуть свой батальон в атаку, указала на Водопады Врат Смерти и сказала: не переживайте, любимые мои, если все закончится плохо, мы хотя бы тут, рядом. Большинство историков сомневаются в достоверности этого эпизода, поскольку Водопады расположены на несколько сот миль южнее поля битвы и определенно оттуда не видны; тем не менее, сюжет твердо вошел в историю.
В любом случае сама Энивска — не вымысел, и в той битве сыграла столь значимую роль, что Наследница драконов, Лисса, даровала ей баронство на противоположном краю Империи, чуть к востоку от Канефтали. Земли переименовали в честь Энивски, это изолированный регион, в котором есть большое озеро с солидными рыбными ресурсами, а также холмы, содержащие богатые железные руды. Холмы и рудные жилы простируются на северо — запад, на территорию соседнего Чернокаменного баронства, каковым семья Чернокаменных владела в течение трех Циклов.
7
Имя персонажа — Enivsca. Возможно, совпадение, но по — шведски enivska — «упрямая»…
Завершение войны снизило потребность в железе, из чего следовало, что Энивска и Чернокаменные, которые на тот момент полностью зависели от своих шахт, стали вынуждены конкурировать за долю уменьшающегося рынка. Есть надежные сведения
о крепкой дружбе между ними, и очень похоже, что именно в силу этой причины соперничество, вопреки своему накалу, не привело к вражде, пока власть в баронствах не перешла к их наследникам. После этого, однако, трения увеличились резко и драматически, и наконец во время Четырнадцатого правления Лиорна развились в полноценную войну.»Я отложил книгу — глаза слишком устали, чтобы читать дальше. Я тоже устал и хотел спать, но еще я хотел попробовать поговорить с продюсером и выяснить, могу ли я помочь с их проблемой. Тем более во внешнем мире еще и вечер не наступил, так что я встал и начал двигаться, пока не отключился прямо на стуле. На сцене пели что — то там насчет ужасов грядущей ночи. Ну, не знаю, можете обозвать меня чурбаном, но если вам хочется ужасов, стоит попробовать оказаться перед обнаженным клинком Морганти в руках того, кому пообещали неимоверную кучу денег просто за то, чтобы пырнуть им вас. Когда песня наконец закончилась, Пракситт сделала несколько замечаний и объявила перерыв на ужин.
Принесенное на ужин очень сильно походило на то, что было на обед, так что я решил, что могу обойтись без такого удовольствия, и подошел спросить, когда должен вернуться орка. Режиссер, не дожидаясь моего вопроса, сказала, что он будет где — то в течение пары часов. Делать мне было особо нечего, так что я сел и стал ждать, пытаясь сообразить, как бы устроить так, чтобы кто — нибудь из моих знакомых доставил сюда приличной еды, не сообщая Левой Руке Джарегов, где я.
Через некоторое время они продолжили репетировать, но к счастью, этот кусок был без песен, просто обмен ехидными репликами между, я так понял, адвокатом и кем — то вроде имперского чиновника. Я уделял действу больше внимания, чем оно заслуживало, будь у меня что — либо иное стоящее внимания, но все равно не совсем понял, что происходит. Потом сцена изменилась и появился вроде как Император. По идее он изображал императора — лиорна, но ни на одного из лиорнов, о которых я слышал, не походил, ибо казался самовлюбленным и злобным. Впрочем, соглашусь, лично я с лиорнами почти не знаком, они очень не любят иметь дело с джарегами. В основном я о них знаю из книг и спектаклей, где они всегда герои — даже когда не главные герои.
Да, конечно, вы сами понимаете, чего стоит подобный источник сведений, но свой эффект оказывает и он.
Примерно в шестидесяти пяти лигах на северо — восток от «Плачущего Паяца», в пещерном зале в сердце горы, Сетра Лавоуд окинула взглядом собравшихся — одних из самых могущественных волшебников в мире, — и проговорила:
— Спасибо, что прибыли. Я хочу кое — что вам показать.
Она провела их через зал к одной из стен. Несмотря на все годы, что она занимала пост Военачальницы, Сетра так никогда полностью и не привыкла быть в центре внимания. У стены она развернулась к присутствующим.
Выглаженный и отполированный плоский серый круг диаметром около пяти футов; в него там и сям вставлены девять фиолетовых камней, каждый источал слабый свет, который в безликом волшебном освещении пещеры казался синеватым. Восемь тонких, почти невидимых кривых линий спирально серебрились, начинаясь от каждого камня и встречаясь в центре.
— Стена Лохрана! — воскликнул Морролан э'Дриен. — Давно у тебя эта штука?
— Недавно.
— Я думал, — проговорил Телнан, — ты не веришь, что предсказать будущее вообще возможно.
— Не верю, — согласилась Сетра. — Но я верю, что возможно открыть сокрытые моменты относительно настоящего.
— Какие именно сокрытые моменты? — спросила Алиера э'Киерон.
— Связанные со струнами предназначения и выбора, судьбы и возможности.
— То есть ты веришь в предназначение и судьбу? — уточнил Телнан.
— Не совсем, — сказала Сетра.
— Уверена, — промолвила волшебница, одетая в зеленую блузу, зеленый жилет, зеленые панталоны и зеленые сапоги, — что ты можешь выразиться и более загадочно, если пожелаешь.