Лира. Жизнь на грани миров

Тихо, ветерок шелестит листьями. Магазинчики закрыты, хотя витрины и вывески горят. Разве что одна круглосуточная закусочная работала, но я заходить туда не захотела, хотя Ли и предлагал.

Уже светало, вывески стали гаснуть, когда мы очутились у отцовского дома.

– Пойдём в гости?
– предложил жених.

И хоть я сильно по отцу соскучилась, вот так, без предупреждения явиться вдруг показалось неудобным. Ощущала себя здесь теперь чужой. Неужели я так быстро свыклась с мыслью, что Ли - мой муж? Или это после вчерашнего дня? Наказание... воспитание… слишком личное... позволительное лишь супругам. И пусть девственности он не лишил, но... закончить мысль не успела.

Ли уже позвонил в уличный звонок.

А если разбудит моих родичей? Хотя... Я взглянула на часы неподалёку на портике стоящего чуть в отдалении дома: восемь часов* утра. Все уже встали. К половине девятого мы с отцом уже выезжали из дома. Он отвозил меня на учёбу, а сам отправлялся на службу. Не нарушим ли мне привычные будничные сборы?

Ответили почти сразу:

– Да?
– кажется, это Тонин голос в домовом звонке.

Надо было видеть лицо Ли. Вытянулось. Тут вспомнила, что он мачеху не видел, но язвил мне по моей же просьбе, то есть он знает, что отец женился. А я ему рассказывала про неё? Кажется, нет.

– Ли, в чём дело?
– спросила шёпотом.

– Твой отец женился на твоей одногруппнице?
– так же тихо спросил он.

– Что?
– удивилась я.
– Как ты мог подумать такое! Она же - ребёнок ещё, а он - вдовец!

– Но это ведь её голос.

– Лира, ты что ли?
– Тоня привлекла наше внимание.

– Да, Тонь, я.

– Входи!
– и она удалённо, из квартиры, открыла замок подъезда. А я даже не знаю, где моя сумочка с ключами от отцовской квартиры. Наверное, у Ли дома.

Пока поднимались по ступенькам на нужный этаж, рассказала жениху про мачеху и как породнилась с подругой. Вот только толку с этого, ведь теперь только на учёбе и встречаемся.

– Ли, скажи, а я могу хоть что-то рассказать отцу или подруге?
– мне, правда, хотелось поделиться.

– Можешь сказать, что выполняешь задание вместе со мной, поэтому и пропадаешь сразу после учёбы.

Я вздохнула.

– Ты всегда можешь поделиться со мной, - расценил он на свой счёт этот вздох.

– А на тебя я тоже могу тебе же пожаловаться?

– Можешь. Даже должна мне говорить, если что-то задевает, нравится, не нравится и всё остальное.

Легко сказать! А если всё не нравится?

Он прижал меня к стене, заблокировав отход руками.

– Давай заключим соглашение, - предложил он.- Ты не копишь обиды в себе, а говоришь мне об этом. И я - так же. Возможно, мы не сразу научимся понимать разницу в восприятии мужчины и женщины, но будем учиться и делать шаги навстречу друг другу.

Я нахмурилась. Вот делать шаг ему навстречу ой как не хотелось. Но время уходило, отцу на работу, Ли ждёт, не выпуская меня, хотя не прикасается.

Проще согласиться.

– Обещать не буду. Но я тебя услышала.

– Упрямая девчонка!
– он опустил одну руку, позволяя мне пройти.

Последний лестничный пролёт мы молчали.

Встречал меня отец, тут же заключая в объятия. Ощутила себя маленькой обиженной девочкой. Улыбнулась такой ассоциации. Отнёс прямо на руках в стряпчую.

– Моя девочка выросла, - сказал он, усадив к себе на колени. Мачеха лишь улыбнулась, подхватила Тоню под локоть и утянула с кухни, где мы расположились. Я попробовала обменяться с отцом энергией, но ничего не вышло. С коленок, правда, не слезла. Вдыхала его запах и просто наслаждалась. Всё было, как и раньше. Казалось, не было ни Ли, ни мачехи с семьёй, лишь мы с родителем. Но почему-то вдруг стало так одиноко и тоскливо, будто чего-то нехватало. Так, как я ощущала себя после смерти мамы. Отец же сказал: - Рад, что ты так быстро смирилась со своим замужеством.

Я? Смирилась? Как бы не так! Но вслух сказать не успела.

– Мирон, надо ехать!
– нарушила наше уединение мачеха.

– Хочешь, поехали с нами, - предложила она.

– А мы пришли пешком, - сказала я, ощущая неловкость в напрашивании к ним в машину.

– Ничего, все влезем!
– сказал отец.
– Пойдём?

Возражений не нашлось. Хотя, я бы не отказалась от завтрака. Но ничего не сказала.

Коляска отца выглядела несколько странно. Не могла понять, в чём дело, пока не открыли дверь. Внутри установили ещё один ряд сидений, увеличив количество посадочных мест, но урезав чуток багажник. За руль сел Ли и мачеха рядом, оставив меня наедине с Тоней и отцом. А ещё увидела, что Ли установил защитное поле. Разрешает открыть государственную тайну?

– Ну, рассказывай!
– велел отец.

– Пап, Лигат вовлёк меня в своё задание. Поэтому часть моих уроков отменили, и теперь нет ни на что времени, - пожаловалась я.

Тоня раскрыла глаза от удивления, но ничего не сказала.

– Тебе не нравится?

– Ну, как сказать, если б не обстоятельства, я была б счастлива такому предложению.

– И какие обстоятельства?

– Отдел катастроф.

Отец напрягся.

– Его выдернули прямо с задания, чтобы вернуть меня в явь, - сказала я. Среди военных были люди, которые могли переносить других людей. Об этом знали все военные, правда, не знали имён. Поэтому такой постановкой своего ответа я не выдавала супруга.
– А потом второй раз.

– Голова?
– спросил отец, намекая на головную боль.

– Нет. Ужас.

– Всё так серьёзно?

Я вспомнила про человеческие жертвы. Проглотила комок слёз.

– Всем спастись не удастся. Будут жертвы, много жертв, - перед глазами возникло видение сметающей всё на своём пути огромной волны, в том числе животных и людей.
– В общем, Ли забрал меня на своё задание. Сказал, что ещё такой раз, и я в кому впаду. Ну а чтобы наши катастрофисты не переусердствовали "во благо", поместил меня под присмотром. Мало того, он дал клятву верности, чтобы меня не смогли снять с задания.

– Слишком опасное задание?
– уточнил отец.

Я подумала, что кроме риска выдать себя особой опасности не было, разве что ночной гость мог угрожать.

– Нет. Но я не опытна, сам понимаешь, что совершаю ошибки. Пока не настолько критичные, чтобы снять меня с задания, но я вчера облажалась. Ли едва успел исправить ситуацию.

– Тоня сказала, что с английского тебя забрали и с французского, - и на что он намекал?

Но его догадки подтвердить, как и опровергнуть не могла.