Лира. Жизнь на грани миров

В словах старика чувствовалась какая-то мудрость, а ещё печаль.

– А на что пошли вы?

И он вдруг осунулся, стал казаться сгорбленным и сломленным.

Он ничего не сказал. Просто ушёл. А я побежала следом.

– Простите, я не хотела обидеть вас.

Мы дошли до третьего яруса, вместе вошли в квартиру, после чего он закрыл дверь изнутри.

– Почему вы закрываетесь?
– спросила, не ожидая, что получу ответ.

– Не хочу, чтобы мне нанесли удар в спину.

– Так много недоброжелателей?

– Чернь боится только если с ними вот так обращаются. И то, только пока ты повёрнут к ним лицом. Стоит отвернуться, как жди удара в спину.

– Но разве это выход? Вы ведь порождаете ненависть и дальше?

– Ты считаешь, в таких условиях можно измениться?

Я не понимала. Вообще ничего.

– Ты с луны упала? Как ты сама-то выживала?

– Я не знаю. Не помню, - а что я могу ещё добавить? Что очнулась в подземелье и нашла бункер с едой?

Хотя, еду следовало б отдать людям. Но спешить с таким решением не стоит. Пока еда есть и здесь.

Но я не уверена, что смогу найти дорогу обратно к бункеру, если не использовать волшбу.

Вздохнула. Хьюз достал какие-то травы и заварил их. У него, как выяснилось, имелась небольшая печка на топливе. Я прикоснулась к чёрному камню, насыпанному в один из сундуков, которых здесь раньше не было.

– Что это?

– Каменный уголь. Здесь его очень много.

– Камень горит? Углерод?

– Да, углерод.

– Но откуда здесь углерод?
– удивилась я. Раньше находили железную руду, об угле вообще были чисто теоретические знания.

– Деревья. То, что от них осталось.

А я вдруг увидела и прочувствовала вспышку, а потом уничтожающий всё взрыв. Такое ощущение, что я всё воочию видела. Как же страшно!

– Что-то вспомнила?

– Ничего хорошего!

– Ясно.

Ели и пили чай молча. Каждый думал о своём.

Выбраться отсюда не представляло труда, поэтому и сидели. Но без дела сидеть скучно, поэтому я встала и начала возиться по хозяйству.

– Здесь раньше пылесборник имелся, но сейчас он не работает, - сказала Хьюзу.

– Да? Где?

Я показала. Он достал какой-то ящик с инструментами и разобрал напольную решетку, влез внутрь. Вот только света оказалось мало. И я ему стала помогать. Светить.

– Тут всё в саже. Похоже, придётся чистить.

Он нашёл где-то на нижних уровнях лопаты, и мы стали нагребать сажу. В одном окне он выдрал доски. В него и выкидывали мусор. Не чурается труда. Хорошо. Знать, не такой уж и потерянный богатей.

К вечеру мы пробились на крышу. Но тяги не было всё равно. На этом работы решили отложить.

Вот только все чёрные стали.

Пока был дождь, по жёлобу вода с улицы стекала в банную, наполняя три бочки с водой. Поэтому помыться было чем. Но от помощи отказалась. Чай, не муж!

Муж! При этом слове защемило под ложечкой.

– Лизи, - обратился ко мне Хьюз, когда я вышла из банной.

– Почему Лизи?

– Тебе это имя ничего не говорит?

Я пожала плечами.

– Вы меня знаете?
– спросила прямо, не желая играть в эти угадай-игры.

– Знал женщину по имени Лизетт, очень похожую на тебя.

– Лизетт?
– я будто пробовала имя на вкус. Чужое имя.
– Не знаю. Если хотите, можете называть меня Лизи.

Лиза-подлиза! Точно не про меня? Нет!

Ну и ладно! Посмотрим, смогу ли привыкнуть к нему.

– Где спать будешь? Вновь на диване? Или займёшь кровать?

– А вы?

Встретилась с его выцветшими блеклыми глазами непонятного цвета.

– Зависит от твоего выбора.

Подумала, что он уже не молод, поэтому на кровати всяко удобнее будет.

– Я посплю на диване, - а ещё подумала, что там особо не присоседишься.

Он ушёл мыться, а я влезла в сундук с постельным бельём. Чистое. Запах, будто от только что выстиранного, высушенного и проглаженного. Постелила себе постель, а также Хьюзу, ведь спал он поверх грязного покрывала. Постирать бы его, да воду жалко. Это на речку идти надо.

Дождь так и шёл. Постояла у раскрытого окна - вдыхала свежий воздух. Потом закрыла подобие ставен, наспех вколоченные в стекольную раму Хьюзом, загасив свечи, легла.

Хьюз не скоро вышел из банной. И я тут подумала, что, если ему нужна была помощь в банной, а я не проявила участие? Он мне помогал, когда ослаблена была. И хоть я не сомневалась, что у него порох в пороховницах всё ещё есть, воспринимать его молодым не выходило.

Морщинистое лицо лет на шестьдесят, седые волосы и растительность на лице.

– Доброй ночи, - пожелал он. Гостинная была проходной и по совместительству столовой.

– Доброй. Скажите, сэр Хьюз.

– Джон. Просто Джон.

– Скажите, просто Джон, а что стало с той Лизетт, о которой вы говорили?

– Её убил муж, а также её сестру.

Внутри всё похолодело. Неужели он говорит о себе?

– П-правда?
– голос дрогнул.

– Тел так и не нашли. А потом случился потоп, голод. Её муж отдал всё своё состояние на еду бедным. Многим помог выжить. Кто-то трепался, что так он заглаживает свою вину, но официального обвинения в убийстве не было. Всё на уровне слухов.

– А её муж - это в-вы?
– если честно, страшно было получить ответ, но и гадать, мучиться, теряясь в догадках, я не хотела.

Он замолчал. Такое ощущение было, что вспоминает: убивал он свою жену или нет.

– Нет, - ответил он через какое-то время.
– Но мог им стать. Если б она не вышла за него замуж, возможно, была бы жива.

– Вы всё же считаете, что она погибла?

– Ты очень на неё похожа. Я бы предположил, что ты - это она, явившаяся как кара Господня. Но я - учёный, в религиозные сказочки не верю. Может, дочь её. Другого объяснения у меня нет. К тому же...
– и он влез в вырез моей сорочки. Достал крестик.
– У неё был точь-в-точь такой же.

– А этот муж... Как его звали?

– Джозеф Уитворт.

Это имя мне ни о чём не говорило.

Он какое-то время постоял рядом со мною, а потом присел на мой диван. Зачем? Внутри нарастало напряжение.

– И что стало с этим Джозефом?
– постаралась его отвлечь. Что, если он всё же солгал? И это его женой была некая Лизетт. А теперь он меня так называет. Может, у него тоже помутился разум? У стариков часто такое бывает.

Он не отвечал. Мы сидели так больше часа. Страшно было даже пошевелиться. Может, он уснул? Я осторожно встала. Но меня тут же сцапали в объятия стальные тиски.