Как нас ни угнетай разлука,Не покоряемся мы ей – Для сердца есть другая мука,Невыносимей и больней.5 Пора разлуки миновала,И от нее в руках у насОдно осталось покрывало,Полупрозрачное для глаз.И знаем мы: под этой дымкой10
Все то, по чем душа болит,Какой-то странной невидимкойОт нас таится – и молчит.Где цель подобных искушений?Душа невольно смущена,15 И в колесе недоуменийВертится нехотя она.Пора разлуки миновала,И мы не смеем, в добрый час,Задеть и сдернуть покрывало,20 Столь ненавистное для нас!
Так – гармонических орудийВласть беспредельна над душой,И любят все живые людиЯзык их темный, но родной.5 В них что-то стонет, что-то бьется,Как в узах заключенный дух,На волю просится, и рвется,И хочет высказаться вслух…Не то совсем при вашем пенье,10 Не то мы чувствуем в себе:Тут полнота освобожденья,Конец и плену и борьбе…Из тяжкой вырвавшись юдолиИ все оковы разреша,15 На всей своей ликует волеОсвобожденная душа…По всемогущему призывуСвет отделяется от тьмы,И мы не звуки – душу живу,20 В них вашу душу слышим мы.
Я встретил вас – и все былоеВ отжившем сердце ожило;Я вспомнил время золотое – И сердцу стало так тепло…5 Как поздней осени пороюБывают дни, бывает час,Когда повеет вдруг весноюИ что-то встрепенется в нас, – Так, весь обвеян дуновеньем10 Тех лет душевной полноты,С давно забытым упоеньемСмотрю на милые черты…Как после вековой разлуки,Гляжу на вас, как бы во сне, – 15 И вот – слышнее стали звуки,Не умолкавшие во мне…Тут не одно воспоминанье,Тут жизнь заговорила вновь, – И то же в вас очарованье,20 И та ж в душе моей любовь!..
Брат, столько лет сопутствовавший мне,И ты ушел, куда мы все идем,И я теперь на голой вышинеСтою один, – и пусто все кругом.5 И долго ли стоять тут одному?День, год-другой – и пусто будет там,Где я теперь, смотря в ночную тьмуИ – что со мной, не сознавая сам…Бесследно все – и так легко не быть!10 При мне иль без меня – что нужды в том?Все будет то ж – и вьюга так же вытьИ тот же мрак, и та же степь кругом.Дни сочтены, утрат не перечесть,Живая жизнь давно уж позади,15 Передового нет, и я, как есть,На роковой стою очереди.
От жизни той, что бушевала здесь,От крови той, что
здесь рекой лилась,Что уцелело, что дошло до нас?Два-три кургана, видимых поднесь…5 Да два-три дуба выросли на них,Раскинувшись и широко и смело.Красуются, шумят, – и нет им дела,Чей прах, чью память роют корни их.Природа знать не знает о былом,10 Ей чужды наши призрачные годы,И перед ней мы смутно сознаемСебя самих – лишь грезою природы.Поочередно всех своих детей,Свершающих свой подвиг бесполезный,15 Она равно приветствует своейВсепоглощающей и миротворной бездной.
В разделе «Другие редакции и варианты» шифр указывается в тех случаях, когда в архиве хранится несколько автографов стихотворения или когда разночтения находятся в списках, не упомянутых в примечаниях (первая цифра означает номер фонда, вторая – номер единицы хранения). Варианты прижизненных публикаций, возникшие явно по вине переписчика или наборщика, не учитываются. Не принимаются также во внимание разночтения большой группы стихов, впервые опубликованных И. С. Аксаковым в РА 1879 г., так как они не подтверждаются теми рукописными подлинниками (автографами и списками), по которым эти стихи печатались. Указания Некрасов, Сушков, Тургенев (?) обозначают исправления, принадлежащие Н. А. Некрасову, Н. В. Сушкову и приписываемые И. С. Тургеневу, а сокращение «и след.» – последующие прижизненные издания. Слова, зачеркнутые в автографе, даются в квадратных скобках.