Лирика

3–5 июля 1886

ОТВЕТ ТУРГЕНЕВУ

Поэт! ты хочешь знать, за что такой любовью Мы любим родину с тобой? Зачем в разлуке с ней, наперекор злословью, Готово сердце в нас истечь до капли кровью По красоте ее родной? Что ж! пусть весна у нас позднее и короче, Но вот дождались наконец: Синей, мечтательней божественные очи, И раздражительней немеркнущие ночи, И зеленей ее венец. Вчера я шел в ночи и помню очертанье Багряно-золотистых туч. Не мог я разгадать: то яркое сиянье – Вечерней ли зари последнее прощанье Иль утра пламенного луч? Как будто среди дня, замолкнувши мгновенно, Столица севера спала, Под обаяньем cна горда и неизменна, И над громадой ночь, бледна и вдохновенна, Как ясновидящая шла. Не верилося мне, а взоры различали, Скользя по ясной синеве, Чьи корабли вдали на рейде отдыхали, – А воды, не струясь, под ними отражали Все флаги пестрые в Неве. Заныла грудь моя – но в думах окрыленных С тобой мы встретилися, друг! О, верь, что никогда в объятьях раскаленных Не мог таких ночей, вполне разоблаченных, Лелеять сладострастный юг!

<< 1856>>

ТУРГЕНЕВУ

Прошла зима, затихла вьюга, – Давно тебе, любовник юга, Готовим тучного тельца; В снегу, в колючих искрах пыли В тебе мы друга не забыли И заждались обнять певца. Ты наш. Напрасно утром рано Ты будишь стражей Ватикана, Вот за решетку ты шагнул, Вот улыбнулися анти?ки, И долго слышат мозаи?ки Твоих шагов бегущий гул. Ты наш. Чужда и молчалива Перед тобой стоит олива Иль зонтик пинны молодой; Но вечно радужные грезы Тебя несут под тень березы, К ручьям земли твоей родной. Там все тебя встречает другом: Черней бразда бежит за плугом, Там бархат степи зеленей, И, верно, чуя, что просторней, – Смелей, и слаще, и задорней Весенний свищет соловей.

Начало 1858

БРЖЕСКИМ при получении цветов и нот

Откуда вдруг в смиренный угол мой Двоякой роскоши избыток, Прекрасный дар, нежданный и двойной, – Цветы и песни дивной свиток? Мой жадный взор к чертам его приник, Внемлю живительному звуку, И узнаю под бархатом гвоздик Благоухающую руку.

Начало сентября 1847

* * *

<<...>> Коли оно когда-нибудь разобьется и засыпется развалинами, и найдут только отломанный кусочек: в нем слишком много слез, то и этот кусочек поставят в музей и по нем будут учиться. <<...>>

Л. Н. Толстой о стихотворении

«А. Л. Бржеской» в письме А. А. Фету

15–16 февраля 1879 г.

А. Л. БРЖЕСКОЙ

Далекий друг, пойми мои рыданья, Ты мне прости болезненный мой крик. С тобой цветут в душе воспоминанья, И дорожить тобой я не отвык. Кто скажет нам, что жить мы не умели, Бездушные и праздные умы, Что в нас добро и нежность не горели И красоте не жертвовали мы? Где ж это все? Еще душа пылает, По-прежнему готова мир объять. Напрасный жар! Никто не отвечает, Воскреснут звуки – и замрут опять. Лишь ты одна! Высокое волненье Издалека мне голос твой принес. В ланитах кровь, и в сердце вдохновенье. – Прочь этот сон, – в нем слишком много слез! Не жизни жаль с томительным дыханьем, Что жизнь и смерть? А жаль того огня, Что просиял над целым мирозданьем, И в ночь идет, и плачет, уходя.

28 января 1879

А. Л. БРЖЕСКОЙ

Опять весна! опять дрожат листы С концов берез и на макушке ивы. Опять весна! опять твои черты, Опять мои воспоминанья живы. Весна! весна! о, как она крепит, Как жизненной нас учит верить силе! Пускай наш добрый, лучший друг наш спит В своей цветами убранной могиле, – Он говорит: «Приободрись и ты: Нельзя больной лелеять два недуга». Когда к нему ты понесешь цветы, Снеси ему сочувствие от друга. Минувшего нельзя нам воротить, Грядущему нельзя не доверять, Хоть смерть в виду, а все же нужно жить; А слово: жить – ведь значит: покоряться.

<< 1879>>

А. Л. БРЖЕСКОЙ

Нет, лучше голосом ласкательно обычным Безумца вечного, поэта, не буди; Оставь его в толпе ненужным и безличным За шумною волной безмолвному идти. Зачем уснувшего будить в тоске бессильной? К чему шептать про свет, когда кругом темно, И дружеской рукой срывать покров могильный С того, что спать навек в груди обречено? Ведь это прах святой затихшего страданья! Ведь это милые почившие сердца! Ведь это страстные, блаженные рыданья! Ведь это тернии колючего венца!

1 апреля 1886

ГРАФИНЕ С. А. ТОЛСТОЙ

Когда так нежно расточала Кругом приветы взоров ты, Ты мимолетно разгоняла Мои печальные мечты. И вот, исполнен обаянья Перед тобою, здесь, в глуши, Я понял, светлое созданье, Всю чистоту твоей души. Пускай терниста жизни проза, Я просветлеть готов опять И за тебя, звезда и роза, Закат любви благословлять. Хоть меркнет жизнь моя бесследно, Но образ твой со мной везде; Так светят звезды всепобедно На темном небе и в воде.

<< 1866>>

К ПОРТРЕТУ ГРАФИНИ С. А. ТОЛСТОЙ

И вот портрет! И схоже и несхоже, В чем сходство тут, несходство в чем найти? Не мне решать; но можно ли, о боже, Сердечнее, отраднее цвести? Где красота, там споры не у места: Звезда горит – как знать, каким огнем? Пусть говорят: «Тут девочка-невеста, Богини мы своей не узнаем». Но все толпой коленопреклоненной, Мы здесь упасть у ваших ног должны, Как в прелести и скромной и нетленной Вы смотрите на наши седины.

27 апреля 1885

ГРАФИНЕ С. А. ТОЛСТОЙ

Я не у вас, я обделен! Как тяжело изнеможенье; У вас – порывы, блеск, движенье, А у меня – не бред, а сон. Какое счастье хоть на миг Залюбоваться жизни далью, Призыв заслышать над роялью, – Я все признал бы и постиг. Я б снова трепет ощутил, Целебной силой с прежним схожий; Я б верил вновь, что ангел Божий Пришел и воду возмутил.

27 мая 1886

ЕЙ ЖЕ во время моего 50-летнего юбилея

Пора! по влаге кругосветной Я в новый мир перехожу И с грустью нежной и заветной На милый север свой гляжу. Жестокой уносим волною, С звездой полярною в очах, Я знаю, ты горишь за мною В твоей красе, в твоих лучах.

19 февраля 1889