Лирика

Е. С. ХОМУТОВОЙ при получении от нее пышного букета цветной капусты

Соизмеряя дар с приветом, Дерзаю высказать в ответ, Что в мире никаким букетам Не уступает ваш букет. Его значенье многосложно И в силах вдохновить певца; Его принять с поклоном можно, И можно скушать до конца.

5 мая 1883

П. И. ЧАЙКОВСКОМУ

Тому не лестны наши оды, Наш стих родной, Кому гремели антиподы Такой хвалой. Но, потрясенный весь струнами Его цевниц, Восторг не может и меж нами Терпеть границ. Так пусть надолго музы наши Хранят певца И он кипит, как пена в чаше И в нас сердца!

18 августа 1891

ГРАФУ А. К. ТОЛСТОМУ в деревне Пустыньке

В твоей Пустыньке подгородной, У хлебосольства за столом, Поклонник музы благородный, Камен мы русских помянем. Почтим святое их наследство И не забудем до конца, Как на призыв их с малолетства Дрожали счастьем в нас сердца. Пускай пришла пора иная, Пора печальная, когда Гетера гонит площадная Царицу мысли и труда; Да не смутит души поэта Гоненье на стыдливых муз, И пусть в тени, вдали от света, Свободней зреет их союз!

<< 1864?>>

ГРАФУ Л. Н. ТОЛСТОМУ

Как ястребу, который просидел На жердочке суконной зиму в клетке, Питаяся настрелянною птицей, Весной охотник голубя несет С надломленным крылом – и, оглядев Живую пищу, старый ловчий щурит Зрачок прилежный, поджимая перья, И вдруг нежданно быстро, как стрела, Вонзается в трепещущую жертву, Кривым и острым клювом ей взрезает Мгновенно грудь и, весело раскинув На воздух перья, с алчностью забытой Рвет и глотает трепетное мясо, – Так бросил мне кавказские ты песни, В которых бьется и кипит та кровь, Что мы зовем поэзией. – Спасибо, Полакомил ты старого ловца!

Конец октября или начало ноября 1875

* * *

<<...>> ...я ощущаю себя с ним единым двуглавым орлом, у которого на сердце эмблема со злом в виде Георгия с драконом, с тою разницей, что головы, смотрящие врозь, противоположно понимают служение этой идее: голова Льва Николаевича держит в своей лапе флягу с елеем, а моя лапа держит жезл Ааронов – нашу родную палку. <<...>>

Из письма А. А. Фета С. А. Толстой

14 сентября 1891 г.

Л. Н. ТОЛСТОМУ при появлении романа «Война и мир»

Была пора – своей игрою, Своею ризою стальною Морской простор меня пленял; Я дорожил и в тишь и в бури То негой тающей лазури, То пеной у прибрежных скал. Но вот, о море, властью тайной Не все мне мил твой блеск случайный И в душу просится мою; Дивясь красе жестоковыйной, Я перед мощию стихийной В священном трепете стою.

23 апреля 1877

* * *

<<...>> Но разве я Льва Николаевича Толстого люблю? Я готов, как муэдзин, взлезть на минарет и оттуда орать на весь мир: «Я обожаю Толстого за его глубокий, широкий и вместе тончайший ум. Мне не нужно с ним толковать о бессмертии, а хоть о лошади или груше – это все равно. Будет ли он со мной согласен – тоже все равно, но он поймет, что я хотел и не умел сказать». <<...>>

Из письма А. А. Фета Л. Н. Толстому

31 января 1878 г.

<<...>> Чем ближе люди между собою (а вы по душе мне один из самых близких)... тем чувствительней несоответственность тона письма – тону действительных отношений. <<...>>

Настоящие мои письма к вам это мой роман, которого я очень много написал [8] . <<...>>

Из письма Л. Н. Толстого А. А. Фету

10...20 мая 1866 г.

8

Речь идет о романе «Война и мир».

ПОЛОНСКОМУ

Спасибо! Лирой вдохновенной Ты мне опять напомнил дни, Когда, не зная мысли пленной, Ты вынес, отрок дерзновенный, Свои алмазные огни. А я, по-прежнему смиренный, Забытый, кинутый в тени, Стою коленопреклоненный И, красотою умиленный, Зажег вечерние огни.

<< 1883>>

Ф. И. ТЮТЧЕВУ

Мой обожаемый поэт, К тебе я с просьбой и с поклоном: Пришли в письме мне твой портрет, Что нарисован Аполлоном. Давно мечты твоей полет Меня увлек волшебной силой, Давно в груди моей живет Твое чело, твой облик милый. Твоей камене – повторять Прося стихи – я докучаю, А все заветную тетрадь Из жадных рук не выпускаю. Поклонник вечной красоты, Давно смиренный пред судьбою Я одного прошу – чтоб ты Во всех был видах предо мною. Вот почему спешу, поэт, К тебе я с просьбой и поклоном. Пришли в письме мне твой портрет Что нарисован Аполлоном.

<< 1862>>

Тютчев.

НА КНИЖКЕ СТИХОТВОРЕНИЙ ТЮТЧЕВА

Вот наш патент на благородство, – Его вручает нам поэт. Здесь духа мощного господство, Здесь уточненный жизни цвет. В сыртах не встретишь Геликона, На льдинах лавр не расцветет, У чукчей нет Анакреона, К зырянам Тютчев не придет. Но муза, правду соблюдая, Глядит – а на весах у ней Вот эта книжка небольшая Томов премногих тяжелей.

Декабрь 1883

* * *

<<...>> Два года тому назад, в тихую, осеннюю ночь, стоял я в темном переходе Колизея и смотрел в одно из оконных отверстий на звездное небо. Крупные звезды пристально и лучезарно глядели мне в глаза, и, по мере того, как я всматривался в тонкую синеву, другие звезды выступали передо мною и глядели на меня так же таинственно и так же красноречиво, как и первые. За ними мерцали во глубине еще тончайшие блестки и мало-помалу всплывали в свою очередь. Ограниченные темными массами стен, глаза мои видели только небольшую часть неба, но я чувствовал, что оно необъятно и что нет конца его красоте. С подобными же ощущениями раскрываю стихотворения Ф. Тютчева. Можно ли в такую тесную рамку (я говорю о небольшом объеме книги) вместить столько красоты, глубины, силы, одним словом, поэзии! Если бы я не боялся нарушить права собственности, то снял бы дагерротипически все небо г. Тютчева с его звездами 1-й и 2-й величины, т.е. переписал бы все его стихотворения. Каждое из них – солнце, т.е. самобытный, светящий мир, хотя на иных и есть пятна; но, думая о солнце, забываешь о пятнах. <<...>>