Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Вот все, что у меня есть.

— Сколько? — спросил Даггат.

— Около тридцати, на которых хорошо видны лица. Я изучил все контактные отпечатки при помощи увеличительного стекла. Остальные бесполезны.

— Жаль, что они не в цвете.

— В следующий раз вам придется сделать так, чтобы свет был не только голубым, — заявил Джексон. — Возможно, он создает сексуальное настроение, но едва ли способствует передаче ярких цветов.

Даггат внимательно изучил черно-белые фотографии размером восемь на десять. Потом просмотрел их во второй раз. После третьего отобрал десять штук и положил в портфель. Оставшиеся двадцать

вернул.

— Сложи вместе с негативами и контактными отпечатками в конверт.

— Вы заберете все с собой?

— Я думаю, будет лучше, если материалы останутся только у меня. Ты не согласен?

Очевидно, у Джексона было другое мнение. Он бросил на Даггата смущенный взгляд.

— Послушайте, фотографы никогда не отдают свои негативы. Вы ведь не собираетесь их продать? Я не против сделать несколько порнографических снимков для хорошего клиента, но не собираюсь жить на такие продажи. Мне не нужны проблемы с полицией.

Мужчина наклонился к Джексону так, что их лица разделяло всего несколько дюймов.

— Я конгрессмен Соединенных Штатов Фредерик Даггат. Ты меня понял, брат?

Несколько мгновений тот не отводил от него взгляда, потом опустил глаза и стал смотреть на следы химикатов на покрытом линолеумом полу. У Даггата были все козыри, не говоря уже о власти конгрессмена.

Фотографу ничего не оставалось, как согласиться и отдать все.

— Ну, как знаете, — сказал он.

Даггат кивнул, а потом, словно отбросив возражения Джексона, небрежно улыбнулся.

— Буду признателен, если ты поторопишься. В моей машине сидит прелестная, но нетерпеливая леди. Она не любит, когда ей приходится долго ждать. Если ты понимаешь, что я имею в виду.

Джексон сложил негативы, контактные отпечатки и фотографии в большой конверт из оберточной бумаги и протянул партнеру.

— А как же моя плата?

Даггат вручил ему банкноту в сто долларов.

— Мы договаривались на пятьсот, — напомнил Джексон.

— Считай, что твои труды пошли на пользу родины, — сказал конгрессмен и зашагал к двери. — И еще одно: если не хочешь неприятностей в будущем, тебе лучше забыть об этом эпизоде.

— Как скажете, конгрессмен. — Ничего другого фотографу не оставалось.

Даггат кивнул и ушел, аккуратно закрыв за собой дверь.

— Сраный сукин сын! — проворчал сквозь зубы Джексон, доставая второй комплект фотографий из ящика письменного стола. — Ты свое получишь!

***

Жена Дейла Джарвиса не возражала против его привычки читать в постели. Она поцеловала его на ночь, повернулась спиной к лампе, стоявшей на его тумбочке, приняла позу эмбриона и очень скоро заснула.

Мужчина подложил под спину пару подушек, подвинул лампу под нужным углом, спустил пониже бифокальные очки, как у Бена Франклина, поставил папку, принесенную Джоном Госсаром, на колени и начал читать. По мере того, как он переворачивал страницы Джон делал пометки у себя в блокноте. В два часа ночи он закрыл папку с описанием операции «Дикая роза».

Он откинулся на подушку и несколько минут смотрел в пустоту, размышляя, что делать дальше: бросить папку обратно на колени Госсару и забыть обо всем или расследовать возможности иностранного плана. Он решил пойти на компромисс.

Осторожно выбравшись из постели, чтобы не потревожить жену, Джарвис босяком прошлепал в свой кабинет, снял трубку и ловко набрал номер в темноте. На звонок

ответили после первого гудка.

— Джарвис. Я хочу, чтобы вы проверили все иностранные и американские линейные корабли. Да, все верно — линейные корабли. Рапорт должен лежать на моем письменном столе завтра. Да, спасибо. Спокойной ночи.

Он вернулся в постель, поцеловал жену в щеку и погасил лампу.

ГЛАВА 40

Слушание Комитета палаты представителей по иностранным делам относительно помощи африканским народам под председательством Фредерика Даггата началось в полупустом конференц-зале в присутствии множества скучающих репортеров. Рядом с Даггатом сидел демократ Эрл Хант из Айовы и республиканец Роско Мейерс из Орегона. Лорен Смит заняла место на другом конце стола.

Слушание продолжалось уже довольно долго, поскольку несколько африканских правительств запросили финансовую помощь. До Хайрама Лусаны очередь дошла в четыре часа дня. Теперь зал был полон. Фотографы стояли на сиденьях, вспышки камер отражались от стен, многие торопливо писали в блокнотах или бормотали в микрофоны магнитофонов. Мужчина не обращал внимания на волнение. Он сидел за столом, выпрямив спину, как крупье, который знает, что статистика на его стороне.

— Генерал Лусана, — сказал Даггат. — Добро пожаловать на наши слушания. Полагаю, вам известна процедура. Сейчас нужно лишь установить факты. Вам выделено двадцать минут для изложения вашей позиции. Затем члены подкомитета зададут вопросы. Наше мнение и выводы будут содержаться в отчете Комитета палаты представителей по иностранным делам.

— Я понимаю, — сказал он.

— Мистер председатель.

Даггат повернулся к Лорен.

— Да, конгрессмен Смит.

— Я должна выразить протест по поводу выступления генерала Лусаны — он не является представителем признанного африканского правительства.

По залу прокатился ропот.

— Так и есть, — сказал Лусана, глядя Лорен в глаза. — Я не член признанного правительства. Однако являюсь представителем свободного населения африканского континента.

— Звучит весьма выразительно, — сказала Лорен. — Но у нас есть определенные правила.

— Вы не можете отказаться выслушать обращение миллионов черного населения из-за формальности. — Лусана сидел совершенно неподвижно, и его голос прозвучал настолько тихо, что его не услышали в дальней части зала. — Самое главное достояние каждого человека — его народ, без которого он ничто. В Африке мы сражаемся за то, чтобы получить гражданство, принадлежащее нам по праву. Я здесь для того, чтобы просить о достоинстве черных. Я не прошу денег для покупки оружия. Не прошу, чтобы ваши солдаты сражались рядом с нами. Я умоляю лишь о возможности купить еду и лекарства для тысяч, пострадавших в войне с бесчеловечностью.

Он мастерски произнес свою речь, но не сумел произвести впечатление на Лорен.

— Вы умный человек, генерал. Если я начну вам возражать, то соглашусь с вашим присутствием на слушаниях. Я не отказываюсь от своего протеста.

Даггат едва заметно кивнул одному из своих стоявших сзади помощников и повернулся к Эрлу Ханту.

— Заносим в протокол протест конгрессмена Смит. А что думаете вы, конгрессмен Хант?

Пока Даггат интересовался мнением Ханта и Роско Мейерса, его помощник подошел к Лорен сзади и вручил ей большой белый конверт.

Поделиться с друзьями: