Лисандра

Гип-гип-ура!

Он удобнее расположился на своей подушке, взял с низенького столика бокал с недопитым коктейлем и, отхлебнув из него, довольно улыбнулся.

Вот так-то! Знай наших!

Да, а что там делает крысиный король?

Джинн не отказал себе в удовольствии полюбоваться на физиономию владельца лампы, в данный момент пытающегося уговорить тираннозаврика отпустить его лапу.

Если ему и дальше удастся незаметно, но достаточно эффективно вмешиваться в происходящее, внимательно наблюдать за злоключениями владельца лампы и вовремя использовать подвернувшиеся возможности, его дело может выгореть.

Кстати, почему бы и нет? Кто знает, вдруг его свобода действительно не за горами?

10

Проломленный Череп лежал на земле и слушал, как «слон», пыхтя и взрыкивая, топчется по Хромоногому, дробя тяжелыми лапами его кости. Треск стоял как при жарке попкорна. Слегка приподнявшись, Проломленный Череп взглянул на Широкую Кость. У того полным ходом шел процесс восстановления, но для его завершения требовалось не менее двух-трех минут.

Прекрасно. А что там Хромоногий? Угу, он уже дошел до критического состояния, после которого можно не восстановиться. Вот эту непозволительную потерю допустить нельзя. И значит, настала пора что-то предпринять.

Нашарив валявшийся рядом топор, Проломленный Череп провел костяшкой пальца по его острию и удовлетворенно хмыкнул.

Все еще остер, все еще годится в дело. Неплохо, совсем неплохо!

«Слон» громко взревел, и сразу же вслед за этим послышался громкий хлопок. Похоже, теперь настала очередь позвоночника. А может, зверюга наступила Хромоногому на голову?

— Я иду! — крикнул Проломленный Череп. — Я уже иду!

Вскочив, он кинулся к «слону» и вонзил ему в бок свой топор.

— Так ему! — гаркнул Широкая Кость. — Покажи, где раки зимуют. Мы неуничтожимы. И значит, наша победа неизбежна, словно возрождение после смерти. Еще пара минут — и я тебе помогу.

Проломленный Череп подумал, что это сказано неплохо. Надо запомнить.

«Слон» истошно завизжал и, повернувшись к Проломленному Черепу, попытался достать его лапой. Безуспешно. Ловко увернувшись от удара, предводитель маленького отряда издал еще один воинственный клич и, выдернув топор из тела зверюги, нанес ей в тот же самый бок второй удар. Брызнула фиолетовая кровь.

— Вот так! — завопил Широкая Кость. — Так его, наглеца. Еще разок, да посильнее.

Проломленный Череп выдернул топор и попытался было нанести еще один удар, но как раз в этот момент противник наконец бросился наутек.

— В погоню! — взревел Широкая Кость. — Врага надо добить.

— Пусть бежит, — махнул рукой Проломленный Череп. — Мы добились главного. Дорога свободна. Можно идти дальше.

— А враг? — спросил Широкая Кость.

Шейные позвонки у него восстановились уже настолько, что он сумел повернуть череп в сторону командира отряда.

— Пусть бежит. Он храбро сражался, и настоящая храбрость должна быть вознаграждена. А у нас есть задание. Мы должны его любой ценой выполнить. Поэтому даю еще несколько минут на окончательное восстановление, а потом мы двинемся дальше, продолжим поиски. Приказ Повелителя должен быть выполнен.

— Что будет, если мы схватим не того? — спросил Широкая Кость.

— Мы не можем перепутать, — сообщил Проломленный Череп. — На меня наложено особое заклинание. Я его гарантированно определю.

— И мы его схватим, — вставил Хромоногий.

— Да, — подтвердил Проломленный Череп. — Вот сейчас восстановимся, продолжим путь… И как только увидим, так сразу и схватим.

11

Они свернули с лесной дороги на открывшуюся рядом с ней полянку и расположились отдохнуть. На красной, завивающейся спиральками траве среди смайликовых кустов, увешанных крупными, фиолетовыми, смахивающими на улыбающиеся человеческие физиономии ягодами.

— Ну хорошо, — сказал крысиный король. — Давай поговорим серьезно.

— Поговорим? — спросил Кусака. — О чем?

— О наших взаимоотношениях. Ты не отпускаешь меня ни на шаг и все время цепляешься за мою лапу. Мне кажется, это неправильно.

— Почему? Я стремлюсь быть как можно ближе к родному мне существу. Так должно быть.

Крысиный король крякнул.

Что можно в такой ситуации поделать? Бросить подопечного, унести ноги? Не получается. Даже если он рассыплется на несколько десятков крыс и попытается удрать таким образом. Малыш слишком проворен. Кто мешает ему сцапать одну из этих крыс? И какой части своего тела можно в результате этого недосчитаться?

Значит… Что остается? Добраться до ворот в следующий мир? Если тираннозавриха его все же преследует, то через них она не пройдет. После них можно будет поговорить с Кусакой всерьез, объяснить, что он не является его мамой… Ну, в общем, там что-то придумается. Главное — дотянуть до ворот… А там… Вот же дернула его нелегкая…

Он размышлений его оторвал голос Кусаки:

— Они не могут быть опасны?

— Кто? — спросил крысиный король.

— Ну, те три скелета, только что показавшиеся на краю поляны. Смотри, они, кажется, направляются прямо к нам.

12

Клыки были длинные, белоснежные, острые, словно свежие осколки кремня. Они вонзились пирингвину в шею. Для того чтобы разорвать ее, хватило одного мгновения.

Постояв еще немного над содрогающимся в конвульсиях телом, внимательно оглядевшись, тираннозавриха приступила к трапезе. Наклоняясь к туше, она вырывала из нее огромные куски мяса и, высоко закидывая голову, их проглатывала. Быстро и сноровисто, кусок за куском, пока не наелась, пока не ощутила в животе сытую, разнеживающую тяжесть.

Вот теперь можно было расслабиться, дать телу отдохнуть, пока не переварится съеденное мясо. Пока вновь проснувшийся голод не погонит на новую охоту. И будет это, конечно же, скоро. Однако не сейчас. И значит, можно отдохнуть, найти удобное, безопасное место, расслабиться, поспать.

Тираннозавриха подумала, что сейчас это для нее — самое главное. Уснуть, отдохнуть от вечной погони за свежим мясом, не желающим становиться добычей, убегающим, иногда даже успешно, от ее когтей, от ее клыков.

Мясо.

Она знала, она твердо была уверена, что мир создан только для того, чтобы она могла охотиться, только для того, чтобы предоставить ей возможность гнать и гнать добычу, насыщаться, а в самые удачные периоды жизни продолжать свой род.

Продолжать свой род…

Эти слова ей что-то напомнили.

Пустыня, запах сирени, жаркий песок и зарытые в него кругляши.

Яйца!

Ну да, те самые, из которых вот-вот должны были вылупиться ее дети. Ее крохотные отпрыски. Может быть, стоит их проведать? Узнать, как у них дела?