Лисбет

В порту хотел сразу же взять такси, но Эмма предложила пройтись пешком:

– Здесь центр совсем рядом. Лучше прогуляться. Заодно я покажу вам очень красивый корабль.

Парусный корабль в порту я уже видел по меньшей мере два раза, но он действительно красив. Можно полюбоваться и в третий раз. И мы смотрели и фотографировали его со всех сторон. Типичный грозный пиратский корабль с сорока настоящими пушками и паутиной матч, рей, парусов, веревок (или как там они называются). Просто красота.

И путешествие по улочкам старого центра с бесконечными трех-четырехэтажными дворцами. Дворцы немного потрепаны временем, но все равно выглядят внушительно. И вот мы вышли на широкую площадь перед Дворцом Дожей. Это настоящий дворец, как мы их обычно представляем. Проходим насквозь по залам первого этажа и попадаем на маленькую площадь, застроенную небольшими (временными?) павильончиками. А в них море сыров. Лучше это не описывать. Это нужно видеть, а еще лучше – обонять. Но, конечно, еще лучше покупать и вкушать. Не утерпел и купил особенно дорогой сыр, про который хозяин говорил (божился), что такой сыр не найти нигде. Сыр действительно был какой-то особенный. Я не специалист по сырам, но позднее в Германии с большим удовольствием отведал (с Лисбет) этого сыра.

Потом сидели с Эммой в небольшом ресторанчике рядом с тенистым парком, пили неплохое местное вино и долго разговаривали. Она рассказывала о себе, о своем детстве в захолустном горном городишке в области Марке. О том, как после школы окончила в Риме курсы менеджмента и долго не могла устроиться на работу. Даже хотела вернуться в ненавистный городишко. А потом попала на корабль, продвинулась до начальника смены. Но жизнь на корабле не оставляет времени для друзей. Да и нет у нее в Риме друзей, кроме Зои. Она живет уже почти четыре года на съемной квартире. Надеется еще через несколько лет купить квартиру, но это войти в большие долги банку. Тут я ее прервал:

– Лучше было бы найти хорошего мужчину с квартирой.

– Конечно. Но где его найдешь?

– Но сколько мужчин проходит перед ресепшеном на корабле.

– У них только одно на уме – завести на пару дней интрижку. А потом вернуться к своим женам и детям. Вы ведь тоже вернетесь к жене и детям?

– Сын у меня имеется, в Москве, Костя. А с женой мы уже больше двадцати пяти лет в разводе.

– Почему? Почему сын в Москве?

– Он чуть больше года пожил в Израиле, помог мне купить квартиру и уехал домой в Москву.

– Как купить? Что, у него много денег?

– Нет, деньги были мои, но я не мог сам купить. Не буду вам голову засорять израильскими загибонами. Он уехал, еще через пару лет я выплатил кредит за его квартиру и теперь спокойно живу в ней, да еще получаю от государства деньги на съем.

– А в Москве? Вы жили в Москве?

– Да, но московскую квартиру я не стал продавать, и это мне хорошо помогает. Вот, могу отдыхать каждый год пару раз в Европе. Да еще и рулетка в запасе. Вы обратили внимание на мою фамилию?

– А что она означает на русском языке?

– Не на русском. Это на идиш что-то вроде «игрок».

Эмма удивленно заметила:

– Что-то все сложнее и сложнее у вас.

– Да, пожалуй, вы правы. Но такова жизнь.

– Ой, нам нужно возвращаться. Мне еще нужно отдохнуть перед ночной сменой. Боюсь, мы уже не увидимся.

Она дала мне листочек бумаги, на котором написала телефон и адрес:

– Будете в Италии – звоните. Если я буду дома, буду рада вас видеть.

– Возможно, в Италии буду уже завтра. Я ведь собирался побыть пару дней в Риме.

– Тогда звоните или заходите.

– Спасибо.

Развязка

Мы действительно вернулись. И вовремя. Пора было идти обедать. После обеда в каюту ко мне постучалась Лисбет. Была взволнована и вся напряжена. Выпалила:

– Ночью на корабле пропал человек.

– Может быть, просто сошел утром на берег?

– Нет, проверяли, его среди сошедших на берег нет.

Мне стало неприятно. Сразу вспомнился мужчина в коричневом костюме.

– А кто это, ваш новый поклонник?

– Какой поклонник?

– Ну, тот, в коричневом костюме, с которым вы гуляли вчера вечером. Который живет в 927-й каюте.

– 929-й? Вы что-то знаете о нем? Да, пропал именно он.

– Неудивительно, наверное, с ним расправился еще один ваш поклонник.

– Не смейтесь, Андре. Нет ничего смешного. Возможно, его ночью выбросили за борт.

– Да я и не смеюсь. У вас же был еще один поклонник. Человек, который следил в Валенсии за этим, который из каюты 929. Который тоже был в игровом зале. Мужик в голубой рубашке в полоску и светло-серых брюках.

– Почему вы мне ничего не рассказали о нем?

– А вы меня спрашивали? Я думал, что все они хотят предложить вам руку и сердце.

– Не нужно насмешек. Здесь очень серьезное дело. Речь о жизни человека.

– Я не смеюсь, но и не плачу. Мое дело – сторона. Это ваше колье всем жизнь портит. Говорил я вам…

– Я уже говорила, что не могу сдать его в корабельный сейф.

– Конечно, там сразу определят, что это туфта. Что графиня Лисбет Колсберг, или как вас там на самом деле, носит дешевые погремушки.

– Не вам судить обо всем этом.

– Тогда и не спрашивайте меня ни о чем.

– Вы бы могли опознать этого второго «поклонника», как вы говорите?

– Не уверен… В Валенсии я его видел издалека, а в игровом зале у стены было плохое освещение. Я его узнал по характерному виду носа и по прическе. В Валенсии и в игровом зале он был без головного убора.

– Но все же, могли бы опознать?

– Графиня, вы из полиции? Нет? Тогда чего суетиться? Найдут его. Найдут те, кому положено. Возможно, живого. Я думаю, вам больше нужно беспокоиться за свою безопасность. Устраняют тех, кто рядом с вами.

– А почему вы не беспокоитесь за себя? Вы тоже рядом со мной.

– Нет, я отделен от вас стенкой. И мы давно не ходим вместе. Потом, я мужчина и не разеваю рот на происходящее рядом.

– Но вы слишком уж много знаете. В Чивитавеккья вами, наверное, заинтересуется полиция.

– А еще говорите, что вы, графиня, не из полиции. Откуда им знать, что мной нужно интересоваться? Только если вы им подскажете.

– Не сердитесь, Андре, что еще вы знаете?

– Только то, что сегодня ночью на вас будет нападение. Если вы будете вечером в колье, то нападут по дороге. Если без колье, то ночью, часика в два.