Лисёнок для депутата
Шрифт:
Что? Моё последнее сообщение Вите было утром — пожелание удачи на операции. И его никоим образом нельзя было понять никак иначе. Ни слова об уходе там не было!
— Я тебе написала сообщение, что ухожу? — сглатываю и с трудом подбираю слова, чтобы ответить на эту неслыханную наглость. — Что за чушь?
Закипаю, возмущённая нелепым обвинением.
— Это ты написал мне, чтобы я уходила! И что Олег отдаст мне документы. Он приехал с ними вскоре после твоего сообщения… Сказал, что через сутки пришлёт машину, которая перевезёт наши вещи.
— Ничего не понимаю… Олеся, я бы даже в
Он переносит вес тела на один костыль, достаёт телефон и что-то там листает, а потом протягивает мне.
«Витя, надеюсь, что операция прошла успешно, и всё у тебя будет хорошо. В последнее время я много думала о нас. И пришла к выводу, что не смогу быть с тобой. Мне всего двадцать три. Прости, но мне нужен здоровый мужчина и полноценные отношения. Очень надеюсь, что ты меня поймёшь. Прощай».
Перечитываю дважды. Отправлено с моего номера. Но я не писала этого! Да я бы не выдала такое даже под дулом пистолета! Я же ради него на всё была готова…
Кручу в руках смартфон. Экран гаснет, а я всё ещё не могу подобрать слова… Не помню, в котором часу приехал Олег и забрал у меня телефон. А что, если это он и отправил? Точно он, больше некому! Но как быть с сообщением от Вити? Оно тоже было липовое?
— И ты… поверил, что это написала я? — в горле сухо-сухо, звуки скрипят, вырываясь изо рта. — Разве у нас не было полноценных отношений, когда ты уезжал?
— Это меня и удивило… Но я подумал, что ты хотела большего.
— То есть ты мне совсем не доверял? Раз решил, что я могла вот так тебя бросить… После всего… Ещё и в день операции! Да как ты вообще мог?
Изображать спокойствие и невозмутимость больше не получается. Тёплые капли струятся по щекам, будто зонтик неожиданно прохудился. Больно… От того, что кто-то решил разыграть нас таким жестоким образом… От того, что Витя так легко поверил в моё предательство. Судит по себе?
— Ты сказала, что получила от меня сообщение… Оно сохранилось?
— Нет, конечно, Олег забрал у меня телефон и всё почистил. Чтобы даже следа твоего в моей жизни не осталось. Ни одного сообщения, ни одной фотографии. И даже симку другую в трубку вставил. То ли переживал, что я тебя скомпрометировать могу, то ли пытался таким образом защитить от твоих поклонниц.
Дождь усиливается. Нервничаю, что маршрутки ходить не будут, и мне придётся добираться домой пешком. Всего три остановки — не слишком далеко, но время позднее — страшновато.
— Мне нужно идти, — порываюсь прекратить болезненный разговор.
— Поехали, я подвезу.
Согласиться очень соблазнительно. Но побаиваюсь, что Витя вычислит мой адрес. А я пока не знаю, безопасно ли подпускать его к Иришке.
— Лисица, происходит какая-то фигня. И я был бы очень благодарен, если бы ты не выпендривалась, а помогла мне в этом разобраться. Давай я отвезу тебя сейчас домой, а утром мы встретимся, и ты мне покажешь документы, о которых говорила.
— С чего ты решил, что я буду тебе помогать? Я вообще хочу забыть тебя, как страшный сон! От тебя в моей жизни сплошные неприятности и переживания!
— Сплошные?
А как же Иришка? Или ты снова будешь отрицать, что она — от меня?Боже, дай мне сил выдержать этого мужчину!
— Снова? Помнится, это ты даже мысли не допускал, что она может быть от тебя! Только и делал, что обвинял меня во всех смертных грехах!
— Лисичка, не кипятись. Признаю, мой косяк. Ну а ты? Ты сама знала?
— Естественно! Я, в отличие от некоторых, не имею привычки менять мужиков как перчатки!
— Знала и не сказала мне?
— А ты бы поверил?
Молчит. Вот именно!
— Ладно, давай в машину, — командует, будто имеет на это какое-то право.
По тону слышу, что злится. И мне бы послать его к чёрту, но… Подчиняюсь. Убеждаю себя, что уже слишком поздно, и это просто разумно — мне нужно как можно скорее оказаться дома.
Глава 21
Виктор
Ощущение, что во мне зреет вулкан, возникло ещё в ресторане, когда Лисица заявила, что я, оказывается, через суд отказался от дочери, подделав тест ДНК. Феерический бред! Я ведь не сумасшедший и точно знаю, что ничего не подделывал, и единственный иск, который подавал, был о расторжении брака. Я видел решение суда по нему, обсуждал его с Олесей. Там не было ни слова об Иришке.
Поначалу я даже подумал, что она выдумала про суд мне назло. Но затем нестыковки посыпались одна за другой. И самая главная — это сообщения, которые отправил с наших номеров кто-то другой. А поскольку мы в этот момент находились в разных странах, то наверняка всё это было заранее спланированной и скоординированной акцией.
И вот я сижу с Лисицей в кафе и рассматриваю документы. Если до этого у меня оставались какие-то сомнения и надежда, что она преувеличивает или неправильно понимает, то теперь всё рассеялось. Я не просто зол, я в ярости!
Судя по датам, иск о внесении изменений в свидетельство о рождении Лисёнка был подан одновременно с иском о расторжении брака. Значит, доверенность адвокату мне подсунули на подпись тогда же. Я плохо помню, как и что подписывал — слишком расшатанным и паническим было моё состояние в тот момент. Но уверен, что речь шла лишь о разводе.
Одно дело освободить молодую жену от калеки-мужа, чтобы она могла устроить свою жизнь с нормальным мужчиной, и совсем другое — лишить ребёнка отца. Я ни за что не поступил бы так с Иришкой!
Пазлы складываются в очень некрасивую картинку. Суд по Лисёнку состоялся ещё до моего отъезда на операцию, а мне ни слова о нём не сказали! Скрывали, выжидая, когда я уеду? А если бы не уехал?
Это настолько чудовищно, что в голове не укладывается… А организатором мог быть только один человек — мой отец. И если в случае с ненормальными пенсионерками я мог бы допустить, что Штейнберг проявил инициативу, не согласовав её с папой, то подделку ДНК-теста, суд и отправку сообщений провернуть без ведома отца было невозможно. В обоих случаях были вовлечены его карманные псы: адвокат отца и Олег, которого наверняка приставили ко мне, чтобы шпионить и проворачивать у меня за спиной грязные дела. Надо было мне настоять, чтобы вернули Макара!