Лишенные веры

Оказалось, все не так уж плохо. По-видимому, большую часть вечера я изображал из себя отъявленного шутника – когда не путался в собственных ногах и не пытался выйти из комнаты через окно. Зато я хотя бы не отправился купаться и не утонул. Если верить Фрэнк, между тупым пьяницей и спящим пьяницей лишь ненадолго вклинился злобный пьяница – я толкнул речь о превосходстве госпела над всем тем попсовым дерьмом, что производит Росс – но, не успев полезть в драку, упал на пол и захрапел. Что же касается сентиментального пьяницы, боюсь, в него я превратился утром.

Новости о том, что я был скорее слегка смешон, чем отвратительно непереносим, так и не смогли поднять мне настроение. Неожиданно, сидя рядом с Фрэнк в лучах утреннего солнца, напевая «The Golden Time of Day» [73] , с чашкой «Нескафе» в руках, я понял, что плачу.

И сразу же понял, почему. Дело было в мелодии. Фрэнки Беверли и «Maze». Невилл любил слушать ее в магазине, он называл их последней настоящей соул-группой Америки. А теперь он мертв.

– Джефф, – смущенно произнесла Фрэнк. Она терпеть не могла такие вещи, ненавидела беспричинную демонстрацию эмоций, не любила чувствовать ответственность за настроение людей. Как, впрочем, и я. – В чем дело?

73

«The Golden Time of Day» – песня группы «Maze» (сформирована Фрэнком Беверли (Frankie Beverly) в 1976 г. в Филадельфии; фанк, соул, урбан.

– Ни в чем, – ответил я. – Я, пожалуй, пройдусь.

Я взял мой «Уолкмэн», «Уолкмен Один», плеер, в придачу к которому вам приходится приобретать еще и пару носильщиков: одного для самого агрегата, другого для бесконечного запаса батареек. Но когда я его купил, он считался крутым. Я спустился в город, слушая Джила Скотта Херона и «The Valentine Brothers» [74] . Братство панков. Мне нравилось социально сознательная черная музыка. В Наоссе я остановился на площади, купил колу и немного посидел на солнышке. Прямо передо мной возвышался киоск, где продавали сладости, газеты и сигареты, а еще оттуда можно было позвонить. Пара немцев звонили домой, и, когда они закончили, я решил последовать их примеру.

74

Джил Скотт Херон (Gil Scott Heron) – род. 1 апреля 1949 г. в Чикаго, шт. Иллинойс; фьюжн, фолк-джаз. «The Valentine Brothers» – группа сформирована в 1977 г. в Коламбусе, шт. Огайо; соул.

Я позвонил Шону в магазин.

– Джефф! Боже мой, что ты там делаешь? Пытаешься развязать новую войну?

– О, – сказал я. – Роуз тебе сообщила, да?

– Да, а еще, слушай, сюда заходил какой-то твой друг, зовут Мак, говорит, должен что-то тебе сообщить. Насчет Невилла.

– Мак. Ты уверен? Здоровый такой парень? Манчестер? Он оставил телефон?

Конечно же, не оставлял. Я сказал «спасибо» и «увидимся на следующей неделе», а потом вернулся к своей коле. Только я закончил, как появился автобус, едущий на пляжи на той стороне острова. Движимый непоследовательностью похмелья, я вскочил в него и провел остаток дня, неумело, но энергично рассекая волны. После этого заказал салат и пиво в пляжной забегаловке – и хотя бы наполовину почувствовал себя человеком.

Я сел на обратный автобус, а когда взобрался на холмы, там все оставалось по-прежнему, разве что Росс и Чери присоединились к Фрэнк во дворе, а «Нескафе» уступил место бутылке белого «бутари».

– Росс, – позвал я, – у меня к тебе разговор. – Да?

– Насчет Этериджа.

– О'кей, – ответил он. Затем повернулся к Чери и Фрэнк: – Слушайте, девчонки, мы с Джеффом прогуляемся немного. Встретимся на дискотеке, около девяти.

Так вот что такое харизма, подумал я, глядя, как Росс называет пару отъявленных феминисток «девчонками» – и ему это сходит с рук. В общем, мы пошли гулять и начали беседу.

Об Этеридже. К этому моменту я убедился, что какие бы грязные дела ни проворачивались, Росс в этом не участвовал. Но Этеридж – другое дело. Да, инцидент на пустоши получился весьма неприглядный. И мы с Фрэнк и Маком поступили глупо и некрасиво, и я знал об этом с самого начала. А поступки Этериджа в ту ночь вполне укладывались в рамки поведения менеджера в подобной ситуации. Только смерть Невилла – это уже не шутки. И я хотел знать, мог ли Этеридж приложить к этому руку.

Я надеялся, что Росс в курсе. Более или менее. То есть я вовсе не был уверен, что хочу услышать от Росса: «Да, да, Этеридж – безжалостный псих, он запросто мог убить твоего друга».

Как бы там ни было, он сказал совсем другое.

Он оказался вторым человеком за сегодняшний день, кто смеялся надо мной.

– Этеридж! – произнес Росс, отдышавшись. – Приятель, Этеридж не гангстер, он хренов интеллектуал!

Сильно сказано для человека, которого музыкальная пресса именует «умнейшей поп-звездой», но все-таки. А Росс продолжал расписывать Этериджа как слегка неуклюжего, безумного профессора, обеспечившего взлет своего протеже скорее благодаря удаче, нежели расчету. А точнее, скорее благодаря деятельному таланту Росса, нежели этериджевской деловой проницательности.

– А как насчет парней с бейсбольными битами на пустоши? – поинтересовался я. – Его друзья из Защитной лиги юных структуралистов?

– Вряд ли, – ответил Росс и посмотрел на меня.

– Тогда все в порядке, – отозвался я. – Слушай, мне действительно очень жаль.

Росс замахал руками, предлагая мне заткнуться. Как молоды мы тогда были! Россу, на которого я смотрел как на мировую знаменитость, едва исполнилось двадцать пять. А в двадцать пять нет времени на извинения, объяснения или тому подобные сантименты. Он даже слушать не стал о моих промямленных сожалениях, просто сказал:

– Слушай, не беспокойся насчет Этериджа. Он только пытается следить за моими интересами, а это тяжелая работа. Но всего лишь работа.

В общем, я ему поверил, и мы сменили тему, расположились в баре с окнами на рыбацкую пристань. Взяли пива и болтали о том о сем, о старых добрых временах. Мы, молодежь, чувствовали себя настоящими панк-ветеранами. Мне казалась, что это был определяющий период, который направил всю мою жизнь. То, что в итоге я оказался в магазине подержанных звукозаписей, не имело значения. Мир по-прежнему делился на тех, кто видел «The Clash» в 77-м и «The Mekons» [75] в 79-м, и тех, кто не видел. Полагаю, быть экс-панком – это все равно, что быть масоном.

75

«The Mekons» – группа сформирована в 1976 г. в Лидсе, Англия; панк, пост-панк, колледж-рок.

Потом мы говорили о записях. В конце концов, если, работая в магазине записей, вы в чем-то и разбираетесь, так это в записях. Поэтому я вещал о Чико Фримене, и сестричках Лиджаду [76] , и обо всем прочем, что, как надеялся, могло произвести впечатление на Росса. А он рассказал мне о тех, с кем собирается работать над следующим альбомом, и был рад, что я о них слышал. А после появились Фрэнк и Чери, и мы снова отправились на дискотеку, и снова началась суета вокруг Росса. Потом, когда он пел, я вышел подышать свежим воздухом и увидел печальную Фрэнк, сидящую на чем-то вроде бухты каната.

76

Чико Фримен (Chico Freeman) – род. в 1949 г. в Чикаго, шт. Иллинойс; пост-боп, афро-кубинский джаз, авангардный джаз. Сестрички Лиджаду (The Lijadu Sisters) – Кеханди и Танву Лиджаду (Kehinde and Taiwo Lijadu), певицы-близнецы из Нигерии; апала, афро-бит, африканский фолк.

– Где Чери? – спросила она.

– Смотрит на звезду.

– Ах, да, – сказала Фрэнк. – И как я сама не догадалась.

Я всегда отличался бестолковостью и никогда не мог распознать ревность. Но тут Фрэнк просияла и предложила:

– Слушай, давай потанцуем!

И мы так и сделали, только ее печаль развеяла мое прежнее настроение, и я понял, что пора домой.

В ту ночь Фрэнк с Россом отправились ночевать к себе, а мы с Чери вернулись на виллу, и я сказал, что уезжаю завтра утром.