Лишняя дочь

— А Ринаю? Кормилицу не пороли бы? Ведь она мне сама рассказала, пока сидела со мной, что это ее план. Что она мне мстит за своего ребенка и то, что заняла место Лианы. Ты же сказал, что взял с нее клятву, каким образом она ее обошла?

— Для кормилицы другое наказание, — скрипнул зубами Рагнар. — Клятву взял, поэтому не понимаю, как она умудрилась ее нарушить и остаться живой. А еще — почему не сработали браслеты, которые я сам надел и тебе и Лиане.

Светлана потупилась, соображая, признаться или нет? И решила, что раз уж у них такой откровенный разговор, то надо колоться.

— А мой браслет никогда и не работал.

— Как это? — выгнул бровь князь. — Ты же слушалась, когда я его применял! На обряде и потом.

— Я просто слушалась, когда понимала, что именно ты хочешь, — горько ответила девушка. — А когда не понимала, то просто не делала. Я ощущаю, когда ты пытаешься активизировать браслет.

— Вон оно как. То есть, на обряде… ты не сопротивлялась по своей воле??!

— А что мне надо было делать? Убежать с воплями? Меня все равно вернули бы, только опозорилась бы и все. А еще мне сказали, что если девушка не проходит обряд или сопротивляется так, что его невозможно совершить, ее казнят.

— Триединый!!! — потрясенно выдохнул Рангар. — Ты могла убежать, могла сопротивляться, но не двигалась и добровольно все терпела?!!

— Ты потом магические путы применил, двигаться вряд ли получилось бы, — буркнула Светлана.

— Да, но я думал, что ты под полным подчинением. К слову, если девушка не проходит обряд или не дается, то ее не казнят, а просто возвращают родителям и брак отменяется. Кто тебе рассказал про казнь?

— Уже не помню, да сейчас это и не важно. Главное, мой браслет не работает и поэтому ты не мог бы меня найти ни по подчинению, ни по маяку.

— Но искали мы не княгиню, искали невесту Критена Лиану! Или у нее браслет тоже не работает?

— Этого я не знаю. Думаю, кормилица предусмотрела и подстраховалась.

— Боюсь, я сильно недооценил кормилицу, хотя меня жрецы о ней предупреждали. Но кто знал, что она сумеет обмануть клятву, такого в Мадраскаре никогда не случалось. Мой просчет, я думал, что она всего лишь обычная женщина. Ладно, с ней я разберусь. А пока надо решить, что делать нам. Сиян говорил, что пока не отрастут твои волосы, целительская магия на тебя не действует? И, кстати, — князь провел по руке жены. — Брачная татуировка почти не видна, слилась по цвету с цветом кожи. Мне пришлось сказать, что ты наказана за очередное появление на людях без накидки, поэтому тебя лечат без магии.

Светлана недоуменно посмотрела на мужа, а потом ее осенило — конечно! Ее переодели в женское, но накидки-то ей не дали и она прошлась простоволосая перед всеми и у столба стояла с непокрытой головой. Можно было бы оспорить, мол, она не виновата, но зачем? Хорошая причина для объяснения ее мазям и примочкам вместо целительской магии.

— А как объяснить мою порку и что было потом? — осторожно спросила девушка.

— Об этом я сообщу, когда допрошу преступниц и вынесу им приговор. Придумывать ничего не придется — тебя подставила сестра и ее кормилица.

— Ясно.

— Алана, — князь опять провел пальцем по щеке девушки. — Мы оба сделали ошибки и оба понесли наказание. Благодарю Триединого, что не позволил свершиться непоправимому. Я очень терпелив с тобой, но, боюсь, мое терпение достигло предела. Когда мы наедине — я твой муж и готов быть терпеливым и закрывать глаза на некоторые капризы, упрямство и своеволие. Но когда мы на людях, в том числе и на глазах слуг, я — князь Мадраскара. Я могу быть холоден или жесток, если этого требуют обстоятельства. Ты должна все время помнить, что мое слово не подлежит сомнению и любое мое распоряжение должно неукоснительно выполняться. Если ты ведешь себя вызывающе или неподобающе, я обязан тебя наказывать. Нам жить вместе, рожать и воспитывать детей, поэтому у нас всего два варианта. Или ты прислушаешься и примешь к сведению, или мне придется, — Рагнар голосом выделил последнее слово. — Применять силу, ментальную и физическую, чтобы княгиня на глазах у всех не подвергала авторитет мужа сомнению и вела себя согласно своему статусу. Я бы очень хотел, чтобы между нами возникло взаимопонимание и теплота, но бесконечно уступать я не могу. Подумай, какой жизни ты хочешь и как решишь, так и будет.

— Хорошо. Я правильно понимаю, что на людях обязана всегда держать лицо, не высказывать недовольства, не перечить и слушаться? А наедине? Мне позволено высказываться или жаловаться? Могу я ждать верности и внимания или моя роль будет заключаться в кукле на людях и молчаливой грелки ночью? И еще — чем мне заниматься? Шить-вышивать не люблю. Сидеть в покоях и накидки примерять?

— На людях ты — княгиня, которая слушается мужа, почитает его и ведет себя, как примерная и послушная жена. Наедине можешь высказывать претензии, выдвигать требования и капризничать, но последнее, все-таки, лучше в умеренных дозах. Я хотел бы в твоем обществе обрести покой и уют, а не очередное поле боя. Пока ты пускаешь меня в свою постель, других женщин не будет. Ты можешь обустраивать дворец, как пожелаешь, заниматься фрейлинами, гонять прислугу, наряжаться. Вижу, любишь лошадей, я разрешу тебе наблюдать за всеми тремя текинцами — у меня еще две кобылы ждут — не дождутся жеребца. И главная твоя обязанность — родить и воспитать детей.

— А если я не смогу забеременеть? — Светлана вспомнила о «антидетине» на год, гадая, как муж воспримет, если ему рассказать. — Твоя первая жена умерла от родов, мне не хотелось бы повторить ее судьбу.

— Не повторишь, — твердо ответил Рагнар. — не допущу. С беременностью спешить не будем, тебе всего семнадцать, подождем твоего совершеннолетия. А за этот год ты как раз и ко мне привыкнешь и вести себя, как положено княгине, научишься.

Света поерзала, расправляя затекшие руки, попутно отметив, что двигаться проще и спина не обжигает болью — неужели, все на самом деле заживает?!

— Хорошо, я попробую.

— Нам давно надо было поговорить, — вздохнул Рагнар. — Прежде чем что-то сделать — спроси меня. Если есть вопросы — не придумывай сама ответы, спроси меня. Если я огорчил — не принимай решение, сначала выскажи претензии мне. Наедине! Еще — доверять ты можешь только мне, Сияну и советнику Никодию. Через несколько дней ты познакомишься с моим зятем, мужем сестры, потом и с сестрой и матерью. Они — мои родные, но отныне моя семья — это только ты и наши будущие дети. Повторяю — доверяешь ты только мне, Сияну и Никодию. Слушаешься только меня, Сияна и Никодия. Все остальные, что бы ни сказали, что бы ни просили или на что бы ни склоняли — сначала рассказываешь мне, а я говорю, что делать или не делать.

Светлана ошарашено кивнула.

– Тебе положена свита из молодых, незамужних и знатных девушек. Присматривайся к дочерям аристократов, через чьи поместья и замки мы будем проезжать, если кто-то понравится, говори Никодию, он и Сиян теперь всегда будут поблизости. Ешь и пей только то, что тебе принесут твои служанки, ни у кого не бери никаких украшений, цветов, подарков. Если кто-то хочет одарить княгиню, он передаст дары охране, их проверят маги и только тогда передадут тебе.

— Такие предосторожности, — пробормотала Светлана. — Есть причины?

— Народ Мадраскара не может сознательно вредить князю и княгине, магия этого не допустит. Но это не касается высшей аристократии и иноземцев. Я не уверен, что кто-то захочет лишить меня княгини и наследников, но береженого и Триединый бережет. Надеюсь, ты все поняла?

— Конечно! Я у меня — самое ценное, — серьезно ответила Светлана. — Поэтому постараюсь жить долго и, по возможности, без неприятных приключений.

— Умница, — князь кивнул, встал и направился к выходу. — Обедаем вместе.