Лисьи листы
Шрифт:
Мы молча покурили, и тут меня осенило:
— А потом мы покажем чудеса дрессуры! Лиса, умеющая читать, считать и складывать слова из букв! Только через горящий обруч меня, пожалуйста, прыгать не заставляй…
— Отлично, — оживился муженек, — Пошли в цирк прямо сейчас!
— А зачем, собственно, в цирк? — и я показала на огромный плакат, украшавший вход в гостиницу:
«Каждый вечер в нашем ресторане шоу-программа! Акробаты! Пантомима! Песни и тантсы народностей! Высокоморальные развлечения на любой вкус!»
— Стриптиз или, скажем, канкан у них явно не в чести, вот и зазывают, чем могут. А у нас, как раз, с моральной
И мы отправились в ресторан. Узнав, что нам нужен кабинет директора, швейцар отправил нас к служебному входу, куда менее красочному, но зато не источавшему мучительных для голодного желудка запахов. Директор оказался на месте и, как ни странно, принял нас незамедлительно.
— Значит гастролеры, да? — благожелательно спросил он, одновременно делая какие-то пометки не то в меню, не то в программе вечера.
— Проездом, всего на три дня в вашем городе, — вдохновенно врал Хитч, — Мы, в общем-то и вовсе тут не планировали останавливаться, но возле заповедника нас ограбили: и деньги, и чемоданы с реквизитом — всё пропало.
— А без реквизита вы работать сможете? — прищурился на нас директор.
— Нам нужно-то всего, — вмешалась я, — большой кусок ткани для превращения… вот хоть эта старая штора сойдет. А карточки с буквами и цифрами можно просто на листах бумаги написать.
— Да мы Вам сейчас продемонстрируем, — заторопился мой напарник и, накинув на меня старую штору, как видно, валявшуюся на стуле в директорской с незапамятных времен, огласил:
— Превращение женщины в лисицу!
Я покорно обратилась и тут же, не удержавшись, расчихалась от пыли, насквозь пропитавшей этот кусок материи.
— Эффектно! — потряс головой директор, — А ассистентка где же?
— Это наша маленькая тайна, — скромно улыбнулся Хитч, — до конца номера она мне больше не понадобится. А теперь… — он ненадолго задумался, — Дайте сами моей питомице какое-нибудь задание. Например, взять определенную вещь с вашего стола…
— А если я попрошу ее, к примеру, открыть дверь?
Я покорно подошла к двери, навалилась на нее боком и приоткрыла.
— Или вот еще, — похоже, на моего «дрессировщика» снизошло вдохновение, — пока у нас нет реквизита, напишите сами на листочках несколько двузначных чисел. А потом задайте моей лисе задачку на сложение, вычитание, деление или умножение. И она найдет среди написанного правильный ответ.
Конечно, арифметика никогда не была моей сильной стороной, но всё же сообразить, сколько будет 13 + 18 или 60: 5, я смогла. Ну, и чтобы совсем уж добить нашего потенциального работодателя, я нежно зажала в зубах толстый фломастер без колпачка, лежавший на столе, и крупными кривыми буквами вывела на чистом листе бумаги: «ПРИВЕТ!»
Директор смотрел на все эти номера с детским восхищением. Когда Хитч закончил выступление моим обратным превращением, он выбежал из-за стола и долго тряс руку «фокусника». Впрочем, восторг тут же сменился у него чисто деловым настроем.
— И сколько вы хотите за выступление?
— Мы бы предпочли оплату натурой, — ответила я, — Проживание в двухместном номере в вашей гостинице, трехразовое питание в ресторане. Ну, а если Вы добавите еще какую-нибудь мелочь для покупки местных сувениров — и вовсе прекрасно!
— Да, условия выгодные… — задумался директор, — Но в нашей гостинитсе нельзя держать в номерах животных…
— Лисица
будет находиться у одного нашего знакомого, — заверил его Хитч, — мы будем забирать ее только перед выступлениями. Ну, как — по рукам?— По рукам!
И уже через десять минут мы, сидя в ресторане, уплетали сочные отбивные с картофельным пюре.
— Значит, завтра и послезавтра встаем пораньше и обследуем город на предмет дверей, — с набитым ртом строил планы мой напарник, — А на третий день в любом случае нужно двигаться — не век же здесь сидеть!
— Ну, если нас каждый день так кормить будут… — мечтательно вздохнула я, — А после обеда чем займемся?
– Для начала нужно сходить к администратору, разобраться с реквизитом, потом составить программу выступления, на полчаса примерно…
— Я спать хочу! Вырубаюсь просто…
— Ну, сейчас — четыре, наше представление — в девять, так что, может быть, часа три поспать и удастся. Но лучше всего напейся кофе, как следует, и совсем не ложись. А то проснешься вялая, с мутной головой…
И тут я поняла, что голова у меня уже сейчас мутная и дурная. Не сообразить, что у меня в кармане пальто пакетик с робарисом! Лишь бы не выпал… К моему громадному облегчению оказалось, что бодрящий порошок на месте. Я тут же, не удержавшись, втянула понюшку чудесной травы и мгновенно почувствовала себя намного лучше. Зато заработала неодобрительный взгляд Хитча:
— Ты что, до номера дойти не могла?
— Не-а, — покачала я головой с довольной улыбкой на лице и тут же вспомнила о другой гостинице, где мы останавливались:
— Слушай, а с вещами нашими что будет? Номер-то у нас только до завтрашнего полудня проплачен.
Хитч глянул на меня с насмешливой нежностью:
— Ох, балбеска, нашла о чем беспокоиться! Что там у тебя в сумке? Три пары нижнего белья? Да и они не пропадут. Ты просто Алину плохо знаешь. Как только до нее дойдет, что произошло — а кто-нибудь из альбертова молодняка наверняка разболтает — она тут же отправится в нашу гостиницу, скажет, что нам срочно пришлось уехать, и проследит, чтобы вещи переправили в камеру хранения. И, кстати, обязательно свяжется с Лао.
— А чем он сможет нам помочь?
— Да, пожалуй что, ничем… Разве что отругает во все корки, когда вернемся…
— Я согласна, — жалобно протянула я, — Пусть ругает. Лишь бы домой попасть…
Глава 4
Со сценическими костюмами нам пришлось помучаться. Точнее, у Хитча-то никаких проблем не возникло: первый же фрак из гардеробной сел на него, как влитой, неожиданно придав по-мальчишески тощей фигурке некую вальяжность и достоинство. А вот на мой размерчик в запасниках ресторана и гостиницы не было абсолютно ничего. Конечно, эстрадная костюмерная — это не магазин «Гулливер» — особо крупные размеры тут не предусмотрены! В конце концов мы вышли из положения, соорудив для меня из огромного куска блестящей материи нечто среднее между хитоном и индийским сари (второй точно такой же кусок предназначался для набрасывания на меня перед превращением). Нечего и говорить, что вся эта маята отнюдь не улучшила мне настроения. Легко рассуждать, что полнота — красоте не помеха, но когда вот так вот бессильно потолчешься рядом с морем красивых платьев, ни одно из которых на тебя даже впритык не налезает, хочется немедленно либо повеситься, либо лечь под циркулярную пилу и отрезать от себя ровно половину.