Литературная Газета 6266 (№ 11 2010)
Шрифт:
***
Слова меня уже боятся.
Они возьмут и притаятся,
Чтоб я не притащила их
Насильно в свой занудный стих,
Не тискала, не целовала,
Не строила, не рифмовала.
***
Чтоб здесь подольше задержаться,
Кого просить и с кем сражаться?
А может быть, на самотёк
Пустить? И этот день истёк.
Нет,
Чтоб здесь обосноваться прочно.
***
Я рада, что опять проснулась
И в море света окунулась,
Весь день по морю буду плыть,
И нет вопроса «как мне быть?».
Раз нет вопроса – нет ответа.
Я буду жмуриться от света
И прикрывать глаза рукой
В день ослепительный такой.
***
Люблю пёстрых дней постоянную смену,
Весь мусор житейский, житейскую пену,
Людских голосов нескончаемый хор
И всю эту накипь, и весь этот вздор,
И, если быть чутким и не торопиться,
Копнёшь – и блеснёт золотая крупица.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 3,5 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии: 25.03.2010 20:23:40 - Сергей Станиславович Костин пишет:
Ах, что, опять? И снова всё с начала? Нет-нет, нельзя, я складывать устала...
Сияет куст, душой поёт, моя в моём немеет. Цвести не зацветёт, зато слагать умеет...
25.03.2010 13:25:17 - Алексей Фёдорович Буряк пишет:
Лучше написать чем ВЫ про детство, смогут не многие... /А я уже была в раю./ Я помню улицу свою/ И всех соседей в коммуналке,/ И как стучала в стенку Галке,/ Зовя её играть со мной./ И всё это мой рай земной./ --- И дальше... Это что-то только ваше и ваше, которое может стать ещё для кого-то своим... И мсой ответ: /И, если то, что я читаю глазами, / Иногда душой,/ Остаться навеки с нами,/ И не помрёт вместе со мной.../ Не только в книге, в интернете,/ Не только в этом вот окне.../ Оно живо всегда в поэте,/ И стало самым ценным мне./ --- -- Алексей Буряк, Днепропетровск burur@mail.ru
Вот деревня моя...
Литература
Вот деревня моя...
ПОЭТОГРАД
Александр РОСКОВ
***
А.П. Севастьянову
Двадцать лет уж без малого,
как я знаком
с деревенским умельцем,
простым мужиком.
Он и швец, он и жнец, и на дудке игрец.
Он
искуснейший плотник,хороший кузнец.
Не одну он поставил в деревне избу,
по фронтонам пустив кружева и резьбу.
Плуг сковал не один, не одну борону,
и берёзку за жизнь посадил не одну.
Он когда-то себя навсегда превозмог
и «зелёного змия» скрутил в узелок.
Он жалеет собак, воробьёв и ворон.
Он в суждениях прям, в разговорах умён.
Он работой живёт, он в работе с утра.
Много он ещё сделает людям добра.
Я к нему прихожу, чай с вареньями пью
и, бывает, вопросы ему задаю:
– Сможешь сделать телегу?
А выгнуть дугу?
Поразмыслит немного, ответит:
«Смогу».
– А видал ли ты горе? –
«Видал. И беду...»
– На войну бы пошёл? –
«Коль за правду – пойду».
– А боишься ли смерти? – Смеётся:
«Боюсь».
...На таких мужиках вот
и держится Русь.
***
Вот деревня моя. Вот я.
Вот чужая стоит семья.
Вот покойника бледный лоб.
У избы незакрытый гроб.
Вот несчастье в чужой семье.
Фотомастер из ателье.
Чьи-то головы: профиль, фас.
Вот покойный – в последний раз.
Вот за гробом гусиный шаг.
На плечах – надмогильный знак.
Вот поросший ольхой погост.
Вот могила – в мужицкий рост.
Причитания. Стук лопат.
Растянувшийся путь назад.
Затемнённые зеркала.
Поминание у стола.
Дни проходят. Летят. Бегут.
Фотографии берегут
искажённые горем лбы
и покойника у избы.
Над усопшим с тех самых пор –
синий крест, земляной бугор.
На погосте трава, трава
да ольховые дерева...
***
Конец июля. День не хмурый.
Невыносимо жаркий день.
Седая лебеда понуро
уткнулась в высохший плетень.
Фальцетик пьяно-глуповатый
в лохматых дебрях лебеды
лихую песнь про Хас-Булата
орёт-твердит на все лады.
Вдогонку каждому куплету
несётся мат. А у плетня
лежит и радуется лету