Литературная Газета 6350 (№ 49 2011)
Шрифт:
Сердце в неволе.
И неспроста размышлений рои
Кружат по свету -
Счастлив: растратил денёчки свои
Не за монеты.
Как хорошо олигархом не быть,
Деньги считая!
Не заедают дела, да и быт -
Доля такая,
И с неизбежностью ночи и дня
Волею
Снова стихи накрывают меня
С трепетной дрожью.
Сроки немыслимы, сердце стучит
Чаще и чаще,
И не помогут когда-то врачи
Быть в настоящем
И оставаться, как раньше, таким -
Сильным и строгим[?]
Вот покормил я синичек с руки -
Сдвинуты сроки.
Снова дана мне возможность творить,
Мыслить и верить.
Бабке с косой ещё рано зорить
Светлые двери.
2011 г.
Баллада о чернозёме
Землю колхоза скупили какие-то
англосаксы через подставных лиц.
Из письма моих земляков
Чёрным полем иду,
Над Тамбовщиной дождь.
Землю продали
Англосаксонам.
Так куда ты идёшь
И чего же ты ждёшь
В этом мире,
Уже невесомом?
Здесь прапращуры в землю
Когда-то легли,
Защищая родимые пяди,
И пропитаны кровью
Все жилы земли,
И грустят пожелтевшие пади.
У погоста листва
Обжигает глаза.
Многорядье крестов,
Покосившихся страшно, -
Как солдаты идут.
И живая лоза
Защищает родное кладбище
Отважно.
Чернозёмная быль,
Чернокрылая явь -
Ты, землица,
Ужели не наша?
Ты представь, пожинатель,
Ты только представь -
И поймёшь, что случилась
Большая пропажа.
Я, душой потемневший,
Слегка наклонюсь,
Горсть землицы сожму
У родни в изголовье.
Просочится сквозь пальцы
Великая Русь,
Но не влагой земной,
А дымящейся кровью.
2009 г.
Незримая связь
Чем я дольше живу -
тем весомей потери -
Сокращается штат
неразлучных друзей.
Тех, кого я любил
и в кого я поверил,
Тех, кого запишу я
в семейный музей.
Мне без них тяжело,
а порою и тяжко -
Устоять под напором
великой деньги,
Я уже как монах,
и жена как монашка,
И живём, вспоминая
былые деньки:
За душой ни рубля,
но друзей полноводье
И гитарные струны
вновь поют под рукой,
И светло на душе,
и Высоцкий Володя
Задевает за сердце
кричащей строкой.
Всё бесшумно проходит
в эпоху заката,
И всё меньше надёжных
друзей и коллег,
Но гитару возьму,
и спою, как когда-то,
Про московские зори
и розовый снег.
Я не песни пою -
принимаю присягу:
Сохранить, хороня,
однокашек черты,
Словно верность родному
советскому флагу,
Что не греет, сорвавшись
с былой высоты.
Буду петь, пока жив,
может, слышат их души
Там, в высокой астральной
немой синеве,
Там, где видятся им
океаны и суша,
Белый шпиль МГУ
в обновлённой Москве.