Литконкурс 'Тенета-98' (сборник рассказов)

– Что за Дырой находятся такие же измерения, как и здесь, что ткань Мироздания просто граница между двумя более крупными мирами, и, что, наконец, именно поэтому мы должны встать на страже и никого не пускать сюда, - закончил за него Ариадл, - я думал, ты это сразу понял. Родители давно уже все продумали.

– Знаешь, что-то меня не тянет ехать по тропе. Меня все время преследует ощущение, что она прекрасно просматривается, и кто-то постоянно наблюдает за нами.

– Мне тоже так кажется. Я думаю, ты заметил, что сегодня, чисто интуитивно, мы ехали вдоль нее. И завтра поедем также. А теперь давай спать, Лориэлл, ибо если тело наше не устает, то уму нужна передышка.

– Хорошего сна, брат, - отозвался Лориэлл.

– Хорошего сна.

Костер медленно догорал. Языки пламени все реже и реже прорывались сквозь мерцающие угли. Мрачный красноватый свет окутывал спящих. Костер полностью догорел, когда на поляну вышел человек. Такой же высокий, как Ариадл и Лориэлл, но с коротко остриженными волосами. Одет он был в лохмотья, но очень гордо держал свой меч. Он медленно наклонился над Лориэллом, потом подошел к Ариадлу. Затем сел у костра, подбросил дров, и уверенная улыбка заиграла на его тонких губах. Костер медленно разгорался. Когда отсветы пламени коснулись лица Лориэлла, тот недовольно заворочался, но так как сидел прямо напротив огня, спрятаться от света не мог.

– Лориэлл, - тихо позвал сидящий у костра человек, - Лориэлл. Проснись.

Не открывая глаз, спящий зашептал:

– Что это? Я слышу Стимпла?! Это его голос!!

– Да, Лориэлл, проснись.

Лориэлл резко откинулся от дерева и широко открыл глаза.

– Стимпл! Брат!
– и он кинулся навстречу поднимающемуся Стимплу.

Братья обнялись. И тут же обменялись своим ритуальным приветствием: ладонь зажимает ладонь в обычном рукопожатии, затем руки принимают положение, которое занимают руки борцов армреслинга, а потом просто зацепляются четырьмя пальцами, позволив большим пальцам расслабиться, и, в завершение, ритуальные хлопки по спине. В свете костра у Стимпла оказались каштановые волосы. Лохмотья видимо когда-то были рубашкой и штанами коричневого цвета с серебряными вставками на поясе. У Стимпла были очень глубокие карие глаза. Обнаженный меч с темно коричневой рукоятью и испещренным рунами серебристым лезвием дополнял его костюм. Ножны лежали тут же невдалеке. Так что после бурных проявлений радости Стимпл убрал меч в ножны.

– Я разбужу Ариадла, - воскликнул Лориэлл, но тот уже не спал, и с неодобрением в глазах смотрел на их церемонию встречи.

– Привет, брат, - сказал он, вставая, и протянул руку Стимплу.

Тот с теплотой пожал ее, и побратимы обнялись. Да, побратимы, ибо если Лориэллу Стимпл приходился двоюродным братом, и они считались братьями по крови, то Ариадл был ему братом по союзу. А всех их вместе так и звали побратимами.

– Я думаю, нам необходимо хорошо отдохнуть, - сказал Стимпл, завтра нужно будет много сделать, а рассказать, что здесь произошло, я смогу во время пути.

Ариадл молча кивнул и улегся снова. Лориэлл как-то странно посмотрел на Стимпла, и тоже послушно сел в своей любимой позе под деревом, ну а сам Стимпл растянулся рядом с Ариадлом.
– ==Глава 3. Рассказ Стимпла.==

Лориэллу не спалось. Едва удавалось заснуть, как он тут же просыпался от какого-то непонятного желания, отчета о котором он сам себе не мог отдать. Только когда начало светать, он спокойно заснул. Стимпл открыл глаза и огляделся: Лориэлл спал, Ариадл же куда-то ушел. Он беспокойно сел. Еще раз, внимательно осмотревшись вокруг, он, наконец-то, увидел побратима. Тот сидел на берегу быстрого мелкого ручья, приводя себя в порядок. Стимпл улыбнулся и пошел к нему.

– Привет, брат, - поздоровался он, опускаясь рядом с Ариадлом на землю, и улыбнувшись собственному отражению заспанного лица и спутавшихся волос.

– Привет, - ответил Ариадл, уже уложивший волосы с помощью рук и воды и надевший повязку, - почему ты без повязки?

– Я нашел девушку.

– Но ведь ты еще не соединился с ней, отдав чиру* отцу, полуутвердительно сказал Ариадл.

– С меня сорвали ее! Смотри, брат!

И он повернул к нему голову. Над глазом, как будто прямая нить, лежал шрам. Его края, еще не до конца сросшиеся, неприятно отгибались. Да и сама рана была неприятной, почти перпендикулярно брови. Ночью этот шрам побратимы просто не разглядели, а сейчас Стимпл сидел в профиль, и Ариадл не мог сразу заметить его.

– Но как? И кто?

И если в первом вопросе звучала нотка изумления, то во втором v гнев.

– И тебе не помог меч?

– Я спал, как и вы!

– И на спящего тебя напали? Что же это за нелюди?

– Я думаю, что все это было бы интересно и полезно послушать Лориэллу. А то он уж очень любит поспать.

Ариадл сразу же бросился на поляну. Мягко посапывающий Лориэлл являл собой такое смешное зрелище, что он не выдержал и рассмеялся. Потом он толкнул его, как будил уже многие годы, и последний начал заваливаться набок и умоляюще открыл глаза:

– Ариадл! Ну дай поспать!

– Нет, брат, вставай. Там Стимпл рассказывает очень интересную историю, которую тебе необходимо бы тоже послушать.

– Ну, ладно, - ответил Лориэлл, и, поднявшись, пошел к ручью.

Умывшись и приведя себя в порядок, он повернулся к побратимам. Те следили за всей процедурой умывания, и глаза их были полны любви и нежности. Он подошел к ним, и все трое обнялись как будто только что увидели друг друга. Обнялись не только телесно, но и мысленно.

– Что ж, треугольник восстановлен, - сказал посвежевший Лориэлл, - продолжай свой рассказ, Стимпл.

*Чира - повязка на голове юноши; отдать чиру отцу - значит официально создать собственную семью, как бы вернув отцу благодарность за воспитание, то же для девушки и матери. (прим. автора)

– Я думаю, что нам пора ехать. А по пути я продолжу.

– Сначала мы тебя оденем, и я достану из своих запасов вторую чиру, - предложил Лориэлл, а когда братья удивленно посмотрели на него, добавил, - я попросил отца дать мне дополнительный комплект повязок, тоже освященных у камня. Кстати, а где ты потерял свою чиру?

– Это я расскажу по дороге. А нет ли у тебя и костюма для меня?

– Нет, брат, только повязка, и мой собственный запасной костюм.

– Ну что ж, придется воспользоваться тем, что есть.

Они вернулись на поляну, и кликнули своих коней. Одевшись, Стимпл повернулся к Лориэллу, и тот надел ему повязку. Почувствовав привычные объятья чиры, Стимпл словно расцвел.

– Благодарю тебя, брат - я вновь обрел часть себя!

Вскочив на коней, побратимы пустили их тихим шагом, мысленно приказав им подчиниться лошади Стимпла, которая прекрасно знала дорогу и свободно шла без поводьев, позволив своим хозяевам свободно разговаривать, не отвлекаясь на лошадей. Стимпл бегло пересказал ту часть своего рассказа, которая касалась потери повязки и шрама. Глаза Лориэлла один раз изумленно раскрылись, а один раз брови сошлись у переносицы от гнева.

– Все это началось после того, как пропал ребенок Шилы. Мы не беспокоились сначала. Но когда ребенок не вернулся на утро, мать пошла его искать. Так как он не был еще обучен мысленной речи, то было бы нелепым отыскивать его с помощью этого. Потом не вернулась и Шила. Когда мы начали звать ее, то наткнулись на странную вещь: она держала мысленный барьер, как и мы часто в детстве, чтобы скрыть свои тайны. Мы ее так и не дозвались, а так как с нами был мой отец, мы не стали тревожить отцов в Иэрле. Он послал меня и мужа Шилы на поиски. Вы его должны знать. Это не посвященный как мы, но он очень хорошо владеет мечом, и учитель часто хвалил его. Если для нас это было забавной шуткой отцов, то для него это был способ добиться Шилы. Так вот: мы отправились на рассвете. Так как нам дорога уже стала привычной и не выглядела как рана на фоне чистой природы, то мы поехали прямо по ней. Мы не знали, где искать Шилу, но она пошла в ту сторону и тоже по дороге. Вообще-то у нас не было конкретного плана действий, но мы ничего не боялись и хотели просто поискать ее. У нас даже и в мыслях не было, что кто-то ее мог похитить и держать под жестоким мысленным контролем, чтобы она не могла связаться с нами. Если мы тогда немного подумали, а не были бы столь беспечны, мы бы поняли, что кто-то очень хорошо знает нас, раз так ловко блокирует ее мысленные посылы, создавая иллюзию закрытости. В общем, мы ехали, ехали, и, когда солнце перевалило за полуденную черту, внезапно ощутили мощный ментальный блок, он словно скрыл нас от поселка. Мы сразу же попытались пробить его, но это было чудовищно сложно, хотя нам и показалось, что мы пробились. Я попробовал поговорить с отцом, но вместо этого со мной вступил в связь кто-то другой. Я это сразу понял, хотя мысленный голос был очень похож. Но он был как-то неестественен: