Литконкурс Тенета-98

— Только, не я…

— Не ты, не ты, — Эрхард снова раздраженно зашагал. — а, кто же тогда? Может, эта дура, которая убирала в наших домах, у которой даже не хватает мозгов нанять нормального адвоката? Тогда, кто? И что это за игра? Я хочу знать ее правила, Самуэль! — вколотил последний гвоздь в адвоката Макфинли, — иди, я устал от твоего незнания.

— До свидания, Эрхард, — поднялся тот.

— До завтра, господин Хенинкс! — дал ему понять хозяин, что ждет его завтра с положительными результатами.

Из особняка клиента Самуэль отправился к домику Синти, хотя знал, что хозяйки сейчас там нет. Однако, ему нужен был ее сын, с которым Хенинкс хотел пообщаться наедине.

Открыв калитку, он позвал:

— Фабио! — и громче, — Фабио!

На пороге сарая появился малыш, глядя на не званного гостя задумчивыми глазами. По роду своей работы Хенинкс сталкивался с разными людьми, что развило в нем способности психолога. Поэтому взгляд мальчика сразу заинтересовал его.

— Ты один? — задал он формальный вопрос.

— Да, — мотнул головой малыш.

— Я могу поговорить с тобой? — мягким голосом продолжал адвокат, но наткнулся на неожиданность:

— О чем?

— Хм! — едва нашелся мужчина, — ну, о том, как ты живешь, например.

— Я живу хорошо, — без эмоций отреагировал Фабио.

— Неужели? — не унимался собеседник, пытаясь разогреть холод малыша, — а я знаю от Ллойда, что ты очень хочешь компьютер.

Ответ мальчишки еще более озадачил гостя: тот пожал плечами и слегка презрительно сказал:

— Подумаешь — компьютер!

— Ты не хочешь компьютер? — изумился Хенинкс.

— Это не самое главное в жизни.

Адвокату-психологу пришлось помолчать, чтобы переварить всю глубину этого заявления, прозвучавшего из уст деревенского пацана.

— Что же главное? — поинтересовался он.

— Добро и справедливость во всем мире, — малыш сказал это столь серьезно, что гостю показалось, будто он говорит с Самим Господом.

— И кто же тебя научил так думать? — пытаясь хоть за что-то зацепиться, снова вопросил Хенинкс.

— Научил? — малыш впервые задумался, но потом так же спокойно ответил, — разве можно научить доброте или чувству справедливости? Они либо есть, либо их нет.

Окончательно провалившись в пропасть божественной философии, адвокат сделал очередную попытку удержаться на поверхности:

— Значит, это не мама научила тебя всему, что ты говоришь?

— Она, конечно, тоже … своей любовью.

— А кто же еще?

— Я же ответил: это внутри.

— Может быть ты и прав, — задумчиво произнес Самуэль, и перевел разговор поближе к интересующей его теме, — я вижу, ты парень серьезный, а потому давай и говорить серьезно. Согласен?

— Так я вроде и не шучу, — заставил Фабио покрыться лоб Хенинкса испариной.

— Видишь ли, твоя мама нашла клад, — пытаясь совладать с хаосом в голове, сказал гость, — и …

— Я все знаю, — прервал его спокойно малыш.

— Тем лучше, — не растерялся, привыкший уже к неожиданностям, Хенинкс, — так вот, вокруг этого клада происходят очень странные вещи.

— И это мне тоже известно.

— Тогда, может быть, ты поможешь мне понять происходящее. Ведь нарушаются законы страны. Ты понимаешь меня?

— Это несправедливые законы, — твердо отчеканил малыш.

— Почему же? — в очередной раз изумился адвокат, слышащий из уст неграмотного пацана, суждения о законодательстве.

— Это — устаревшие законы, — добил его оппонент, — поскольку они защищает интересы тех, кто наживается на честности людей.

— Как это понять?

— Очень просто. Если бы моя мама отвезла клад в город и продала ювелирам, то господин Макфинли даже не узнал бы о его существовании. С другой стороны, если бы мама не нашла клад, то этот же господин также не увидел бы его. Но в результате своей честности моя мама получает астрономические счета от вашего хозяина, очевидно, в благодарность за свою честность.

— Ну, положим, продать драгоценности в городе было бы совсем не просто.

— Мы говорим о правовой стороне вопроса, — заметил жестко Фабио.

Хенинксу все больше казалось, что перед ним не простой мальчик, а какой-то сверхчеловек, который простыми словами только сейчас опроверг справедливость законов страны, но адвокатская жилка взяла свое:

— Но мы ведь не можем позволить, чтобы закон попирался, возразил он, — иначе воцарится хаос.

— А я и не говорю о действующих законах, а о справедливых законах, и потому спрашиваю вас: какое отношение к кладу имеет господин Макфинли?

Припертый к стене адвокат вынужден был согласиться:

— Пожалуй, никакого, но скажи мне, откуда у твоей мамы деньги, которые она недавно выплатила за аренду?

Впервые за время разговора Хенинкс увидел всю глубину спокойных глаз Фабио и чуть поежился, стряхивая с себя их гипнотическое воздействие.

— Вы что — налоговый инспектор? — вопросом на вопрос ответил малыш.

— Да нет, конечно. Мне просто интересно…

— Я их напечатал, — без тени иронии произнес тот, — могу напечатать и вам, если хотите.

Хенинкс не знал, как реагировать на эти слова. С одной стороны он понимал, что Фабио врет или шутит, но с другой стороны его серьезный тон, который невозможно сыграть, и недавние платежи Лючии, заставили его сомневаться в первом предположении, и он ответил полу шуткой:

— Хочу!

— Сколько?

Шутка зашла настолько далеко, что Хенинкс, не раздумывая, ответил:

— Миллион долларов.

Ничуть не смутившись, малыш спокойно сказал:

— Хорошо. Придя домой, в компьютере своего сына, вы найдете миллион долларов.

— Смешно! — чтобы хоть что-то сказать, отреагировал адвокат, и уже в полном психическом изнеможении, произнес, — однако, мне пора.

— До свидания! — все также безразлично сказал малыш и, повернувшись, зашагал к сараю.

Постояв несколько секунд в нерешительности, Хенинкс медленно вышел за калитку. Подозвав к себе двух, наблюдавших за домом частных детективов, он сказал им:

— С этого момента самым тщательным образом следите за сыном Лючии. Установите в доме и сарае подслушивающие устройства. Это все!