Литконкурс Тенета-98
Шрифт:
— Тут нам может помочь Остромысл, князь московский. Он здесь обладает верховной властью, хотя бы и чисто номинально, он и сделает все, что только можно, чтобы вы не столкнулись с проблемами, которых можно избежать.
— Та, но захочет ли он помочь?
— Обязательно. Во первых, его тоже обокрали, а во вторых он прислушивается к моим советам.
— Значит, надо его навестить?
— В этом нет необходимости. Он и сам не прочь наведаться к нам в гости.
— Даже так? А сумеем встретить достойно? — поинтересовался я.
— Не беспокойтесь. С моим портфелем — осилим. А скоро он приедет?
— Сегодня в полдень. Я уже договорился.
К полудню мы все вышли на лесную опушку к дороге, ведшей из Москвы в Звенигород. Здесь уже весь снег растаял,
Издалека раздался шум, какой в этом мире способна издавать, как мне казалось, лишь ступа Бабы-Яги, а на его фоне… вой автомобильной сирены, и почему-то топот, от которого дрожала земля.
Шум приближался, и вскоре из за поворота вылетела необычная процессия: в центре ее, тяжело топая, летела размеренной рысью самая натуральная избушка на курьих ногах, на коньке крыши которой была укреплена синяя мигалка с раструбами истошно завывавших сирен по бокам. Всю эту музыку почти совсем заглушал шум, издаваемый шестью ступами, шедшими на малой высоте и образовывавшими, по всей видимости, эдакий почетный эскорт. Ступы пилотировали княжеские дружинники, облаченные в островерхие шлемы и сверкавшие кольчуги. Развевающиеся бороды а-ля Илья Муромец с картины Васнецова "Три богатыря," красные бунчуки на концах поднятых пик, каменное выражение насупленных лиц — все вместе производило даже более сильное впечатление, чем если бы они просто традиционно ехали верхом.
Избушка свернула с дороги на опушку, дружина переменила строй, чтобы проскочить по узкой тропе, на которой стоял Леший с Дятлом на плече, а в трех шагах позади — мы трое.
Князь Остромысл оказался среднего роста, среднего возраста и вполне среднестатистической внешности человеком. Поместите его в толпу где-нибудь на Новом Арбате — и в момент затеряется. Хотя его, пожалуй, поместишь… Впрочем, и манеры его были вполне среднестатистические, без того величия, которое можно было бы ожидать от носителя такого титула.
— Оставим церемонии, господа. Время не терпит, так что к делу, сказал он, когда мы все спустились в мою землянку. Я так понял, что удостоился этой чести как первооткрыватель недоработки, сделавшей возможными кощеевы козни.
— Как мне рассказал господин Леший, вам, господа, удалось выяснить, кто же причинил нам столько хлопот, и как он это проделал. Вы же вызвались поехать к нему и привести его в чувство, хоть я и не очень себе представляю, как вам это удастся, и на что вы вообще здесь рассчитываете. Тем не менее, господин Леший попросил меня обеспечить вам максимальную поддержку. И вот что я могу для вас сделать, — он принялся загибать пальцы, — Во-первых, я привез с собой рекомендательное письмо к Кощею, чтобы он вас принял. Характер вашего визита я в нем отразить, конечно же, не могу, хотя бы в силу его конфиденциальности. Как вы собираетесь на него воздействовать ума не приложу, хотя, кажется, господин Сквозняк знает, что делать. Далее: чтобы вы в Трое не претерпели неприятных приключений, по крайней мере до посещения Кощея, нужны деньги. Ими я могу вас снабдить, сумма почти безграничная, но прошу, чтобы ваши траты оказались в разумных пределах. Хотя, конечно, Троя — всемирно известный туристский центр, и не воспользоваться возможностью ее осмотреть, конечно же, глупо. А раз вы туда едете под видом туристов, то и в страну следует проникнуть так, как это делают туристы, обычным способом, без этих ваших штучек с дверьми. В качестве средства перемещения предлагаю вам воспользоваться ступами. Это и быстро, и удобно.
— Но мы не умеем ими управлять, — возразил я.
— Научитесь, это очень просто. Вот, держите. Это рекомендательное письмо, — Остромысл протянул нам свиток плотной желтой бумаги, скрепленный огромной красной сургучной печатью, а вот финансовое обеспечение, — у меня в руках оказалась маленькая карточка, с виду очень похожая на обычную кредитную или чиповую, хотя, как я догадывался, лишь совпадение назначений диктовало совпадение
форм, — Учтите, господа, что с этой картой Вы получаете доступ ко всей казне княжества. Кощеевыми стараниями, она не столь полна, как хотелось бы. В любом случае, надеюсь на вашу ответственность. Ступы — на улице. Мне пришлось взять их из неприкосновенного запаса моей дружины, так что буду очень признателен, если вы их вернете. Поупражняйтесь недельку, и вы вполне осилите перелет. И еще, господа: постарайтесь вернуться сами, не на ступах, так вашим способом. Без вас будет гораздо сложнее доработать нашу платежную систему.Я невольно проникся к князю уважением: за его вполне заурядной внешностью, определенно, скрывался весьма толковый руководитель, хотя и не без страсти к внешним эффектам, которые, может быть, как раз и были призваны скрасить заурядный облик.
На этом, собственно, визит Остромысла и закончился. Хотя, назвать это визитом можно было бы с очень большой натяжкой: так, человек по делу заехал на минутку — и дальше. А портфель Глюка так и не понадобился. Забегая вперед скажу, что и в Трое мы обошлись без него.
Князь влез в свою избушку, три дружинника — вместе с ним, оставив свои ступы, остальные заняли места в ступах. Закрывая дверцу, Остромысл крикнул нам, перекрывая шум ступ:
— Удачи, господа! Сообщите, когда будете отправляться, чтобы я мог вас проводить!
Избушка тронулась по тропинке шагом, выбралась на дорогу, поредевшая дружина выстроилась вокруг нее, врубилась мигалка, взвыла сирена, пробиваясь через шум, и вся процессия, набирая ход, скрылась за изгибом лесной дороги. — IX-
Летать на ступе действительно здорово. Управлять ею оказалось чрезвычайно легко, маневренность и скорость — выше всех похвал. Полет на ступе — удовольствие, сравнимое, разве что, с дельтапланеризмом. Но пробовали ли вы на дельтаплане зависнуть на одном месте, дать задний ход? Вы скажете: шум. Как выяснилось, его можно отключать! Ибо он играет исключительно ту же роль, что габаритные огни автомобиля. И кстати, даже если он включен, свой шум внутри ступы не слышен, зато слышны все малейшие звуки окрест: шорох мыши, треск ветки под ногой кабана внизу, свист встречного ветра, рев ступ товарищей, выстроившихся сзади журавлиным клином… Хотя что я, какой клин из трех журавлей.
Так или иначе, к исходу недели тренировок мы вполне могли показывать класс группового пилотажа не хуже, чем эскадрилья "Голубые ангелы" ВВС США. А значит, пора было лететь.
Князь Остромысл обставил наш отлет целым ритуалом: напутственные речи князя и Лешего, сводный оркестр рожечников… Стартовали мы не с лесной поляны, а с площади перед красным крыльцом княжьего терема, на которой собралось едва ли не все население Москвы, а также лесной народ со всех окрестностей. Тут-то я и увидел наконец их всех: и лешие, и водяные, и домовые, и кикиморы, и звери лесные, и молодежь из университетов Западной Европы… И даже наш знакомый медвежонок, поклонник группы "Шокинг Блю", в этот раз оставил дома свой плейер.
И люди, и лесной народ стояли единой толпой, не видя друг в друге ничего необычного, да и что было видеть: если не считать лесных зверей или таких приметных фигур как лешие, в массе своей представители лесного народа отличались от москвичей разве что одеждой. Как я понял, лесной народ играл в местном обществе ту же роль, что Немецкая слобода во времена царя Алексея Михайловича. И как я понял, сам я тут считаюсь именно представителем лесного народа.
Я, кстати, впервые увидел здешнюю Москву. Располагалась она не на Боровицком холме, как можно было бы ожидать, а немного северозападнее, у впадения в Москву реку речки Сходни. В целом — вполне в духе исторических описаний: на холме, за деревянным частоколом, располагался княжий терем, неподалеку от него — казармы дружинников и подсобные постройки: арсенал, продовольственный склад, товарный склад… Все — бревенчатые, опрятные и добротные постройки, украшенные резными карнизами, наборной крышей из дранки, вычурными башенками… В целом — похоже на зимний корпус Покровской церкви в Кижах.