Литжурнал «Бродячий заяц» № 4 «Terra Vетра»

И только послышится радостный трепет

в тугих парусах как сигнал возвращенья...

нет...это всего лишь за шторами ветер,

за шторами ветер...и время...и время...

•

Нэйл

Ветер. Срывает крыши

Ветер

срывает крыши

крошево снов уносит

вертит, летит

выше

он ни о чем не просит

просто он так

дышит

слышишь –

душа рвётся

громче ревет

тише

то ли в окно бьётся

то ли в сердца

мы же

ставни закроем, дверки –

просто сквозняк

лишний

лишь по теплу –

мерки

что же его движет?

может, ему тесно?

плачет, поёт, пишет:

нет на земле

места

словно слепой нищий

там, на краю света

вечный покой ищет

что потерял

летом

где-то в садах

бывший

шелест листов ласку

белую песнь вишни

радуг, цветов сказки…

стынет земля

ниже

солнце лучи клонит

щёки мои лижет

или ладонь

клёна

нет, не тоскуй

Ветер

павшим листом рыжим

ты разожги вечер

ближе огонь

ближе. . .

•

•

Диана Беребицкая

Щекочущий шёпот каштанов...

Щекочущий шёпот каштанов,

Куренье из звёздных кадил,

Касаются пальцы шершавых,

Обветренных губ: Погоди!

Дыхание нервное рвётся,

И властвует пьяная мгла,

И слёзы, как влага в колодцах,

Мерцают во впадинах глаз.

Но лунные блики колдуют,

Ладони нежны и легки,

И в пене волос поцелуи

Запутались, как светляки.

•

•

Замира

мантра дождя

окно и дождь

бормочет мантру

он знает настоящее с изнанки

приветствует материю асфальта

пригоршнями разбрасывая зёрна

чтоб птицы пили небеса из лужиц

чтоб ветер пел и гром рукоплескал

вдыхая запах вымытой земли

здесь вечность льётся прямо на уста

навстречу разомкнувшиеся жадно

и прорастает цепкими корнями

мир вытканный настойчивым дождём

взъерошенной листвой глядит с холста

как суть явлений медленно струится

пульсируя в набухшей тишине

и жало молний пьёт его нектар

порхает бабочка и в трепете касаний

есть что-то обречённое как жажда

как пряность мёда собранного ночью

и полыханье жизни есть у капли

пока цветок последний не иссякнет

всё ловит дождь несвязный шёпот неба

всё повторяет мантру наизусть

•

Готфрид Груфт де Кадавр

Сумасбродская улица

. . . . . . Мне стукнуло два циферблата часов,

. . . . . . Мне исполнились сутки.

Трёхэтажным раскатом катится каракатица дневечера

двенадцатищуплая, как в ВВЦ чёртов циферблат,

за кадык цепляя каждого встречного и невстречного.

Я скручу её в узел так, что часы минутами затрещат.

Полотно в кубистическом стиле толп шарнирных невольников –

экстравагантного тоталитаризма попрошайки и зов

из о-грань-ённых фигур привычек: ромбов, треугольников,

параллелепипедов, но с тупоугловыми додекаэдрами голов.

Не быть бы мне там до того, как осядет дня пена чернильная,

ввязав существо своё в костяной тупоугловый поток,

чтобы зазря внести свой вклад в звуки костедробильные.

(Сегодня вместо галстука напрашивается шейный платок).

На синебоком змеище, хохочущем грохохочением,

когда дня пена чернильная уже не так, как так;

я гарцую на юг к ней, снедаем южным влечением,

вдоль змеиных тоннелей в глобусе, грезя в такт…

Волочусь лакированной лужами улицей Сум-а,сброд-скою,

надо мною пестреют облака супрематических небес,

по которым всякие формы текут ватные и плоские,

механически гудя, угрожающе, улице наперерез.

Мельтешат ещё околонасекомые сжирубешеные:

чулок хихикнет, взвизгнет шальная шаль, прицокнув каблуком,

портфель буркнет, а накипь чернильная, повсюду развешанная,

в моём зрачке застревает, как в горле мусоропровода – ком.

Ты встретила меня.

Взрывы морганий твоих лазоревых глаз чарующих

разбрызгивают по мне взгляда ласкового шрапнель,

раня до глубины сердца, и раня... как её, ту ещё,

которую от случая к случаю кличут душой. Апрель.

(Твой строго вычисленный прагматичный наряд

противоречит твоей оранжевой подноготной.

Посмотри на мой стих.

Он, как нарочито сломанные мной часы.

Вот как нужно.

Нагота, впрочем, и вовсе красит тебя,

как солнечный день весну).

Теперь хочу, чтобы ласки твои заштопали

всё то, что натворил твой взгляд.

А за окном моторчики листьев тополя

на топливе ветра шипят.

•