Ливонское наследие
Шрифт:
Мангус демонстративно поморщился, как сделал бы на его месте любой правитель, потерявший четыре района из семи, причем самых богатых, и получивший взамен лишь один округ, да островные владения, что не приносили ордену никакой пользы. И к тому же последние уже были фактически проданы принцу, и потеряны для магистра, как не крути, о чем Кетлер прекрасно знал, потому и отправил, как издевку, к нему в Аренсбургский замок самого «продавца».
Потому фохт уже сидит перед ним со сверкающими глазами — как же, удалось провести мальчишку за нос, подсунув ему завернутый в фольгу камень вместо хлеба, и получив взамен четыре румяных плюшки. Однако для Магнуса все стало ясно — Готхард Кетлер
Магистр уже ощущает себя первым герцогом Курляндским и Семигальским, потому и стремится хапнуть самую лакомую часть из ливонского наследия. И еще округлить свои владения за счет безмозглого мальчишки, датского принца, с легкостью обхитрив его. Вот только «дяденька» не взял в расчет, что в «большую политику» играет множество игроков, цели которых порой кардинально противоположны.
Все правильно — север Курляндии еще можно удержать за собой, но западная и южная епархии будут раздерганы. А потому их нужно было поскорее скинуть как возможный «неликвид», и получить взамен то, что требуется. А это немало — вся будущая Эстония с «ливским берегом», который населен родственным эстам народом. Всю Ливонию «отжать» не удастся ни при каком раскладе, слишком много там сильных игроков, но побороться за родину стоит, слишком высокими стали ставки.
Потому он и предложил Кетлеру «обмен», на который тот бы пошел как ливонский магистр, но не принял бы как будущий герцог Курляндский. Вот теперь, когда роли определились, можно было приступать к покупке Ревельского епископства, хотя на первый взгляд, это бесполезное выбрасывание денег на ветер.
Дело в том, что епископ обладал на этих землях только духовной властью, да распоряжался личными церковными владениями — монастырями с округой и многочисленными приходами. А вот феодальных прав на всех северных эстонских землях не имел — всем распоряжались комтуры и рыцари. К тому же добрая половина Эстляндии, как называли эту территорию шведы, была уже захвачена царскими полосой от Нарвы до Везенберга, который эсты именуют Раквере, а русские Раковором.
— Ландмейстер Готхард Кетлер поручил передать мне следующее. Если вы пожелаете взять под свое покровительство Ревельское епископство, то он согласится признать это особым актом, подтвердив ваши полные права. Но ваше высочество, уже как вассал ордена, должны помочь в борьбе с московитами. Тех пятисот кнехтов, что прибудут с островов и Ревеля, мало для победного наступления.
— Я оплачу из собственной казны их содержание в течение полугода, этого вполне достаточно? Учтите, у меня мало подданных и силы мои крайне ограниченны. Но против караванов судов, что идут в Нарву и Ивангород до московитов с товарами, можно снарядить каперы.
— Этого вполне хватит, ваше высочество. Готхард Кетлер встретится с вами в Пернове, и там ландтаг утвердит вас владельцем трех епископств, а также подтвердит взаимное «покровительство», хотя его следует назвать обменом, над островными и курляндскими землями.
— Я прибуду в Пернов через десять дней, там все же мой старый замок, — улыбнулся Магнус, — и передам вам те два бочонка серебра, которые давно приготовлены. Или вы желаете взять их немедленно, фохт, тогда нет вопросов — вы их получите!
— Если такое возможно, ваше высочество, то сразу. Я прибыл на орденской пинке, на которой отплывем в Ригу, а оттуда направлюсь в Венден, и передам ландмейстеру подписанные вами бумаги.
— Их следует подписать на ландтаге — все увидят согласие между мною, принцем Магнусом, и ландмейстером Кетлером.
Оставьте здесь двух рыцарей — они будут сопровождать меня в Пернов. Я вам направлю двух датчан, они отвезут мое письмо магистру.— Хорошо, ваше высочество, я так и сделаю. Но пожелал бы отправиться в путь немедленно — ландмейстер меня ожидает.
— Вас ожидает казначей, отдайте ему вот этот оттиск — и получите свои деньги. Надеюсь, в Пернове мы сможем обсудить дальнейшие шаги, которые сможем совместно предпринять.
— Весь к услугам вашего высочества, — получив разрешение, фохт Генрих Вульф поклонился и вышел из комнаты, а Магнус задумался, смотря в окно на бескрайный простор Рижского залива.
Продажный фохт, сам того не ведая, сейчас спас себе жизнь. И потому, что магистр фактически обменял свой орден за герцогскую корону, которую ему явно и недвусмысленно пообещал польский король Сигизмунд — эта сладкая парочка давно спелась.
Значит, игра примет несколько иное развитие. Тут следует подождать, и не торопить события. Пусть все идет, как идет, можно посмотреть какие будут выкладывать козыри все желающие прибрать к своим рукам ливонское наследство. И не на зеленом сукне стола, а на кровавом поле битвы под грохот пушечных и ружейных выстрелов, да лязг мечей.
Принц Магнус, тот прежний, стал бы королем Ливонии через восемь лет, пусть марионеткой царя Иоанна, но вполне себе легитимным, раз геральдическая коллегия Священной Римской империи утвердила гербы и флаги новоявленной монархии. И потому следует немного поторопиться, чтобы упрочить положение до начала войны со шведами — на то есть еще три года. А за такой срок можно многое сделать — сколотить армию из рекрутов, а не наемников, и эсты будут драться за свою свободу отчаянно и хладнокровно, со спокойствием, которое никогда не покидает их в жизни.
Необходимо построить мануфактуры — новую для этих времен армию нужно вооружить настоящими ружьями и пушками, обмундировать и обучить должным образом. И развернуть флот — иначе можно проиграть все, включая собственную жизнь…
Глава 15
— Было бы интересно увидеть здесь призрак «белой дамы», погибшей ради любви к простому каноннику. Как вы думаете, есть ли в этом истина, мой верный комтур?
Магнус обвел взглядом комнату, где его уверили, что именно здесь появляется приведение. Причем совсем в ином окне, чем то, которое демонстрируют в 21-м веке — видимо позабыли, с которого начали эту историю. Ничего удивительно, чуть ли не в каждом втором средневековом замке, экскурсоводы рассказывают о легендарном призраке, для привлечения внимания легковерных туристов. А в каждом первом замке обязательно поведают историческую быль либо о тайниках, набитых золотом и артефактами, или о каком-нибудь убийстве исторического деятеля, капли крови которого навсегда впитываются в камень ступеньки.
— Вы ведь наслушались множество подобных историй, и легко сможете отличить истину от выдумки. Ведь так?
— Ваше высочество, похоже на выдумку, хотя не отрицаю, что подобное могло случиться. Сами подумайте, могло ли быть такое. Знатная дама влюбилась в обычного клирика? Да так что переоделась в послушника и пробралась в мужской монастырь, что бы предаваться с ним там негам и усладам в келье?! Да ее бы при первом разговоре бы выявили, пусть даже худа она было как щепка. Монахи, изголодавшиеся по бабам, имеют на них собачий нюх, за версту почуют, что ольденбургские ландскнехты.