Лия Кирсанова и лира Потерянного берега
Шрифт:
Ларина покрутила пальцем у виска. Муж явно начал сходить с ума после четырёх часов ожидания поставщика…
Господин Ларин взял корзинку с младенцем и лиру, занося в квартиру. Так Сергей Ларин стал дядей Сергеем, а Анфиса – тётей Анфисой…
Глава 2. Быть сильной, не так пр о сто…
Начало октября выдалось в этом году холодным. Дожди лили сутками, не переставая. Деревья сбросили листву, хотя на некоторых ещё можно было увидеть зелёную листву. Опавшие же листья кучками
Я сидела на полу лоджии, укутанная в куртки и несколько пледов. Помещение полутёмное. Два балкона были соединены в один, и вход в квартиру осуществлялся через комнату Линки (сокращённо от Эвелины, моя… эм… сестра четвероюродная). Ох, сложно! Сама иной раз не выговариваю!
Сейчас октябрь, и я ищу способ согреться. Тётя Анфиса с дядей Сергеем меня не пускают в квартиру, говорят, что мне нужно заслужить. А заслуживаю – как они выражаются – тогда, когда ударяют морозы, и отправляют на лоджию, как только потеплеет.
Они мне отдают старые поношенные вещи, а я только этому рада! Ведь в такие дни они только меня и спасают…
Сейчас я пыталась сосредоточиться на уроках. Однако холод одерживал победу, и я принялась возиться по полу. Холоднее с каждой минутой. М-да, так и окоченеть можно!
Забыла представиться! Зовут меня Лилия Кирсанова. Мне шестнадцать лет, и я сирота. Мои родители – как мне сказали дядя с тётей – погибли в автокатастрофе. Дядя Сергей долго скрывал от меня сей факт, но тётя Анфиса, как-то ехидно улыбнулась, и дала разрешение. Мне чуть ли не во всех подробностях рассказали, что, и как было.
Помню, тогда я плакала весь вечер, и только был слышен их смех из-за стены. До этого, я думала, что родители уехали в командировку, а меня оставили Лариным. Но после этого… мои сомнения были развеяны. Я не хотела верить в слова дяди Сергея, однако день шёл за днём, год за годом. Итак, уже шестнадцать лет…
Меня постоянно пугают детским домом. Говорят, если я не буду слушаться – отправят туда. Когда тётя Анфиса злится, я предпочитаю помалкивать. У неё рука тяжёлая.
А Линка то и дело хохочет надо мной. Противно! Ничего дорогуша, я тебе устрою…
Уроки с трудом, но были сделаны. Холод продолжал кусать кожу, заставляя зарываться в потрёпанную, и рваную одежду. В углу стояла лира… единственное, что у меня есть. Футляр, в котором лежал музыкальный инструмент, был из змеиной кожи. Сам инструмент был из чистого золота, с серебряными струнами. Если честно, то я удивляюсь: что такое сокровище делает у меня? И как ещё дядя Сергей об этом не пронюхал? Но думаю, всё до безобразия просто: когда они меня взяли к себе, то футляр, либо не открывали, либо не смогли открыть. Одно из двух. Я не доставала инструмент, пока все члены семьи Лариных, были дома.
– Лилька! А ну дуй сюда! – крикнула тётя Анфиса. – Не заставляй меня к тебе идти!
Поёжившись от холода, я встала с пола. На мне были рваные джинсы, и летная кофточка. Когда-то Линка хотела эти вещи выкинуть, но я успевала их перехватывать. Как-никак в школу нужно было в чём-то ходить.
Запустив в огненно-рыжие волосы свои тонкие, холодные пальцы, я потянулась. Ходить босиком по бетону… брр! Мельком я глянула
на своё отражение в стекле. Волосы нуждались в уходе, а одежда в стирке.Сегодня Эвелина вместе с тётей Анфисой поедут по магазинам, а дядя Сергей поедет на встречу. Значит, я останусь одна… Уборку квартиры мне не доверяли. Одним мучением меньше! Уборкой занималась домработница.
Я прошла до конца балкона, поворачиваясь к тёте Анфисе. Та укоризненно посмотрела на меня, после открыла дверь.
– Когда я тебя зову, ты должна срываться с места и бежать ко мне! – Повысила голос тётя.
Я ничего не сказала, уставившись в стену.
– То-то же. Пошли, для тебя есть работёнка!
Потащила меня тётя Анфиса на кухню. Помещение подверглось ремонту недавно. Тогда меня не выпускали с лоджии до тех пор, пока рабочие не закончили ремонт окончательно. Это было… около недели…
– Ещё чего не хватало, чтобы ты тут разгуливала! – говорила тётя Анфиса. – Рабочих мне тут пугать будешь!
Я же пропускала всё мимо ушей. Не желала слушать, что она тут обо мне говорит. Итак, тошно!
– Вот! – Указала она на мешок гречневой крупы. – Пока мы с Эвелиночкой поедем по делам, тебе нужно перебрать крупу! И упаси Господи тебе ошибиться! Останешься без еды… НЕДЕЛЮ!
Я осталась на кухне с двумя килограммами гречневой крупы. Семейство Лариных разъехалось. А когда я это дело осознала, то уже через минут двадцать я перестирала всю свою одежду, запаслась провиантом, и стащила у Линки мешок с пледами. Они новые. Ей они не нужны, а мне ой, как пригодятся…
Под ковром я обнаружила расчёску, с половиной отломанных зубцов. «Не велика потеря!» – подумала я, ломая пополам расчёску. Ну, вот! В моих руках гребень… хоть будет, чем расчёсывать волосы.
Гречку я разобрала быстро. Где-то с час-два я провозилась. Мусор чего только стоил… Морока! Тётя Анфиса не упускает шанса, чтобы поиздеваться надо мной. Вынуждена терпеть, но, по-моему, скоро это безобразие должно прекратиться…
Щёлкнул замок от повернувшегося в нём ключа. Я тут же ломанулась на кухню. Взяв полиэтиленовый пакет, я принялась его складывать. «Неужели вечер?» – подумала я, бросая взгляд на часы. Они показывали седьмой час вечера. М-да, быстро летит время.
Тётя Анфиса тут же кинулась на кухню. Ясное дело, что на кухне была я.
– Почему ты здесь?!
– Складываю пакеты, – мельком посмотрела я на неё. – Вы попросили и их аккуратно сложить.
Врала, и не краснела. К этим людям я привыкла, и умела в напряжённые ситуации ляпнуть что-то оригинальное. Тётя смягчилась. Если честно, то я даже не ожидала. Думала, что она сейчас будет на меня кричать, и топать своими худыми ногами о пол, да так, чтоб у соседей снизу штукатурка с потолка посыпалась.
– Вот как? Что ж, побыстрее заканчивай, и переселяйся в кладовую, да так, чтобы я не слышала!
– Мам! – Завыла Линка. – Она врёт! Ты такого не говорила, я помню…
Тут её взгляд встретился с моим, и она замолкла, оборвав себя на полуслове. Эвелина знала, мой взгляд: от и до. Линка представляла собой девицу 90-60-90, длинные от ушей ноги, и была блондинкой. В отличие от своей матери, Эвелина «блонди» от природы, но умом не блещет.
– Да тётя Анфиса. Я могу идти?
– Иди!