Лиза в Треугольнике Паскаля, или Эффект скрытого Микки Мауса
Шрифт:
Начальник полиции и лейтенант Пинк тем временем сфотографировали место преступления, обмерили расстояния между выстрелами из пульверизатора, определили, откуда были направлены выстрелы. Затем они подошли к женщине и помогли ей подняться.
– Сейчас мы отвезём вас в морг, – сказал начальник полиции.
– Очень хорошо, – ответила она, по-прежнему улыбаясь.
– Вам не холодно? – спросила Пинк.
– Зябко. Дождь.
Пинк сняла кожаную куртку и накинула её на плечи убитой.
– Благодарю, – женщина улыбнулась и пристально посмотрела в глаза Пинк.
Кожа Пинк от стеснения
– Пустяки… – прошептала она.
Убитая села на готический деревянный стул с высокой спинкой и наблюдала за происходящим, поворачивая голову то вправо, то влево. Лицо её при этом оставалось неподвижным. На нём по-прежнему мерцала маска необъяснимой улыбки. Жёлтое пятно поблескивало от вспышек огня в камине.
– Как вас зовут? – спросила Пинк, подойдя поближе к креслу.
– Лиза.
– Лиза? А фамилия?
– У меня нет фамилии.
– Как нет?
– По крайней мере, мне она неизвестна.
– Понятно…
Лиза приподняла уголок рта, отчего её улыбка стала ещё более завораживающей.
– И что же вы поняли? – поинтересовалась она.
– Поняла, что нужно искать… Рассылать ориентировку. Одного имени нам мало.
– А сколько же имён вам нужно?
Пинк усмехнулась.
– Одного имени достаточно. Нам нужна фамилия.
– Чья?
– Ваша.
– Но у меня её нет. И никогда не было.
– У всех есть фамилии.
– Нет. Не у всех. У меня – нет.
– А что у вас есть вместо фамилии?
– Ничего… Но фамилия есть у настоящей Лизы. Я лишь копия. Или вообще репринт… Ширпотреб…
– Неправда, – Пинк отрицательно покачала головой. – Вы прекрасны.
Лиза улыбнулась ещё шире. Пинк увидела её жемчужные зубы.
– Благодарю вас. Но вы преувеличиваете. Вы поймёте, о чём я, когда найдёте настоящую Лизу. Я – копия. Копия с её портрета… Но вообще, если говорить всю правду… я не помню, кто я.
– Так-так-так… Подождите… Вы сказали – копия с портрета?
– Да.
– Это значит… Есть портрет? И есть живая Лиза?
– Да. Вот только не уверена, жива ли она.
– Неужели её тоже убили?
– Это мне неизвестно.
– Ладно. Найдём. Опросим. Это лишь дело времени.
Лейтенант Пинк подошла к телефону, прикреплённому к деревянной панели, и набрала номер полицейского управления:
– Хочу разослать ориентировку… Лиза. На вид двадцать три – двадцать четыре года, волосы тёмно-русые или каштановые, длинные, разделённые пробором, нос прямой, длинный, глаза карие, миндалевидные, лоб высокий, брови отсутствуют, подбородок заострённый, рост средний, телосложение среднее. Главная примета – таинственная улыбка.
Она повесила трубку и снова взглянула на Лизу. Та смотрела на Пинк и улыбалась.
– Зачем вам эта ориентировка? – спросил констебль Моэм. – Год будут искать. И ничего не найдут. Я сейчас всё выясню за пару минут через Google.
Он сел на другой стул, достал свой I-Ped и стал «сёрфить» по интернету. Соу Блю облокотился на спинку стула и не отрываясь смотрел то в планшет Моэма, то на самого Моэма. Одна страница сменяла другую. Длинные пальцы констебля Моэма скользили по экрану. Блю осторожно дотрагивался то до его волос, то до плеча.
– Нашёл… – сказал Моэм.
Пинк подошла поближе.
– Записываю.
– Palais Royal, Mus'ee du Louvre, 75001…
– Музей
Лувра?– Да. Денон, 7-й зал итальянской живописи.
– Приметы?
– 77 см на 53 см, специальный бронированный бокс. Остальное – как в ориентировке. Карие глаза, каштановые волосы, улыбка… ну и так далее, и так далее…
– Ладно. Разберёмся.
Пинк повернулась к Лизе. Та сидела неподвижно и смотрела в пустую топку камина.
– Теперь я хотела бы спросить о тех, кто стрелял в вас… – сказала Пинк.
– Боюсь, что я ничего о них не знаю.
– Ну, описать их вы можете?
– А разве убитый способен описать своего убийцу? Убитый ничего не может помнить…
Пинк покачала головой.
– Ну, может, остались какие-нибудь зацепки? Записка? Билет? Как вы сюда попали, в этот заброшенный особняк?
Лиза задумалась, заскользила своим неподвижным взглядом по камину, деревянным панелям, стульям, окну, за которым грохотал дождь, посмотрела на Пинк.
– Так вы сами и проверьте. Может, на мне есть карманы или сумочка… или ещё что-нибудь…
– Да. Конечно.
Пинк поднесла палец к губам. Пристально посмотрела на Лизу.
– Да. Мне придётся осмотреть вас.
– Я понимаю.
Лиза опять приподняла уголок рта. Пинк подошла вплотную, опустилась на колени и стала ощупывать Лизу. Она искала потайные карманы, сумочку, кошелёчек, что-нибудь, куда можно было бы положить билет, записку, документы, фотографию, записную книжку… Наконец она обнаружила крошечный потайной карман в складках платья. Лиза не отрываясь смотрела на Пинк и продолжала улыбаться. Её лицо было совсем близко. Пинк видела тонкие трещинки от лака, едва уловимые бороздки от прикосновения кисти и пальцев художника, в радужной оболочке она заприметила какое-то отражение, но не могла разобрать, что-то очень мутное, очертание человеческого силуэта. В кармашке Пинк обнаружила фотографию. На ней были изображены Микки Маус, Барт Симпсон, Губка Боб и Лиза в белой футболке и мобильным телефоном у правого уха. Все четверо сидели за столиком в кафе на берегу моря, смеялись, размахивали руками.
Пинк встала и показала фотографию Лизе.
– Не узнаёте?
– Нет.
– Это же вы на фотографии.
– Совершенно не очевидно, что это именно я.
– Как это?! Это вы!
– Когда вы доберётесь до настоящей Лизы, вы всё поймёте… На фото могу быть я, а могу быть и не я…
– А что спорить… – сказал Блю. – Поедем в Музей Лувра. Там всё уточним. Может, та Лиза знает этого ушастого и его банду.
– Да, сэр, – ответила Пинк. – Я только позвоню в управление и отправлю ориентировку на каждого из них.
2
К Пале Руаяль они приехали к десяти утра. Посетителей во дворе Лувра было уже немало, они проходили через стеклянную пирамиду, покупали билеты, раздевались и растворялись в бесконечном лабиринте залов. Соу Блю и Вери Пинк шли в сопровождении служащих в 7-й зал итальянской живописи.
– Значит, вам нужна Мона Лиза? – спросил один из сотрудников музея.
– По всей видимости… именно она… – неуверенно ответил Блю.
– Будем надеяться, что она на месте и в настроении поговорить.