Лоцман

–  … то это поможет вам преодолеть слабость вашего пола, - воскликнул Барнстейбл, - и доказать полное ко мне доверие!

–  Это поможет мне в один прекрасный день стать для вас достойной женой.

С этими словами она повернулась и исчезла за углом ближайшей изгороди с такой быстротой, что молодой человек не успел ее задержать. Опомнившись, Барнстейбл бросился ее догонять, но успел лишь на мгновение увидеть в вечерних сумерках ее легкую фигурку, а затем она исчезла в густой роще, довольно далеко от места их разговора.

Барнстейбл собрался было вновь помчаться за ней, как вдруг воздух озарился вспышкой, и пушечный выстрел, прогремев в утесах, эхом отозвался в далеких холмах.

–  А, заворчал старый хрыч!
– пробормотал про себя огорченный молодой человек и нехотя подчинился сигналу.
– Теперь ты так же спешишь уйти от опасности, как спешил впутаться в нее!

Немедленный ответ трех мушкетов со шлюпки, находившейся внизу под скалой, заставил лейтенанта ускорить шаги, а когда он, пренебрегая осторожностью, начал быстро спускаться по опасному откосу скал, то опытным глазом уловил знакомые огни фрегата, который сигналил «всем шлюпкам вернуться к борту».

ГЛАВА III

В такие времена нам не к лицу

В обидах пустяковых разбираться.

Шекспир

Падавшая далеко на воду тень утесов и спустившаяся мгла скрыли досаду, омрачавшую обычно открытое чело Барнстейбла, когда он спрыгнул с каменистого берега в вельбот и уселся рядом с хранившим молчание лоцманом.

–  Отваливай!
– приказал лейтенант.
– Пусть будет проклято безрассудство, которое подвергает опасности корабли и человеческие жизни в таком плавании! И все это лишь для того, чтобы сжечь какую-нибудь старую лайбу, перевозящую лес, или захватить врасплох норвежского купца! Шевелись, ребята, шевелись!

Несмотря на сильный прибой, который теперь с грозным грохотом разбивался о скалы, встревоженным морякам все же удалось направить свою легкую шлюпку наперерез волне, и через несколько секунд они ушли от того места, где опасность была особенно велика. Барнстейбл, по-видимому, не обращал большого внимания на шумевшие по обеим сторонам вельбота буруны и сидел, угрюмо созерцая пенистые барашки, мчавшиеся навстречу. И, только когда вельбот мерно закачался на длинных морских волнах, он оглядел бухту в поисках катера.

–  Гриффиту, видно, надоело качаться в своей мягкой колыбели, - пробормотал он - Теперь нам, вместо того чтобы скорей вытащить шхуну из этого неуютного места, придется идти к фрегату. А здесь хорошо только вздыхающим влюбленным: кусочек суши, немного воды да пропасть скал. Черт возьми, Длинный Том, теперь я готов согласиться с тобой, что островок на пути - вот и вся terra firma, нужная моряку!

–  Справедливо сказано, сэр, вот настоящая философия, - ответил степенный рулевой.
– Да и земля эта должна быть мягким грунтом или песчаной тиной, чтобы якорь держал крепко. Сколько глубоководных и простых ручных лотов потерял я на скалистом дне! Я люблю такие рейды, где лот отрывается от грунта легко, а якорь - тяжело… Но впереди по носу шлюпка, капитан Барнстейбл. Взять на абордаж, сэр, или просто задержать?

–  Это наш катер!
– воскликнул офицер.
– Значит, Нед все-таки не бросил меня!

Громкое приветствие с приближавшейся шлюпки подтвердило его догадку, и через несколько секунд катер уже покачивался рядом. Гриффит теперь сидел выпрямившись, и в его серьезном тоне слышался легкий упрек.

–  Почему вы потеряли столько драгоценного времени, когда каждая минута грозит нам новой опасностью? Я подчинился было сигналу, но, услышав плеск ваших весел, вернулся, чтобы захватить лоцмана. Ну как, удачно сходили?

–  Вот ваш лоцман. Если ему действительно удастся найти проход через эти отмели, он оправдает свое имя. Ночь обещает быть такой, что без подзорной трубы не отыщешь и луны. Но, если бы вы знали, кого я встретил на этих проклятых скалах, вы простили бы мне задержку, мистер Гриффит!

–  Надеюсь, вы встретили нужного человека, иначе мы совершенно напрасно подвергаемся опасности.

–  Да, я встретил нужного нам человека, но, кроме того, я встретил еще одного!
– с горечью ответил Барнстейбл.
– Спросите у вашего юноши, Гриффит, спросите, что видели его молодые глаза!

–  Рассказать?
– со смехом воскликнул молодой гардемарин.
– Я видел маленький замаскированный клипер, который еле удрал от видавшего виды линейного корабля, а еще я видел закутанного в плащ пирата, который был очень похож на мою кузину…

–  Замолчите, болтун!
– громовым голосом остановил его Барнстейбл.
– Этакой чепухой вы задерживаете нас в столь опасный час! Отправляйтесь на катер, сэр, и там на досуге можете изложить мистеру Гриффиту, если он захочет вас слушать, свои глупые догадки.

Юноша проворно перешагнул из вельбота на катер, где уже находился лоцман, и, с обиженным видом усевшись подле Гриффита, вполголоса сказал ему:

–  Ну что ж, мистер Гриффит меня выслушает, если мысли и чувства его здесь, у английских берегов, остались те же, что и дома.

Лейтенант ответил ему молчаливым пожатием руки, а затем попрощался с Барнстейблом и приказал матросам грести к фрегату.

Катер и вельбот разошлись, и уже послышался равномерный плеск весел, когда лоцман впервые нарушил молчание.

–  Весла в воду!
– крикнул он.
– Табань, приказываю я вам!

Матросы исполнили его распоряжение, и тогда, обернувшись в сторону вельбота, лоцман продолжал:

–  Вы должны вывести шхуну в открытое море, капитан, и сделать это надо как можно скорее. Держитесь подальше от северного мыса и, когда поравняетесь с нами, подойдите на расстояние человеческого голоса.

–  Инструкции ваши по выходу в море исчерпывающи и ясны, мистер лоцман, - ответил Барнстейбл, - но кто оправдает меня перед капитаном Мансоном, если я двинусь с места стоянки, не получив на то его указания? Мне было велено, черным по белому, привести «Ариэль» в это райское место, поэтому, прежде чем форштевень шхуны снова вспенит волну, я должен, по крайней мере, услышать или увидеть моего командира. Выйти из этой бухты, наверное, так же трудно, как и войти сюда, а ведь входили мы при дневном свете, располагая, кроме того, вашими письменными инструкциями для прокладки курса.

–  Значит, вы останетесь здесь, где в такую ночь вас ждет неминуемая гибель?
– сурово спросил лоцман.
– Еще два часа, и лишь тяжелые волны будут играть на том месте, где сейчас мирно качается ваша шхуна.

–  Я тоже так думаю. Но, если мне суждено на этот раз погибнуть, я погибну, следуя приказу моего командира; если же я последую вашим наставлениям и из днища шхуны вылетит хоть одна доска, через пробоину ворвется не только морская вода, а еще и бунт. И почем я знаю - может, старик ждет еще лоцмана или двух?