Логическая история цивилизации на Земле Дополнительные доказательства моей теории (часть первая)
Шрифт:
Июль
Январь
Рис.3
Здесь каждое перо на стрелке означает 10% повторяемости данного преобладающего направления. Например, 8 перышек на нужных нам стрелках, толкающих каравеллы Колумба в направление Южной Америки и даже несколько мимо Багамов, Гаити и Кубы зимой и летом, показывают: ветры дуют тут именно так в 80 из 100 случаев. Поэтому Колумбу надо было все время подруливать к северу или ночью снимать паруса и отдаваться на волю медленного Северо–пассатного течения. И не будь тут Америки, он бы, хотя в Индию тоже бы не попал (карта ветров у меня обрезана), но вот в Индонезии или в Австралии оказался бы точно. Так что за месяц Колумб мог вполне оказаться там, где он оказался.
С обратным путем – неимоверно сложнее. Вы уже поднаторели в картах, которые я привел, поэтому мне будет проще. О повторении пройденного пути не может быть и речи. Против ветра и течения не попрешь. Единственный выход отдаться на волю течения Гольфстрим и выйти в более высокие широты для того, чтобы поймать
Только это – присказка, сказка будет впереди. И начнется она с огромного недоумения. Это я сегодня пользуюсь любыми книгами, и все вышеизложенное расписал как по нотам. А Колумбу–то как быть? Он же – первый, и ничего у него нет кроме желания открыть Америку. И вообще, он не знает даже, существует ли она? Он ведь собрался плыть в Индию, а если это так, то он отлично понимал, что плыть туда раз в пять дальше. Земля ведь уже представлялась круглой, традиционный путь в Индию приблизительно известен, значит и длина окружности Земли вполне представима. Мало того, представленные карты морских течений и ветров как раз и свидетельствуют, что недаром он поплыл летом, а вернулся зимой. То есть, он знал эти карты, иначе его можно представить круглым дураком на каравелле, «умеющей» плавать только под весьма малым углом к ветру. И храбрость первооткрывателя тут не при чем, ибо она слишком похожа на дурость городского человека, прилетевшего куда–нибудь на самолете в край тайги, тундры или джунглей и без всякого проводника пустившегося в эту пучину. С горы Эверест километров за сто все вокруг видно и то ни один уважающий себя альпинист не пойдет на нее без шерпа–проводника. Мореплавательский же проводник – всевозможные карты и лоции.
Моря же для составления карт и лоций, впрочем, как и необозримая тайга изучаются постепенно: углубился немного, зарисовал, сделал заметки на березах и вернулся. Потом, отдохнув и набравшись сил, углубился дальше, и таким порядком пересек все пространство. Притом не по одной линии и с одной стороны, а в разных направлениях. Точно так же и на море, только во стократ сложнее, ибо на березе отметку не сделаешь. Например, надо точно знать, что от Флориды надо забирать к северу по Гольфстриму, а затем ловить ветер в Европу, и делать это возможно только в декабре–феврале, трех месяцах из двенадцати. И даже на Луну летали с максимально возможной гарантией возвращения, притом гарантия эта была хоть и умозрительная, но рассчитанная со многими девятками после нуля. С этой точки зрения переплыть Тихий океан из Филиппин в Панаму было гораздо проще, ибо путь этот изучался постепенно, от острова к острову, точно так же как в более отдаленные века пересекались Баб–эль–Мандебский и Ормузский проливы, напичканные островами.
Окончательно и бесповоротно: экспедиция Колумба не могла бы даже в голову прийти, не говоря уже о попытке ее осуществить, если бы не было приблизительной лоции Атлантики. А идиотскую причину этого плавания в виде «отыскания пути в Индию» может придумать только тот, кто, никогда не видя неба, например, из–за постоянных облаков и туманов, но имеющего ракету, направил бы ее искать вокруг Земли космические объекты. Луну, например. Для историков, никогда не шевеливших мозгами, это будет как раз то же самое.
Итак, мы имеем только миф, ничем не обоснованный кроме самого желания написать его, глядя в потолок. Но история действительна как восход солнца, значит, ее пытаются от нас скрыть, заменяя «темное средневековье» мифами.
А мне пора в Португалию. Зачем? Сами увидите сейчас.
Если посмотреть на карту, то Португалия как кишка, наподобие Чили. Только у Чили есть естественная сухопутная граница – неприступные горы, тогда как между Португалией и Испанией никаких естественных границ нет, ни горки, ни речки, ни ручейка. При этом приграничная полоса между этими странами так пустынна от городов и весей, вообще от человеческого жилья, как нигде больше не найдешь, если граница между странами состоит чисто из пограничных столбов, а в физико–географическом понятии это – одно и то же. И вообще население Испании уплотнено и тяготеет к Средиземноморью, а Португалии – к Атлантике. Отсюда я делаю вывод, что территория Португалии во времена приплытия сюда евреев, ставших впоследствии арабами, (см. другие мои работы), вообще никому не была нужна. Это был просто край земли, Самара по–еврейски. Весь интерес был в Средиземноморье. И именно поэтому они в Испании скучились сверх меры торгового племени в 5 процентов. А край земли – кому он нужен? Здесь в природе ничего нет для народа, и даже рыбалка – не ахти какая. И бухты никому не нужны как в сибирской тайге урны для окурков. Жили, конечно, кое–какие аборигены, они – везде живут, даже в Гренландии. Но и аборигены никому не были нужны. Но Португалии, как и всем странам на земле нужна история. Вот она вкратце.
Тут еще до нашей эры «осели кельты», а «вопрос об автохтонном
населении не решен». Потом кельты как–то в одночасье превратились в лузитан. «Лузитаны стали сопротивляться римлянам», которые, еще не завоевав Португалии, «номинально включили ее в свою Испанию Дальнюю». Лузитаны же, вообще говоря, это – «племя иберов», о которых в БСЭ сказано две строчки, только что «они сопротивлялись». Хотя «ибер» – слово известное. Настолько известное, что его до сих пор не могут поделить Иберия–Кавказ и Иберийский полуостров, хотя я вам уже сказал, что «ибер» принадлежит только португальцам, притом самым что ни на есть юго–западным. Но так как слово «ибер» перешло к полуострову в целом и даже к значительному куску Кавказа, то бедным португальцам пришлось вновь стать лузитанами, только, естественно, римскими, точнее вся будущая Португалия стала называться «римская провинция Лузитания». Ну, дальше – как положено: бесконечные войны, цари–короли, междоусобицы, совершенно как при фараонах и «навуходоносорах». Чтоб читалось без скуки. Только, если Римской империи самой никогда не было в натуре, то и вся история эта – сплошная сказка.Но какова семантика слова Португалия? Слово это ни что иное как «порт галлов», а галлы, как известно, это не только Франция, но и Германия до Лейпцига (тут рядом с ним до сих пор есть округ Галле во главе с одноименным городом). Кроме того, неизвестно до сих пор, где Галлия переходила в Испанию. То Испания расстилалась чуть ли не до Парижа, то часть Франции красовалась за горами Пиренеи. И вообще я бы назвал этот промежуток Гало–Испания, так как правили всем этим переходящим из рук в руки огромным куском земли не короли, а католическая церковь во главе с иезуитами. Ну, естественно, иезуитами попеременно командовали то Медичи, то Борджиа, пока Медичи окончательно не победили (см. статью «Западная Европа»). Поэтому, сдается мне, что до окрестностей 1500 года никакой Португалии вообще в природе не было, хотя предки нынешних португальцев здесь и жили, но «происхождение их неясно». И никому они не были нужны. Может, именно потому оно и «неясно». Поэтому отмечу лишь исторические вехи Португалии, вычлененные мной из БСЭ.
1415 – «захват португальцами африканской крепости Сеуты и экспедиции в Западную Африку». К 1485 – «захват островов Мадейра, Зеленого мыса, Азорских». В 1498 Васко–да Гама – в Индии и даже на Филиппинах, ибо и имя–то свое они получили от португальского короля Филиппа. 1500 – завоевание Бразилии. И даже «сведения об Австралии дошли до Европы в 16 веке через португальских моряков». В 1550, заметьте, – «высший расцвет» и с этого же года – «экономический упадок». Причем длился он короче всех «упадков» на Земле, так как уже «с 1578 года Португалия стала частью Испании». И только в «1640 португальский народ восстал против испанцев», а уж с 1668 года «Испания была вынуждена признать независимость Португалии».
Глядя на всю эту «историю», так и хочется рассказать следующее. Жил–был в каком–нибудь таежном поселке детский садик на двадцать неокрепших детских душ от 4 до 6 лет от роду, с одной воспитательницей во главе, не считая няни и поварихи на полставки. Вдруг, ни с того и ни с сего, вернее, от приступа болезни, так называемой «пассионарности» имени историка Гумилева (синдром этого же имени), решили кое–что завоевать. Нет, не Австралию с Океанией и даже не Африку, а просто окрестные детские садики, разбросанные в таежной округе в пятьсот верст. Сели на свалившихся им с неба коней и поехали в разные стороны по тайге, где даже медведь испытывает большие затруднения на буреломах. И что же? Как что? За пять дней, начиная с понедельника, все детские садики в количестве пяти штук и на расстоянии друг от друга примерно в 150 километрах покорили. И не только детские садики, но и штук шесть леспромхозов со здоровенными мужиками, не выпускающими топоров из рук. А потом, ближе к вечеру пятницы, когда их предводительша – воспитательница вспомнила о своем уикенде, воротились домой, нагруженные отобранными у лесорубов топорами. И тут же с ними случился «упадок», наподобие португальского. Причины этому упадку, как и португальскому, никакой не было, если не считать, что главный их герой пошел в школу, плюнув на дальнейшие завоевания. Тем не менее, детский садик кто–то такой наподобие бога дошкольного воспитания сделал из их садика себе офис. И только жалоба воспитательницы, оставшейся без работы, лично господину президенту всей страны возымела действие. В общем, тот самый бог всех детских садиков округи «вынужден был признать независимость» от самого себя этого, некогда общепланетарного феномена. И голубенькие, светленькие спаленки с симпатичными зверушками на стенах с ближайшего понедельника вновь зажили своей старой провинциальной жизнью. Совершенно как Португалия.
Отвлеклись немного? Тогда у меня есть для вас несколько серьезных цитат из книги под названием «Эпоха Возрождения. Европа, Азия, Африка» (Изд. «Харвест АСТ», Минск- Москва, 2001) с 26–тью авторами под обложкой. «В первые десятилетия 16 века все большее место занимала так называемая система авансирования (Verlagsystem). Суть этой системы заключалась в том, что купец, сбывавший продукцию ремесленного производства более или менее крупными партиями на отдаленных рынках, авансировал ремесленников деньгами или доставляемым издалека сырьем, обеспечивая таким образом, бесперебойное поступление готовых товаров в нужном количестве и на выгодных для себя условиях. При этой системе непосредственные производители, продолжая работать у себя дома и сохраняя видимую самостоятельность, фактически были подчинены авансировавшему их капиталисту, в экономическую зависимость от которого они попадали».