Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 2)

В третьих, архангел Уриил «производит громы и землетрясения» и самое главное «предупреждает о наступлении конца мира». Но о конце мира даже сам бог имеет весьма смутное представление. Тогда Уриил — сам бог или даже выше бога, хотя выше бога ничего не может быть. Вот тут — то и яснее ясного видно, что при очередной корректировке религии (ведь все до одной, даже рукописные, а не печатные, книги не перепишешь), и вышел весь этот идиотизм, собранный из разных источников. И еще раз повторяю, именно в таком виде попал на нашу «Великую» Русь.

Что мы имеем в результате? То, что любой профессиональный историк, служащий истории за деньги, прежде всего, обязан думать и, если может, соображать. Но не переписывать из книги в книгу для нас ребусы, наподобие тех, что я только что здесь расшифровал.

7. Ладно бы ребусы задавать, без прямой подделки документов дело не обходится

Просто так, для удовлетворения своей потенции, документы не подделывают. Их подделывают, например деньги, чеки или самые разные дипломы, для удовлетворения личных «растущих» потребностей. Поэтому та конъюнктура, что Украина покинула стройные «великоросские» ряды и ее следует наказать за это не только отравлением Ющенко, но и «поставить на место» весь украинский народ, объявив его «недостаточным», является хорошим вложением интеллектуального капитала. Надо всего лишь показать, что славяне (украинцы) — не русские: «Русы и славяне разные народы…». Или: «Группы славян, которые живут среди руссов и служат им» (стр. 200–235, 303, 309). А «служат» славяне — украинцы руссам потому, что очень уж отсталые, ничем другим заняться неспособные. Поэтому, «…существенным было влияние салтовских руссов на славян Приднепровья» (стр. 236). Коротко: украинских славян всему и вся обучили русские, примерно так, как самих русских обучили татары, «привив» им сперва любовь к труду в монастырях через водку. И вообще торгуя ими почем зря.

Итак, Галкиной надо доказать, что мы, руссы, включая меня и саму Галкину, вообще говоря не руссы, а иранцы, через «стадию» алан (вообще северокавказцев) как личинка — гусеница осы (см. другие мои работы) превращается во взрослую осу, превратились в нынешних русских. Еще на стадии «куколки» обогнав украинцев, а уж потом их вразумив.

Естественно, эти «доказательства» притянуты Галкиной за уши методом смещения исторических понятий и шкалы, примерно как умельцы пощелкиванием по кончику градусника ногтем у себя подмышкой «повышают» себе температуру до требуемой больничным листом. Я на полном комплекте этих «доказательств» не буду останавливаться, так как для этого потребуется примерно книг пять, если не все десять, такого же размера, как книга Галкиной. Ибо надо практически каждую фразу Галкиной приводить, а потом рассматривать ее так, как я рассмотрел несколько ее строк в предыдущем разделе. Мне это хотя и по силам, но зачем же в наши дни алмазного инструмента «обрабатывать» камень о камень, чтобы подогнать их друг к другу как инки или майя? (См. рисунки 3, 4, 6–8 в моей статье «Хейердал»). Поэтому остановлюсь только на прямой подделке Галкиной конкретного исторического документа. С целью выдать Волгу за Дон с Северским Донцом.

Для этого вот что она пишет: «Для реки Рус у нас имеется и важный письменный ориентир: ее «нижнее течение» на юге впадает в Атиль (то есть в данном случае Волгу). Таких больших правых (выделено мной) притоков Волга, конечно, не имеет, однако расстояние между Нижним Доном и Волгой в районе нынешнего Цимлянского водохранилища действительно очень невелико, и река, как и описывает источник, резко меняет направление в южную сторону. («Источник» — «весьма спорный перевод Б. А. Рыбаковым английского текста В.Ф. Минорского» — слова самой Галкиной). Поэтому можно согласиться с В.В. Бартоль — дом и Б.А. Рыбаковым в достаточно точном отождествлении нижнего течения реки Рус со средним и нижним течением Дона».

То есть, она как бы доказала с чужих слов, что Волга «источника» на самом деле — Дон. Но этого мало. Поэтому продолжает: «Карты находок кладов арабских дирхемов и восточного импорта показывают начало и среднее течение этой «реки», а реально — торгового пути по верховьям Дона, Северского Донца и правым притокам Днепра (Псел, Ворскла, Сула)».

Здесь она как бы забывает о самом большом притоке Днепра (реке Самара), о котором я уже говорил в предыдущих разделах. И которая в наибольшей степени отвечает требованию перевалки (волока) из бассейна Дона в бассейн Днепра, так как само название реки много открывает (см. также другие мои работы). И, не останавливаясь, продолжает: «Временные рамки этих кладов (арабских дирхемов — мое) и импорта — VIII — первая половина IX в.».

При этих словах Галкина делает совершенно глупый вид. Я прямо это вижу. Будто она не знает, что по «всей Руси Великой», начиная от Зауралья и от устья Волги, и кончая нынешним Калининградом, эти самые «дирхемы» распространены точно так же, в том же самом количестве и тех же самых веков, что и на Северском Донце. Причем путь этих монет на Волге не прерывается, а вот на Донце он как бы застрял в верховьях, а о реке Самара она не хочет вспоминать. Поэтому она тут же добавляет совершенно краткую мысль, не вяжущуюся с остальным ее многословием: «Далее этот торговый путь теряет свое значение. Представления восточных ученых о реке Рус становятся более смутными, а упоминания — редкими».

«Редкими» это значит — никакими. То есть, Галкина объединила путь «из варяг в греки» с волжским путем в самом их начале на юге, поселила на Дону и Донце никому неведомых руссов так сказать «на минутку», и не знает, что с этим делать дальше.

И мне надо на минутку остановиться, я слишком далеко убежал от выделенного мной слова «правые» по отношению к волжским притокам. Дело ведь в том, что у Дона основные водные притоки правые, а у Волги — левые, с Урала. Но ни в одном «источнике» не упомянуто конкретно ни о правых, ни о левых притоках. Иначе бы она эти строчки привела. Поэтому трюк с «правыми» притоками Волги как бы доказывает, что это не Волга, а Дон. У него, действительно, основные притоки правые, каждый может взглянуть на карту, каковых у Волги кроме Оки нет. Галкина как бы не знает, что такой «метод» доказательств называется иезуитским. И мягче не скажешь.

Перехожу к следующему этапу доказательств Галкиной, она ведь понимает, что приведенные ею «доказателсьва» не слишком убедительные: «Русская река (нахр ар — Русийа) подробно описана у дотошного географа XII в. аль — Идриси, собиравшего сообщения о ней из разных источников. В описании самой реки есть как отголоски книжной птолемеевской традиции, так «следы знакомства» с Доном и Северским Донцом.

Прежде, чем привести саму цитату, прокомментирую приведенные три строки. Ибо в этих трех строках три преднамеренных неопределенности, если не сказать лжи. Во — первых, не знаю перевод слова «нахр», но «ар — Русийя» — это точно «земля Русская». Поэтому «река земли Русской» звучало бы глупо, а еще глупей — «Русская река», так как тогда слово земля вообще надо отбросить. Во вторых, «дотошный географ» пишет в 12 веке, тогда как вся книга Галкиной ограничивается 9 — началом 10 века. В третьих, заявив об «отголосках следов личного знакомства» Идриси с Доном и Северским Донцом, она ни единым словом не подтверждает эту заявку. А саму заявку при этом загромождает ненужным в данном случае Птолемеем, «чтоб труднее отгадать», как в анекдоте про зеленую селедку.

Теперь цитата из Идриси: «От Бутара (Феодосия. — Е.Г.) до устья Русской реки 20 миль. От устья Русской реки до Матрахи (Тмуторокань — Е.Г.) 20 миль» (5–я секция VI климата). В упомянутую Русскую реку впадают шесть больших рек, берущих начало в горе Кукайа**, а это большая гора, протянувшаяся от моря Мрака*** до края обитаемой земли. Эта гора простирается от страны Йаджуджа и Маджуджа на крайнем востоке и пересекает ее, проходя в южном направлении до темного, черного моря, называемого Смолистым. Это очень высокая гора; никто не может подняться на нее из — за сильного холода и глубокого вечного снега на ее вершине. В долинах этих рек живет народ, известный под именем ан — нибарийа…».

Привожу сразу примечания из четырех, которые имеют практический для меня смысл, а не только указание страницы какого — либо труда:

** Эта гора — собирательный, полумифический образ, отражающий смутные представления арабских географов о севере Восточной Европы. Определить ее местонахождение невозможно.

*** О море Мрака Идриси говорит еще в 5–й секции VII (более северного) климата: «Что касается западного края моря Мрака, то он граничит с северной ар — Русийа, отклоняется в северном направлении, затем поворачивает на запад, а за этим поворотом нет уже никакого прохода» (Коновалова И.Г. Восточная Европа… С. 73). В другом месте, при описании Восточной Прибалтики, Идриси также говорит о море Мрака, где находятся «острова амазонок» (там же, С. 194). Все это позволяет говорить, что в «западном крае моря Мрака» отразились смутные представления Идриси о Финском и Ботническом заливах Балтийского моря. Само название «море Мрака» — того же рода, что и гора Кукайа и Йаджудж и Маджудж, то есть относится к легендам арабской космографии».

Теперь вывод Галкиной из цитаты: «Очевидно, что устье Русской реки у Идриси точно соответствует Керченскому проливу, а сама река — Дону…» (конец цитаты, выделено — мной).

Вот теперь можно показывать, как «историк» высасывает из пальца то, что ей задано и оплачено, кстати, из наших с вами карманов.

Начну с Бутара, который лично Галкина отождествляет с Феодосией. Заметили инициалы «Е.Г.»? Это есть — Елена Галкина. Но Феодосия в те древние времена называлась не Бутарой, а Кафой и, будучи под «патронажем Хазарского каганата, открыла в ней самый большой из известных в мире от его «сотворения» невольничий рынок — рынок рабов. И продавали там казаки — разбойники всех кровей именно лесных жителей Дона, Донца, пока всех там не продав, добрались до Коломны, а затем — до будущей Москвы. (См. мои другие работы).