Логово скорпиона

— Их тут сотни, — пояснила она. — Общая система, называется «Премьер класс».

Она выскочила из машины и через минуту вернулась с ключом. Узкий номер с двумя кроватями и крошечным закутком с удобствами показался Надежде царскими хоромами — там можно было отдохнуть после утомительной дороги. Усилием воли она заставила себя принять душ, упала на кровать, выключила свет и заснула. Ирка спала уже давно.

* * *

Рита проснулась в крошечной тесной каюте, где все было железным — пол, потолок, койка. Не открывая глаз, она вспомнила, как вечером фургон, в котором везли ее от самого Парижа, долго петлял по узким улочкам — Рита поняла это по тому, что он часто тормозил и сворачивал, — после чего остановился, и мотор заглушили. Двери открылись, и когда отодвинули ящики, Рита почувствовала запах, который ни с чем нельзя спутать.

«Море, — поняла она. — Значит, я все-таки на Лазурном берегу».

— Эй, ты! — заговорил по-русски старший араб с ужасающим акцентом. — Выходи из машины и ступай за мной. Не вздумай орать и звать на помощь, а то тебе будет очень плохо…

Рита кивнула и выбралась из фургона. Араб плотно прижал ее к себе, и Рита почувствовала, как в бок ей уперлось лезвие ножа.

«Куда уж тут бежать», — с грустью подумала она.

Сопровождаемые третьим арабом, они прошли вдоль берега. Вокруг деревянных причалов стояло множество яхт. Арабы провели ее к самому дальнему пирсу, где были пришвартованы довольно большой катер и еще несколько суденышек поменьше. Вход на пирс был перегорожен железными воротами, запертыми на ключ. На зов вышел откуда-то толстый негр, белеющий в темноте шортами и зубами, приветствовал арабов на непонятном языке и открыл ворота. Рита шла, не делая попыток к сопротивлению, стараясь не выронить бутылку с землей, которую она с трудом пристроила под платьем.

На катере встретил их еще один мусульманин — немолодой, с задубевшей кожей моряка. Арабы втолкнули Риту в эту тесную каютку и оставили в покое.

Рита села на железной койке и тут же сморщилась, ударившись головой о потолок. Были слышны звуки пьяного веселья — очевидно, арабы не очень-то соблюдали заветы Магомета относительно спиртного.

Рита стянула через голову платье, потому что все тело зудело от пота. В каютке было невыносимо жарко — за день на сильном солнце железная обшивка катера накалилась. Под дурацким арабским платьем на Рите была майка с рисунком поросенка и короткими рукавами — Сережка притащил эту майку вместе с джинсами и курткой. Рита спрятала бутылку с землей под жесткий волосяной тюфяк и улеглась поудобнее.

Над головой у нее послышался топот, пьяный голос затянул какую-то заунывную песню.

— Можешь лечь тут, на палубе, — разобрала Рита, — только проверь замок на каюте.

— Счастливо повеселиться! — ответил другой голос.

«Они уходят, — поняла Рита, — и на катере остался только один».

Она уже собралась было постучать в дверь каюты, как вдруг услышала, что в замке поворачивается ключ. Дверь отворилась, на пороге стоял молодой араб с длинными волосами.

Взглянув ему в глаза, Рита сразу поняла, что явился он к ней с совершенно определенной целью. Увидев Риту в майке и трусиках, араб приятно удивился. Он поставил бутылку вина, которую держал в руке, за дверью и сделал шаг к Рите. Она улыбнулась как можно зазывнее и показала рукой на бутылку:

— Дай мне выпить! — произнесла она по-русски, но араб понял.

Он был пьяный и добрый. Почему бы не дать русской шлюхе выпить, она будет с ним ласковее…

Он отвернулся на секунду, нашаривая рукой выпивку, и Рита огрела его по голове своей бутылкой. Араб начал медленно оседать на пол, и Рита для верности стукнула его еще раз, после чего он плюхнулся уже окончательно и больше не шевелился.

Рита перепрыгнула через тело и выскочила из каюты. На катере никого не было. Она заперла своего стража в каюте и вышла на палубу.

Куда идти? Если по причалу к воротам, то там чернокожий сторож ее заметит, как знать, может, он в сговоре с арабами? Тогда ее вернут на катер, и больше уже случая сбежать не представится.

Рита огляделась. Причал, где стоял катер, был последним. Дальше темнело сонно дышащее море и торчали сваи старого полуразвалившегося пирса.

Рита решилась. Она нашла на борту катера лесенку, спустилась по ней и осторожно соскользнула в воду. Волны тихонько качали ее.

Море было теплым даже ночью.

Рита плыла, пока не ухватилась в воде за скользкую железную опору пирса. Она начала продвигаться в воде потихоньку, ища место, где можно было бы выбраться на пирс. В одном месте доски прогнили и провалились. Рита высунула голову, уперлась руками и переступила с ноги на ногу, ища опоры, и тут с ужасом заметила прямо перед собой пару кроссовок, которые были надеты на чьи-то ноги.

— Вот это да… — протянул мужской голос по-русски. — Здрассте!

Не поднимая глаз, Рита схватилась рукой за ноги и что есть силы рванула их на себя. От неожиданности мужчина потерял равновесие.

Рите здорово попало кроссовкой по лбу, в глазах заплясали искры, и девушка потеряла сознание.

* * *

Утром Надежда проснулась рано и растолкала Ирку.

— Вставай немедленно, вдруг они поедут дальше!

— Не поедут, — сонно пробормотала Ирка, — дальше ехать некуда, все дороги ведут к морю.

Тем не менее она встала, приняла душ и собралась довольно быстро. Дамы покинули гостиницу и долго торчали в машине, наблюдая за серым «фольксвагеном».

— Полтора часа могли спать! — ворчала Ирка.

Наконец вышел рыжий мосье Поль, держа в руках два чемодана.

— Ирка! — зашептала Надежда. — Они выходят с вещами! Чувствую я, развязка близка…

На ребенке по случаю открытия пляжного сезона был надет костюмчик с Микки Маусом, на его маме — открытый сарафан в яркий цветочек, который, надо думать, неплохо смотрелся бы в деревне Онучкино у колодца, но в Антибе выглядел несуразно.

«Не по вредности характера так думаю, а из жалости!» — вздохнула Надежда.

Они долго петляли по узким кривым улочкам южного города. Надежда любовалась белоснежными домами, на встречных женщинах чем ближе к морю, тем меньше было одежды.

И вот в один прекрасный момент море раскинулось перед глазами.

— Господи, и вправду лазурное! — в полном восторге воскликнула Надежда.

Пассажиры серого «фольксвагена» завтракали на открытой террасе с видом на море, подруги же жевали в машине бутерброды с тунцом, запивая их «пепси-колой».

— Я так долго не выдержу, — обреченно промолвила Ирка.

— Терпи, мадам Ларош! Расслабилась тут на французских харчах, лопай что дают! — прикрикнула Надежда.

— Надька, ты — великий инквизитор, — констатировала подруга. — Торквемада. И зачем я тебя пригласила в гости?

— Спокойно, они идут на пляж!

Удостоверившись, что мосье Поль пристроил своих спутников на пляже, подруги заскочили в маленький магазинчик, торгующий пляжными товарами, после чего, слегка его опустошив и переодевшись, почувствовали себя значительно бодрее.

Мосье Поль сфотографировал маму с ребенком, усадил под зонтиком и удалился, улыбаясь как людоед.

— Ирка, они пока никуда не денутся. Давай проследим за этим подозрительным мосье!

— Я иду обедать! — В голосе подруги Надежда уловила такую непреклонную решимость, что смирилась.