Локация «Берег»

Этот «безрукий человек» рассчитывал смягчить ежевечерний гнев Люськи корзинкой с малиной. Сойдя с электрички и сосредоточенно преодолев выщербленную бетонную платформу, на которой легко было сломать ногу, Ермилов перешел рельсы, осязая знакомые запахи – железной дороги, раскаленной за день на солнце, гудрона, угольного дымка и жареной картошки от ближайших к станции дачных домиков. Отсюда виднелась и серая шиферная крыша ермиловского дома. В окнах не горел свет, что удивило Олега. Но в проезде около своего участка он наткнулся на Люську и мальчишек, которые вышли его встречать.

Людмила куталась в шаль. Уже легла роса, и тут, в стороне от все еще не остывшей железнодорожной станции, вечерняя свежесть бодрила. Петька то и дело хлопал себя по ногам, отбиваясь от подмосковных алчных комаров. Васька осмотрительно надел длинные штаны.

– А я малинку купил, – заискивающе сообщил Олег, протягивая жене корзинку.

– Сколько тебя можно ждать, Ермилов? – проворчала Люся, снисходительно принимая подношение. – Может, и ночевать там будешь со своим Сорокиным?

Петька фыркнул и распахнул калитку перед родителями.

– Я уж лучше с тобой, – шепнул Олег. – У Сорокина борода колючая.

– Балда! – засмеялась Люська.

На маленькой террасе пахло поджаркой, грибы собирали прямо на своем участке, где росли и белые, и подберезовики, особенно в конце участка, где разрослись березы и осины. Петька опять завел свою шарманку по поводу покупки скейтборда, но Ермилов слушал его слезные воззвания вполуха, мысли его крутились вокруг письма.

Заметив отсутствующий вид мужа, Люся отправила мальчишек спать и сама, вооружившись дамским романом, удалилась в спальню. Ермилов вдруг обнаружил себя в одиночестве, но в окружении грязной посуды, которую Людмила оставила на его попечение.

– Люська, зараза! – тихо сказал он.

– Я все слышу! – подала она голос из-за тонкой перегородки.

Нехотя справившись с посудой, Олег забрался по крутой скрипучей лестнице в мансарду. Тут он давно оборудовал себе что-то вроде кабинета – затащил сюда старый дедовский диван с откидными валиками, с истертой до железных пружин обивкой. А летом привозил проигрыватель для своих любимых виниловых пластинок. Особенно ценной считал одну – с песнями Высоцкого и перевозил ее, держа, как хрустальную вазу, в руках. Правда, за все лето он успевал включить проигрыватель пару раз, но упорно, под смешки домашних, таскал его с собой.

Тут же, под крошечным окошком, стоял самодельный занозистый столик с лампочкой в металлическом абажуре. Олег протиснулся за столик со своими немаленькими габаритами, шваркнул по полу ножками древнего венского стула, разложил на столе брошюры и углубился в чтение.

Несколько брошюр-обзоров, полученных от Рукавишникова, сделанных специалистами-африканистами, Ермилов взял с собой, чтобы на даче их как следует проштудировать и попытаться понять, с чего начинать и как подступиться к этому делу.

Круг света от настольной лампы выхватывал напечатанные еще на пишущей машинке, а не на компьютере строки. Свет из окошка мансарды падал в сад, рассеиваясь по верхушкам яблонь. Мошки самозабвенно бились в оконное стекло.

С 1948 по 1991 год в ЮАР существовал режим так называемого апартеида [5] , проще говоря, обыкновенный расизм. Никаких дипломатических контактов на этот период с СССР у Южно-Африканской Республики не было.

«Действительно, прав Сорокин, – подумал Олег. – Как туда мог попасть разведчик, как передавал информацию при таком жестком режиме? Неужели содержание письма – фикция? Да и вообще, чтобы получить действительно важную информацию, надо было внедряться с очень серьезной легендой, а при всеобщей тамошней подозрительности, антикоммунистическом настрое, это было наверняка совсем не просто».

5

Апартеид, апартхейд (африк. apartheid) – «рознь, раздельность», то есть раздельное проживание, работа и т. д. Официальная политика расовой сегрегации, проводившаяся правившей в ЮАР Национальной партией.

Ермилов понимал, как может работать разведчик такого уровня, но не верилось, что Герман Кройс является таковым. Почему ни в СВР, ни в ФСБ, увидев эту фамилию, ни у кого не возникло никаких ассоциаций или воспоминаний? Может, он действовал так давно, что ни Сорокин, ни коллеги из внешней разведки в силу возраста просто не могут помнить Кройса?..

«Первыми колонистами на территории современной ЮАР, – продолжал читать Олег, – были выходцы из Нидерландов. Их стали называть бурами от голландского слова boer – крестьянин. Они покорили африканские племена, используя труд рабов на своих фермах. Затем Британия обратила свой взор на земли Южной Африки. Для путешествий морем в свою индийскую колонию им был необходим перевалочный пункт. Они отбили у голландцев Капскую колонию и объявили ее своей собственностью. А в 1834 году отменили рабство, что ударило по кошелькам работорговцев-буров».

«Вот и тут английские ушки торчат, – подумал Олег. – Хозяева мира, понимаешь!»

Затем на границе территорий буров и англичан обнаружилось крупнейшее алмазное месторождение и началась война, закончившаяся победой буров. А через восемнадцать лет англичане затеяли вторую англо-бурскую войну, так как в Трансваале (на бурской территории) нашли богатейшие золотые месторождения. В этой войне Британия уже одержала победу.

Партизанская война, которую развернули буры, привела к созданию концентрационных лагерей. До этого подобные лагеря использовали только испанцы на Кубе, подавляя восстание. В английских лагерях погибло около двадцати семи тысяч женщин и детей от голода и болезней.

Англичане сжигали фермы, угоняли скот, сажали мирное население и военнопленных в концлагеря. Немцам в предстоящей Великой Отечественной войне было с кого брать пример. Они, правда, во многом превзошли своих учителей.

Знаменательно, что в англо-бурской войне на стороне буров воевали русские, французские, голландские, немецкие и некоторые другие иностранные добровольцы, не питавшие симпатии к англичанам.

В 1910 году по итогам войны был создан Южно-Африканский Союз как государственное образование в рамках Британской империи, при этом все права принадлежали белой расе. Так Союз назывался до 1960 года, когда и был переименован в ЮАР.

Уже через два года, в 1912 году, возник АНК (Африканский Национальный конгресс), правда, до 1925-го он назывался Южно-Африканский Туземный Национальный Конгресс.

«Да, – вздохнул Олег, поглядев в черное ночное окно. Стекло отражало его усталое, казавшееся особенно бледным лицо с высоким лбом и небольшими залысинами в коротких русых волосах. – А про коренное население и не вспомнил никто. Сами решили о себе напомнить. Да кому они там нужны? Нашли алмазы, золото – зачем бесплатное приложение? Туземцы! Рабство отменили, а по сути, как работали слугами, так ими и остались, в резервации их загнали, в города ни-ни, нельзя соваться. Жить только в, так называемых, локациях, из которых выходить лишь по пропуску. С наступлением темноты ни один африканец без особого разрешения не мог появляться в общественных местах. Сформировали африканские гетто. И это притом, что африканцев большинство, шестьдесят шесть процентов населения всей страны. А теснятся они на тринадцати процентах территорий собственной родины».

– Не позавидуешь этому Кройсу, – пробормотал Ермилов и подумал: «Хотя, неспроста он Кройс, да еще и Герман. Наверняка – белокожий, да еще с немецким именем».

Олег вернулся к чтению, прогладил тыльной стороной ладони брошюру на сгибе, чтобы старые чуть желтоватые страницы не выгибались. «Ага, а вот и компартия. Куда же без правящей и направляющей?».

В 1921 году создали первую компартию на африканском континенте именно в ЮАС. Она имела своих представителей в Коминтерне.

– О, вот это уже интересно, – воодушевился Олег.