Локация «Берег»

Вечерами сидели в плетеных креслах во дворе на невысоко приподнятом над землей кафельном крыльце без ограждения, которое там называли ареа. Наблюдали в закатном свете, как прилетают колибри к цветнику во дворе, крохотные быстрые, разноцветные.

Иногда, оставив детей с матерью Аманды, уезжали на машине за много километров в каатингу и там останавливались у знакомых, живущих в одиноком домике почти в степной местности – только несколько манговых деревьев росли во дворе. Хозяин, дон Валдир, угощал их фруктами, сорванными несколько дней назад, так как свежесорванные манго должны полежать, чтобы дозреть. По дороге на эту фазенду среди редких невысоких деревьев им встречались зебу и одичавшие мулы, с дерева на дерево перелетали стаи зеленых попугаев.

Им выделяли в каждый приезд просторную комнату с окнами, закрытыми деревянными, изъеденными термитами жалюзи. Тут пахло манго, кафельные полы холодили босые ступни. Графин с ледяным соком маракужи, остро пахнущей, иссякал к утру. Аманда не давала Барту спать. Волновали ее черные глаза, блестевшие в слабых отблесках, она горячо шептала слова, многие из которых он даже не понимал, но его слух ласкал португальский язык, особенно из уст Аманды. Ее мягкие пухлые губы, ее глубокий, чуть с хрипотцой голос, контуры смуглой обнаженной фигуры…

А часов в пять утра, когда только удалось задремать, Барта разбудил хозяйский пятилетний мальчишка. Оседлав невысокий каменный заборчик, на котором в ожидании восхода солнца и тепла замерло несколько ящериц, юный нахал распевал во все горло популярные бразильские песни. Аманда открыла глаза, прислушалась и рассмеялась, видя озадаченное лицо мужа…

Вечером следующего дня спала жара, и они ехали по темной дороге, освещаемой только фарами их маленького фольксвагена-«жучка». Иногда свет выхватывал ягуаров, и их глаза зло блестели оловянными пуговицами…

В дверь блока постучались. Барт стряхнул пепел от сожженной шифровки в металлическое ведро с крышкой. Шагнул к постели и достал кольт из-под подушки. Иметь оружие здесь не возбранялось, многие специалисты опасались нападения черных. Кольт Ван Дер Верф держал за спиной. И только тогда отпер дверь. На пороге стояли люди в форме армии ЮАР.

Барт вспомнил, что он пьян. И покачнулся.

– Что хотят господа офицеры? – Он прекрасно видел, что один из пришедших – сержант, причем то ли пьяный, то ли больной. Ван Дер Верфа здорово напугало их появление. – Приятно видеть наших доблестных военных. Зайдете на стаканчик виски? Правда, льда нет, но виски и так пойдет. А?

– Господин Ван Дер Верф? Я – лейтенант Томас Хоф, – уточнил стоящий позади сержанта военный, лицо которого тонуло в темноте тропической ночи. – Вы не могли бы на ночь приютить нашего сержанта? Мы приехали по служебным делам, а его совсем развезло от лихорадки. Мне сказали, что в вашем блоке есть лишняя койка.

Зато лицо сержанта бледное, в испарине, с закатывающимися глазами, Барт разглядел хорошо.

– Надеюсь, господин офицер, это не заразно?

– Разумеется, нет, иначе я не привел бы его к вам. Обычный приступ малярии. К утру ему полегчает, и я зайду за ним. Его зовут Виктор.

Сержант переступил порог и, едва закрылась входная дверь, осел на руки Барта. Голландец уложил неожиданного гостя на койку, и тот лежал какое-то время молча, а затем начал бредить. И в бреду говорил странные вещи. Ван Дер Верф уловил слова: «Лаборатория, вирусы, люди – подопытные кролики. Смерть. Холера». Слова были бессвязные, но только на первый взгляд.

Отчего-то у Барта не создалось впечатление, что это всего лишь бред. Наоборот. У него от этого страшного шепота сержанта мурашки пошли по спине, и возникло желание бежать от больного спецназовца куда подальше. Но сперва Ван Дер Верф, заперев дверь, быстро обыскал карманы сержанта и сфотографировал его документы. Виктор де Фонсека оказался из спецназа ЮАР. Затем Барт спрятал свои документы, кольт и маленький фотоаппарат в железный ящик под кроватью и быстро вышел из домика.

Офицера Томаса Хофа он нашел в конторе в одиночестве. В круге света от металлического круглого плафона, помаргивающего от слабого напряжения, Хоф перебирал какие-то бумаги из стопки папок, лежащих справа от него. Он зыркнул на Барта довольно зло и спросил раздраженно:

– Что вам?

– Господин лейтенант, я не могу с вашим приятелем ночь коротать. Он стонет. Мечется. Я положил ему на лоб влажную тряпку. Он затих. А я вот что подумал, – Барт достал из кармана брюк плоскую бутылку с янтарной жидкостью. – Может, скоротаем вечерок?

– Ну что же, – выражение круглого лица Хофа смягчилось. – День сегодня промозглый, господин…

– Просто Барт.

– Томас, – лейтенант протянул крепкую ладонь.

Одной бутылкой дело не обошлось. И уже к середине ночи Томас поведал, что с «этим никудышным сержантом он каши не сварит и не выполнит задание шефа».

– Ты человек приятный, – Томас покачал головой. – Может, поможешь? Мне надо отобрать из черномазых человек пять для работы. И отвезти их в… – Он осекся…

– Зачем вам рабочие? Чего-то строите? Так я сразу скажу, эти черномазые обезьяны ничего не умеют, их надо без конца подгонять. А вот я – инженер, работал на строительстве гидроэлектростанции. Вам не нужны сотрудники на вашу стройку?

– Не… не думаю, – икнул Хоф.

– Я ведь еще и диссертацию пишу. Томас, это же чрезвычайно интересно! – Барт оседлал любимого конька. – В архейское время тут существовала межгорная котловина, ее заполняли речные осадки, переносившие золото с окружающей территории и отлагали его в русловых фациях. Вот такие горизонты золотоносных конгломератов, сильно уплотнившиеся за миллионы лет и являются объектами отработки. На плато Велд разрабатываются месторождения золота и урановых руд, каменного угля, алмазов – в районе Кимберли. Мы находим и платину, железные, титановые и ванадиевые руды, хромиты и другие полезные ископаемые…

– Да-да, это все интересно, только мне бы пять рабочих… Может, ты привезешь их в Роодеплат? – Он запнулся, видимо, нельзя было произносить это название. Барт не стал переспрашивать. – Я тебя встречу, и мы пропустим с тобой еще по рюмашке. Только не надо афишировать о своей поездке. Им не говори, куда везешь, скажи только, что они получат неплохой заработок и условия получше здешних. И твои услуги мы оплатим. Я бы сам все организовал, но ты же видишь, этот Фонсека с его лихорадкой поломал мне все планы.

– А почему нельзя никому говорить? – наивно поинтересовался Барт.

– Найдутся охотники подработать. Уж лучше я тебе деньги заплачу. Ты парень вроде стоящий.

– Спасибо на добром слове, – расплылся в улыбке Ван Дер Верф. – Когда вам доставить черномазых?

– Желательно, завтра-послезавтра, – хмель притупил бдительность Хофа.

Уже утром он жалел о ночном разговоре с инженеришкой. Сколько раз зарекался не пить. Все этот Фонсека! Его, похоже, придется класть в госпиталь. Возись теперь с ним. «В конце концов, – утешил себя Хоф, – надо строить дополнительный корпус для лаборатории. А потом этих парней в океан, как тех, предыдущих… Одним негром больше, одним меньше. А голландец привезет людей и отправлю его восвояси. В запретную зону его все равно никто не пустит. Лишь бы не дошло до генерала…»