Локи Выдумавший обман

— Что такое, Сашка?

— Хороший вопрос, — отзываюсь я и как прилежная школьница укладываю руки на стол. Смотрю на него — и, увы, понимаю, что поезд давно ушел. Даже вспоминать не хочу, что мы раньше были вместе. Как будто в другой жизни случилось. — Не помню, чтобы давала тебе право лезть ко мне с личными вопросами после того, как ты официально ушел, потому что наши отношения себя изжили.

— Ты это придумала.

Со вздохом напоминаю ему наш последний неприятный разговор, но Виталик не теряется и тут же припоминает визит «моего ухажера». Даже забавно, что говоря это, потирает то челюсть, то плечо.

— Мои, как ты выразился, ухажеры, больше не твоя проблема, Виталик.

— Я думал, ты умнее и не поведешь на бабло, — не скрывая отвращения, заявляет Виталик.

Пожимаю плечами, отвечая совершенно безразличной улыбкой. Пусть думает, что хочет.

Но Виталик явно ждал покаяние, потому что мое нежелание извиняться выбивает его из намеченного плана. Иначе откуда эта растерянность?

Минуту потоптавшись на месте, Виталик меняет стратегию: опускается напротив меня на корточки, заглядывает в глаза и елейно шепчет:

— Ну, Сашка, подулась — и хватит. Я тебя лю, ты же знаешь.

Хочу предложить ему подарить это «лю» кому-нибудь другому, но знакомый голос перебивает мои мысли.

— Лю? — Локи лениво вышагивает по тусклому коридору между рядами столов. — Ты серьезно только что сказал эту херню моей жене?

Что ж, в одном Локи нельзя упрекнуть: он умеет эффектно появиться и уложить собеседника на лопатки одной точной фразой.

— Жену? — бормочет Виталик.

— Ага, — хищно скалится демон. Он снова в человеческом обличии, но мне кажется, что вокруг глазниц все равно мелькают серые туманы. — Мою жену, Александру Черных. Скажи, что ты пришел поздравить ее с этим радостным событием и, может быть, я сохраню на твоей грядке стручок и помидоры.

Наверное, у меня что-то не в порядке с головой, раз после всего, что Локи со мной сделал, я рада его видеть. То есть как рада. Считаю, что он появился вовремя и избавил меня от необходимости объясняться с Виталиком, потому что даже не знала, с чего начать. А просто так еще раз отшить — он бы понял? Что-то мне подсказывает, что мы с Виталиком классический случай отношений, когда друзьями быть не получится.

— Это шутка? — Витали немного пятится, потому что Локи уже стоит впритык и смотрит на него точно не с обожанием. Наверное, с таким лицом люди рассуждают о том, какую часть тела оторвать и куда ее запихнуть, чтобы стало понятно раз и навсегда.

Черт, мне же должно быть все равно! Я не его собственность. И я даже написала заявление на развод, выставив себя полной дурой, так что переигрывать теперь будет просто смешно.

— Это не шутка, — говорю спокойно. Открываю книгу, прячу в «карман» заполненный формуляр и беру тяжелый том двумя руками. Встаю. — Ну вы тут поговорите о своем, о мужском, а мне некогда — у меня работа.

Не смотреть на Локи. Не думать о том, что ему идет тонкий свитер под модной курткой, и что у него кольцо на пальце, как будто это что-то значит. Как будто это что-то значит для него.

Мне очень хочется послушать, о чем будут говорить эти двое, но я усилием воли заставляю себя идти в самый конец зала, чтобы поставить книгу на ее место на полке. Нарочно задерживаюсь, чтобы перевести дух и собраться с силами. На всякий случай еще раз тяну бархатную ленту с шеи — и ничего. Плохо, потому что если он и здесь, в моем мире, может слышать мои эмоции и мысли, то мне ни за что его не обмануть. А больше, чем поцеловать Локи, мне хочется разве что от него избавиться. И вернуться к своей правильной студенческой жизни без потрясений и развратных демонов.

— Ну и долго ты будешь здесь прятаться? — слышу вкрадчивый бархатный голос над головой и вздрагиваю от неожиданности.

Откуда он… Ну да, это же Локи — этот демон умеет перемещаться во… где бы там ни было, в мгновение ока, бесшумно и непредсказуемо.

— Я здесь работаю, если вдруг ты еще не понял. — Зачем-то тянусь к полкам на самом верху, чтобы снять совершенно ненужный том с историческими очерками профессора со смешной фамилией.

Локи стоит сзади и тянется за мной следом. Успевает поднять руку выше моей, и я как раз хочу ее одернуть, но демон просто обвивает пальцами мое запястье и вжимает в стройный ряд выцветших корешков. Он так близко, что воздух между нами становится очень горячим. И почему-то хочется, чтобы прижался сзади.

Мысленно скреплю зубами и хочу вырвать руку, но демон держит крепко.

— Я спать не могу, — признается он спокойно и немного глухо куда-то в воздух у меня над правым виском.

— Овечек посчитай, — огрызаюсь я.

— Я посчитал и понял, что достаточно одной. — В его голосе слышится ирония.

— Ну вот и иди к ней. — Как будто я не понимаю, что речь обо мне.

— Ну вот и пришел, — охотно соглашается Локи.

Он все-таки дает мне повернуться, но пока я пытаюсь думать, как бы сбежать и не растерять остатки гордости, успевает «захлопнуть» в ловушку своих рук, ставя их по обе стороны моих плеч. Я все жду, что он начнет первый, но Локи просто молчит, и напряжение становится таким плотным, что его можно резать ножом на маленькие кусочки. И чем дольше ничего не происходит, тем сильнее я волнуюсь: колени дрожат, в животе так тянет, словно это он гладит меня ладонью, обещая продолжение вчерашней ночи.

Хватит, Сашка! Возьми себя в руки.

— Пришел на меня посмотреть? — С трудом, но все же поднимаю взгляд. В серых глазах одна сплошна тайна: о чем он там думает? Пытаюсь мухлевать и лезть ему в голову, но Локи медленно качает головой.

— Не надо, Александра, не сейчас.

— Почему? Боишься, что я узнаю еще какое-то из твоих… пари? Может, тебе нужна кровь девственницы для ритуала? Так я дам, только палец проколю. — И тут же «вспомнив», щелкаю пальцем у него перед носом. — А, прости, крови девственницы уже нет. Ищи другую, только маленький совет на будущее: прежде чем распускать язык, убедись, что она глухая. А еще немая и слепая.

Почти уверена, он сейчас выдаст порцию очередных шуточек, все сведет к словесным перепалкам, которых мне уже не хватает, хоть прошло меньше суток, и я пообещала себе быть неприступной скалой, несмотря ни на что. Хотя, кому я вру? Не могла я такого обещать, потому как была уверена, что больше никогда его не увижу.

Но демон совсем не в настроении улыбаться.

Наоборот — с громким хлопком лупит ладонью по книгам — и мне кажется, что стеллаж заметно качается от такого «рукопожатия».

— Я правда… не могу… без… тебя, — проговаривает с такими паузами, словно перед каждым словом ему необходима порция кислорода.

— А я без тебя правда могу, — не раздумывая, не анализируя, огрызаюсь я.

Он же демон искушения, что ему стоит снова навешать лапши на уши такой, как я? Он меня потому и называет Овечкой: прямое свидетельство его мнения о моих умственных способностях. Жаль, что все это я понимаю только сейчас. Ну ничего. В конце концов, это был не самый плохой способ лишиться невинности в двадцать лет. По крайней мере, я не возненавидела весь мужской род еще от Адама.