Локи. Дилогия
Шрифт:
Окончательно пришла в себя только в салоне «Дракона», мчащегося по какой-то безлимитке, сообразила, что испортила Логачевым первый этап игры, и почувствовала, что горю. Прятать лицо в ладонях или топить горе в слезах было не в моем характере, поэтому я повернулась к Ярику, попросила прощения и нарвалась на отповедь:
– Даш, а за что ты извиняешься?! За то, что никак не придешь в себя от пережитого в плену?! Так это нормально! Более того, любой другой человек, оказавшийся на твоем месте, отходил бы от подобного стресса не один месяц! На самом деле извиняться должны мы, Логачевы, втянувшие тебя в свои игры, вынудившие изображать спокойствие и уверенность в себе всего через сутки после спасения, и не позволившие даже нормально выспаться!
– Я дала клятву Служения; эта игра может спасти жизни тысяч порубежниц; мы… – затараторила я, но была перебита на середине предложения:
– Да, дала. Но это не значит, что я не должен тебя беречь. Поэтому спасение порубежниц подождет, пока ты не оклемаешься.
– Мы дали сло-…
– И сдержим: я буду летать в школу каждый день. Просто один.
– Постой-постой… - перебила его я, поймав за хвост промелькнувшую мысль. – Ты хочешь сказать, что шоу с досье было подстроено?!
Локи поиграл желваками и угрюмо кивнул:
– Почти уверен, что да. Только понял это уже после того, как правильный слух ушел в люди. И вот уже четверть часа обдумываю, как «отблагодарить» за эту «радость» старших.
Не знаю, почему, но я сразу поняла, что он не лжет и не пытается выставить себя в лучшем свете, а действительно не знает, что меня решили использовать втемную. Потом пришла к выводу, что этот парень действительно собирается отомстить. И первое, и второе согрело душу. Но включившаяся голова помешала насладиться этим ощущением:
– Яр, они сделали то, что считали необходимым! Поэтому…
– Даша, кому ты отдала Честь и Жизнь, роду Логачевых или все-таки мне? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Тебе… - вздохнула я.
– Значит, степень твоей вовлеченности в дела рода буду регулировать я, а не толпа моих обнаглевших родственников! – холодно заявил он. – Вопросы?!
Вопросов не было. Ни одного. Поэтому всю оставшуюся часть пути до поместья мы провели в тишине – Ярик пилотировал «Дракошу» на одних рефлексах и параллельно обдумывал что-то очень неприятное, а я смотрела на его закаменевшее лицо и вспоминала самый первый разговор с его ближайшей подругой…
…Формулировка сообщения, отправленного вдогонку Ярику вроде как от нас обеих, показалась мне слишком игривой. Его ответ – тоже. Однако ломиться в чужой монастырь со своим уставом было глупо, и я задвинула мысли по этому поводу куда подальше. Затем задавила легкое предубеждение к этой парочке и… мысленно усмехнулась – для личности, обменявшей честь на месть, я была слишком разборчивой. В результате предложение Забавы перебраться в помещение поуютнее приняла с милой улыбкой, и вскоре оказалась в игровой.
Эту часть покоев Ярослава можно было смело назвать олицетворением понятия «уют»: световые панели, спрятанные в самых неожиданных местах, создавали приятный полумрак, мягкие даже на вид диваны и кресла приглашали упасть в свои объятия и раствориться в неге, терминал и приемное окошко ВСД , расположенные не на стене, а между сидениями, открытым текстом сообщали, что почувствовать себя сибаритом можно без лишних телодвижений, россыпь эффекторов ДАС гарантировала отличный звук, а легкий аромат хвои, будоражащий обоняние, намекал на наличие весьма продвинутого климат-контроля. Пока я разглядывала и оценивала все это великолепие, самая близкая подруга Ярослава прилегла на диван и предложила располагаться там, где удобнее. А когда я воспользовалась ее предложением, быстренько организовала пару бокалов с каким-то напитком и здоровенную плитку шоколада.
– Морс. Ягодный… - заметив мой вопросительный взгляд, сообщила она. И объяснила логику выбора именно этого напитка: - Разговор планируется более чем серьезным, и нам потребуются светлые головы.
Я коротко кивнула, дав понять, что согласна с таким подходом, устроилась поудобнее и превратилась в слух.
– Для начала расскажу о себе. Я считаюсь воспитанницей родителей Ярослава и так же, как ты, появилась в их семье после «знакомства» с людоловами. Только мое получилось совсем коротким: в момент появления корвета этих тварей над нашим флаером отец успел подать сигнал тревоги. А после активации силовых захватов понял, что шансов выкрутиться нет, и решил спасти нас с мамой от рабства. Поэтому изменил режим работы тревожного маячка на ТК-шке и вызвал огонь на себя. В это время мы подлетали к Зеленограду по участку воздушной трассы, проходящей через зону ответственности рода Логачевых, соответственно ракета земля-космос, влетевшая в корвет, стартовала из их поместья. Тревожная группа с дежурным врачом, прибывшая на место падения обломков нашей машины, была оттуда же. Но я всего этого не видела – пришла в себя только через три с лишним недели в открывающейся медкапсуле и узнала, что родители погибли, меня собрали чуть ли не из отдельных фрагментов, а врач, который умудрился это сделать, решил меня удочерить. Трудно сказать, чем руководствовалась Алла Леонидовна, принимая столь неоднозначное решение, но в родовом поместье Логачевых я оказалась уже через пару часов после выписки из клиники. И даже познакомилась с «будущим братиком». Потом матушку Ярика выдернули на очередной аврал, и она пропала на полторы недели. Как вскоре выяснилось, для его родителей это было вполне нормально. Более того, они до сих пор появляются дома лишь по большим праздникам и, чаще всего, в противофазе. В общем, удочерить меня тупо забыли, и я до сих пор живу в этом роду на птичьих правах. Впрочем, это к делу не относится – главное, что в тот момент я чувствовала себя обязанной хирургу, вытащившему меня из небытия и предложившего хоть какое-то будущее, поэтому дала себе слово отплатить добром за добро. Увы, быть полезной тем, кто в принципе не появлялся дома, было затруднительно, поэтому я сосредоточилась на их единственном сыне, которому
тогда было четыре года. А он, оказавшийся в разы более теплой, отзывчивой и ответственной личностью, чем все Логачевы, вместе взятые, сначала помог пережить боль утраты, затем раскрасил новую жизнь яркими красками и, в итоге, стал в ней незыблемой опорой. Я тоже не отставала – поняв, что та часть рода Логачевых, которая после Большой Войны осталась на Рубеже, живет одной лишь непрекращающейся войной с людоловами, и увидев, что с самого раннего детства Ярика готовят к единственному достойному занятию для настоящего мужчины – уничтожению тварей с Фуджейр – решила изучить медицину. Для того, чтобы рядом с ним всегда был врач, способный справиться с любым ранением даже без высокотехнологичных «костылей». А еще помогала ему учиться, подбирала правильные режимы тренировок и так далее. В процессе вросла в Локи душой и сердцем, а он точно так же врос в меня. И это не просто красивые слова: когда мне сообщили о гибели жениха в Левенской Бойне, и я морально умерла на несколько недель, именно этот мальчишка не позволил мне зачахнуть от горя. Кстати, и это тоже не аллегория: первые недели полторы я пребывала в состоянии, мало чем отличающемся от комы. То есть, по сути, была овощем – не реагировала на окружающий мир, не ощущала никаких потребностей и ни о чем не думала. А Ярик, которому тогда было всего тринадцать, забил на школу и тренировки, не отходил от меня ни на шаг и умудрился вернуть к жизни. В общем, я ему обязана слишком многим. И теперь живу им одним. Делая все, чтобы его жизнь была хоть чуточку легче…После этих слов Забава разом ополовинила свой бокал, кинула совершенно нечитаемый взгляд на пальцы, начавшие нервно подрагивать, и заставила себя успокоиться:
– Школа, в которой учится Яр, создана такими же маньяками, помешанными на войне, как глава рода Логачевых и его приближенные. Поэтому с раннего детства парень, которому ты дала клятву Служения, не вылезает из тиров, спортивных залов и учебно-тренировочных капсул. А тот пакет общеобразовательных знаний, которые он получает на уроках, заточен исключительно под использование в реальных боевых действиях или, с некоторой натяжкой, для поступления в военные ВУЗ-ы. В теории это выглядит вполне нормальным – мы живем не где-нибудь, а на Рубеже, проблема с людоловами с каждым годом становится все острее, а метрополия не чешется, ведь межгосударственного конфликта, как такового, нет, а Империя еще не оправилась от Большой Войны. Однако применительно к Локи все не так радужно, как кажется со стороны: он совершенно объективно является самым подготовленным бойцом среди молодежи рода Логачевых, но в то же время наивен и импульсивен до невозможности. В результате старшие манипулируют им, как хотят, частенько подбивая на абсолютно самоубийственные авантюры. Да, при этом страхуют от случайностей там, где это возможно, но по самому минимуму, утверждая, что любой опыт идет только во благо, и умалчивая о том, что за словом «благо» скромно опускается слово «роду». В результате рейд, из которого Локи привез тебя, вроде как считался тренировочным. Хотя был вполне боевым и… одиннадцатым по счету. А ведь Ярику всего семнадцать!
Почувствовав, что снова заводится, Беклемишева несколько глубоко вдохнула и выдохнула, а затем виновато улыбнулась:
– В общем, мне есть, что ему облегчать. А так как я делаю это от всей души и уже много лет, он мне верит. И любит до безумия…
Последнюю фразу можно было и не озвучивать – я видела глаза Ярослава в тот момент, когда он представлял эту девушку, и оценила не только взгляд, но и вложенные в него чувства. Однако перебивать Забаву только для того, чтобы это сказать, не стала, ограничившись даже не кивком, а намеком на него.
Слава богу, она сочла это нормальным и, воспрянув духом, продолжила свой монолог:
– Еще одним серьезным изъяном характера Ярика является полярное восприятие окружающей действительности. Говоря иными словами, для него существует всего два цвета – черный и белый. Если ты ведешь себя достойно, само собой, в его понимании этого слова, и не теряешь лица даже в самых сложных ситуациях, то он вкладывает в дружбу с тобой всего себя. Однако стоит один раз совершить поступок, который не вписывается в мировоззрение Яра – и он вычеркивает тебя из своей жизни раз и навсегда. А так как этот Логачев, ко всему прочему, еще и фантастически упрям, перспективы у тебя не очень веселые. Впрочем, если ты готова относиться к нему так же, как он относится ко мне или я к нему, то очень скоро почувствуешь себя за каменной стеной – этот парень будет беречь тебя от всего на свете, никогда не предаст и сделает все, чтобы ты была счастлива.
Почувствовав, что она ждет моей реакции, я пожала плечами:
– Все вышеперечисленное меня вполне устраивает. Ибо в разы лучше абсолютного большинства гипотетически возможных вариантов отношений между Спутницей и ее спасителем. В общем, я очень постараюсь вас не разочаровать. Тем более, что это в моих интересах.
– Этого недостаточно! – вздохнула она. По моим ощущениям, нисколько не притворяясь и не набивая себе цену. – Уничтожение шейха Аббаса одним из Логачевых и появление в роду полулегендарной Спутницы при правильном подходе может усилить позиции рода в Планетарном Совете, соответственно старшие родственники Ярика вот-вот устроят вокруг вас танцы с бубнами. И если для них это будет только игрой, то для вас с ним станет крайне неспокойной жизнью! Я не хочу ему такого будущего. Поэтому предлагаю объединить усилия. Скажу честно, мне будет в разы сложнее, чем тебе. Ведь для тебя этот парень пока еще никто, а для меня он целая Вселенная, вне которой я себя не мыслю. Тем не менее, я готова в одностороннем порядке забыть о самолюбии, ревности и любых условностях, сделать все, чтобы ты как можно быстрее вписалась в семью и род, помочь завоевать место в душе Локи и так далее.