Локи. Дилогия

Дистанцию в сорок пять метров, да еще и на спуск, пронеслась за считанные мгновения. Оставшиеся пять пролетела, перед падением подкрутив корпус так, чтобы коснуться пола в скольжении на боку, а не воткнуться в него грудью. Подкатившись к комингсу, скорее почувствовала, чем увидела точно такой же прыжок Лизы, а еще через миг услышала страшно довольный голос Логачева:

– Девчонки, я вас обожаю!!!

Такой команды в списке, озвученном в переходе между восьмой и седьмой палубами, не было, поэтому Анастасия на миг впала в ступор. Однако, скинув с себя «транс» и сообразив, что Локи разгуливает по коридору без «Скорпионов» в руках, мигом оказалась на ногах, огляделась и огромным трудом удержала на месте содержимое желудка – сразу за отключенным меддроидом, стоящим вплотную к стене поперечного коридора, в луже из крови валялось тело мужчины без доброй трети черепа! Переведя взгляд левее, сглотнула еще раз, ибо и пол, и стены, и даже потолок части продольного коридора, прилегавшей к дверному проему, оказались заляпаны все той же кровью и фрагментами мозгов. Зато мгновением позже, заметив за страшно изуродованным дроидом знакомое плечо, бедро и ноги, забыла обо всем на свете и рванулась к Завадской.

Картинка, обнаружившаяся за «мертвой» машиной, тоже не отличалась особой красотой, но никакой тошноты не вызвала – тварь, которую она искренне считала старшей подругой, сидела, привалившись к меддроиду, сжимала побелевшей левой рукой обрубок правой и остановившимся взглядом гипнотизировала кисть и предплечье, валяющиеся чуть поодаль.

– Два золотых выстрела в одном бою! – хохотнул Логачев, приобняв Настю за плечи. – Твоя сестренка умудрилась притереть иглу в угол между стеной и потолком, а твоя влетела в щель между полом и днищем этой железяки!

– А что с твоим боком и плечом? – каким-то уж очень напряженным голосом спросила Лиза.

– Мелочи… - отмахнулся тот. – Если бы вы промедлили хотя бы чуть-чуть, было бы значительно хуже!

– Локи, черт, ты сейчас истечешь кровью!!! – в панике воскликнула Анастасия, развернув парня к себе и оглядев его комбез, продырявленный то ли в пяти, то ли в шести местах.

– Настен, поверь на слово, это лишь царапины, которые Забава зашьет и заклеит за десять минут. А то, что ты сотворила с госпожой Завадской…

Уверенности в голосе Ярослава было хоть отбавляй, поэтому девушка нехотя оставила его в покое и повернулась к «госпоже Завадской»:

– Ну, здравствуй, Мариш! Если во-он то тело без правого глаза и части черепа – тот самый знойный красавец, в постель к которому ты так рвалась, то прими искренние извинения: он потерял товарный вид по нашей вине. А за отстреленную руку просить прощения не буду. Ибо жажду сделать то же самое с тремя оставшимися конечностями!

– Ну, и что тебя останавливает? – подала голос Лиза. – Надеюсь, жгучее желание поделиться половиной конечностей с любимой сестрой?

– Нет. Желание разобраться с причинами предательства!

– Не было никакого предательства! – криво усмехнулась женщина. – Была самая обычная работа, на которую я согласилась за шесть лет до появления в вашем доме. Как говорят амеры, «Ничего личного. Просто бизнес…»!

– Она разжала пальцы! Хочет истечь кровью!!! – внезапно воскликнула Шереметева-младшая, и тут события понеслись вскачь – Марьяна, с силой оттолкнувшись здоровой рукой, рванулась было к игольнику, но оружие, отброшенное точным выстрелом Логачева, улетело метров на пятнадцать. А тело Завадской начало превращаться в фарш от попаданий игл обеих Шереметевых!

– Сука! Сука!! Сука!!! – заверещала Елизавета, сообразив, что их «старшая подруга» только что сбежала от возмездия в лучший мир.

– Сука… - согласился Ярослав. – Но расчетливая, бесстрашная и волевая.

А Анастасия промолчала. Ибо чувствовала пустоту на месте сердца и привкус железа во рту.

Несколько следующих мгновений прошли мимо нее – она, словно выпав из жизни, не видела никого и ничего. А потом у нее потемнело в глазах, плечи почувствовали тепло чьих-то ладоней, а тихий, но очень уверенный голос озвучил на редкость простую и чертовски правильную мысль:

– Собаке собачья смерть!

– Верно! – в унисон ему выдохнула сестричка. – И никакой «вечной памяти»: сдохла – считай, не было…

Шереметева-старшая тряхнула головой, пару раз моргнула, чтобы побыстрее сфокусировать зрение на лице Логачева, и демонстративно развернула плечи:

– Все, я в порядке. Что делаем дальше?

– А слабо устроить стриптиз? – неожиданно предложил он. И, насладившись их одурением, мотнул головой куда-то в сторону: - Вон там, в поперечном коридоре, лежат девочки, которых сюда притащили эти твари. Из одежды – одни обручи «Пауков» и «Капюшоны». Я, в принципе, переживу, но вы этого, думаю, так не оставите.

Девушка проследила за его взглядом, увидела два тельца, лежащих на голом полу, и, на ходу срывая с себя блузку, рванула к ним. Лизка, естественно, сделала то же самое. Потом опустилась на колени перед девочками и принялась аккуратно, но очень быстро избавлять их от ненавистных «украшений».

Пара минут возни – и малышки превратились в куколок. Правда, «платьица» им были великоваты, но такие мелочи Шереметевых не волновали – удовлетворенно оглядев дело своих рук, они вспомнили о Логачеве, развернулись на месте и потеряли дар речи: за то время, пока они занимались спящими красавицами, он успел стянуть с обезображенного тела Завадской штаны и теперь задумчиво поглядывал на трусики!

– Может, стоило попросить нас раздеться полностью? Живые и целые девушки, на мой взгляд, смотрятся значительно аппетитнее, чем свежий труп! – съязвила Лиза.

– Ни вас, ни ее я есть не собираюсь… - буркнул Ярослав, покрутил в руке шмотку, насквозь пропитавшуюся кровью, и зачем-то продырявил нижний край обеих штанин. Потом убрал нож в ножны и мрачно вздохнул: - Трупа два, а ткани на нормальные волокуши толком и нет.

– А зачем нам волокуши? Девочки же совсем легкие!

– До шестой палубы не так уж и близко, пятеро людоловов еще живы, а любой груз на руках ограничивает возможности. Дальше объяснять?

– До шестой или до восьмой? – мысленно согласившись с его логикой, спросила Анастасия. И получила убийственный ответ:

– На восьмой палубе нет даже прикроватных ковриков, а у меня в каюте как минимум одна свободная спальня.

– Так, стоп, а как же режим «Монолит»?

– Должны же у меня быть хоть какие-то привилегии?

…В каюту Локи и его девушек они влетели, как он выразился, по-боевому, то есть, готовыми ко всему. Убедившись, что обе «гостьи» все еще в состоянии паралича, добавили им еще по одной игле и занялись делом: Анастасия и Лиза перенесли сладко спящих девчушек в одну из свободных спален и уложили на кровать, а единственный мужчина в их компании, опять отказавшийся от осмотра и перевязки ран, остался в гостиной. Как потом выяснилось, для того чтобы наскоро залить «царапины» каким-то медицинским гелем, выволочь людоловок в коридор и уложить на освободившиеся волокуши.

Когда Шереметевы закончили с мелочью и вернулись к Логачеву, он сообщил, что маски можно снять, затем оглядел девушек с головы до ног и сокрушенно вздохнул:

– Вот так смотрел бы и смотрел. Кабы не совесть. В общем, где гардеробная, знаете, что нацепить поверх лифчиков, найдете…

– Боишься вспышки ревности? – показав пальцем в потолок, хихикнула Лизка.

– Неа, себя: мои ревновать не будут, а я уже слегка расслабился и могу не удержаться!

– А что именно мы должны сделать, чтобы ты не удержался несколько раз подряд? – спошлила все та же Лизка, получила от старшей сестры по заднице и мстительно уточнила: - Кажется, Настену из списка страждущих можно вычеркивать!