Локки 10. Потомок бога

— Не ссать, — подбодрил я смертных, начавших падать духом. — У меня есть ещё одна идея…

— Какая?! — выдохнул маг.

— Надо исследовать стены на предмет артефактов, не дающих работать в этом зале другим артефактам. Повредив контур, мы сможем активировать ваш портал.

— А ведь точно… — протянул повеселевший лучник.

— Тогда за дело, — быстро проговорил я и вдруг ощутил тот самый голодный взгляд… точнее, взгляды.

Они воткнулись в меня как спицы, зародившись в дальнем конце зала, который всегда был скрыт от нас тьмой.

Смертные тоже ощутили их и замолчали.

Напряжение и страх разлились в воздухе, оглашаемом лишь прерывистым дыханием людей. А давление взглядов всё усиливалось и усиливалось. Оно ломало волю, крошило выдержку и вспарывало живот смелости.

Брик тихонько застучал зубами, старик что-то лихорадочно забормотал под нос, а Мира тяжело сглотнула вязкую как клей слюну.

Признаться, взгляды прошили даже мою толстую кожу. Но они не испугали меня, а заставили оскалить зубы и сжать кулаки. Вы меня, суки, не напугаете!

— Эльф, ты что-нибудь можешь сделать? — жалобно проблеял маг.

— Сдохнуть, — разорвал мрак холодный насмешливый голос.

Сразу прозвучали театральные хлопки, и на стенах начали вспыхивать факелы, а под потолком загорелось масло в бронзовых жаровнях.

Пламя уничтожило тьму, обнажив балкончик в конце зала. Нет, не балкончик, а настоящую театральную ложу, расположившуюся метрах в пяти над полом! В ней на золотых тронах и резных стульях восседали бледные мужчины и женщины с правильными чертами лица, пухлыми алыми губами и выразительными глазами.

Их шелковистые волосы спадали на старомодные одеяния: камзолы с рюшечками, дуплеты с вышивкой, корсеты со шнуровкой и даже жабо. А кто-то носил высокие парики, будто вышедшие века эдак из семнадцатого, когда подобная «красота» маршировала по Европе. Причём даже мужчины не стеснялись щеголять в париках с румянами на впалых мраморных щеках и в узких кальсонах.

— Пожри меня Хель, — прошептал я, глядя на этих разряженных особ. — Кажись, это логово голубков. Авось нас тут всё же постараются убить, а не поставить раком и того самого…

— Это вампиры, — судорожно просипел маг, испуганно прижавшись спиной к створке.

— Фух, слава всем богам. Значит, всё-таки у нас попробуют выпить кровь, а не нагнуть, — облегчённо пробормотал я и громко выдал, глядя на издевательски улыбающихся кровососов: — Вечер в хату, господа и дамы! Спасибо, что устроили нам такую встречу, но могли бы и не утруждаться. Мы тут у вас кое-что одолжим, да и уйдём восвояси. А вы продолжайте здесь свой бал-маскарад. Кстати, если мы договоримся, то я могу достать для вас современную одежду, а то ваши облачения весьма и весьма устарели.

— Какая забавная козявка. Пытается насмехаться над нами, дети мои, — скривил рот брюнет в расшитом золотом камзоле, вальяжно восседая на самом высоком троне.

Его древние как мир скучающие глаза, светящиеся на гладком, словно стекло, юном лице взирали на меня как на муравья, сумевшего каким-то чудом выжить в пламени костра.

— Надо наказать наглеца, отец, — лениво проронила восседающая слева от него златокудрая красотка, закинув ногу на ногу.

— Накажем, непременно накажем, но сперва заставим его развеять нашу скуку. Что ты умеешь эльф, кроме того как попадать в ловушки? — снисходительно произнёс брюнет, вызвав несколько смешков у своих детей, ведь он явно был основателем этого гнезда.

— Умею убивать вампиров, — подмигнул я ему, чувствуя волны страха, исходящие от мага и лучника.

— Не зли их, умоляю, — давясь воздухом, прошептал Брик, схватив меня за руку трясущимися пальцами. — Они же разорвут нас на куски в мгновение ока. Их здесь десять штук. Никто из смертных не способен справится хотя бы с одним вампиром, находясь в такой ситуации.

— Ха-ха-ха, — негромко засмеялся брюнет, обозначая аплодисменты прикосновением тонких пальцев к ладони другой руки.

Остальные вампиры тоже испустили смешки, демонстрируя длинные сахарно-белые клыки. Самодовольство так и сочилось с их высокомерных лиц, пресытившихся банальными развлечениями и жизнью. Они, как наркоманы, искали все более сильные удовольствия. Отсюда и всякие извращения, содомия, издевательства и… особенное тонкое наслаждение всесильного существа, позволяющего оскорблять себя какому-то куску мяса, чтобы потом, насытившись гневом, подвергнуть это мясо ужасным пыткам.

— А это может быть интересно, — улыбнулась пухлыми губами златокудрая и сощурила глаза, восседая на троне. — Давненько никто не отваживался острить в наших стенах. Все больше проливают слёзы, умоляют пощадить, протягивают руки, гадят под себя от страха. Кто ты такой, блоха? Почему в твоих глазах нет страха? И как ты сумел провести этих жалких смертных мимо наших монстров? Да и в замке ты показал себя не так, как прочие жадные ублюдки, думающие, что здесь их ждут наши сокровища. Нет, золото, конечно, их ждёт, но вместе со смертью. Они умирают богатыми.

— Тонко подмечено, — улыбнулся я, стряхнув с руки пальцы мага. — А пробраться в замок оказалось легче лёгкого. Ваши зверушки туповатые, как и вы сами. Да и ленивые…

— Не смей так говорить о нас, червь! — вскинулся рыжеволосый вампир с жабо на шее и хищными чертами юношеского лица. — Иначе я вырву твой язык и вставлю тебе в задницу.

— Упоминание задницы прямо намекает, чем ты больше всего интересуешься, голубок.

Тот зашипел, широко распахнув рот как змея, пытающаяся заглотить яйцо страуса. Блеснули клыки, а сам он вскочил, схватившись холеными пальцами за бортик ложи, желая спрыгнуть в зал и броситься на меня.

— Успокойся, — лениво махнул ему рукой вожак. — Ты позоришь меня, злясь на еду. Это то же самое, что угрожать расправой мухе, попавшей в бокал с кровью.

— Извини, отец, — прохрипел тот, судорожно поправил жабо и вернул свой зад на трон.

— Молодёжь, конечно, нынче пошла не та. Вспыльчивые все, — иронично усмехнулся я, заметив краем глаза, как лучник незаметно пытается сунуть между створками лезвие ножа.

— Ты начинаешь утомлять меня своими непочтительными речами, — бросил мне брюнет. — Слишком много говоришь, хвастаешься, угрожаешь, а сам — всего лишь корм. Что вы там, простые смертные, едите? Свиней, овец и другой скот? Так вот ты просто двуногий скот, пытающийся казаться волком. Но даже волк не сумеет хотя бы коснуться никого из моих сыновей и дочерей. Они унаследовали от меня скорость, ловкость и невероятную силу. Любой из них легко вскроет тебя от паха до горла, сдерёт кожу и бросит как ковёр перед дверью своей комнаты.

— Я не настолько волосатый, чтобы моя кожа могла быть ковром, — ехидно процедил я и следом презрительно выдал: — Что же вы, такие сильные и смелые, поджидали меня в этом клоповнике, где не работают артефакты и магия? Наверное, тут просто уютно? Или вы всё же обосрались биться со мной там, где функционируют и атрибуты, и артефакты?

— Отец, позволь, я убью его! — страстно бросил брюнету рыжеволосый, до хруста сжав кулаки.

— Не спеши, убьёшь, но чуть погодя, не будь эгоистом, не лишай братьев и сестёр развлечения, — укоризненно покачал пальцем глава гнезда и следом перевёл на меня взгляд. — Ты же знаешь, эльф, что смертные ходят на охоту с оружием. И даже в деревнях скот закалывают не просто так, а привязывают его. Ведь никто попусту не хочет рисковать.