Локки 10. Потомок бога

Я телепортировался поближе к склепам, поддавшись любопытству. И тогда голоса стали звучать более отчётливо.

— Пока как-то слишком всё просто, — негромко произнёс хриплый мужской голос на одном из прекрасно мне знакомых языков.

— Не накаркай, Брик, — прошипел женский голос.

— Это всё мои расчёты, — самодовольно проскрежетал явно старик. — Я выбрал правильную фазу луны, время года, день и даже час, когда большая часть местных монстров таится в своих глубоких норах и пещерах, пожирая остатки тех, кого они поймали вчера.

— Да, в таверне сказали, что позавчера сюда отправилось аж десять отрядов, — произнёс Брик. — И никто не вернулся. Наверняка твари отлично закусили ими.

— Как бы они и нами не закусили, — мрачно выдала женщина.

— Не закусят, — снова раздался голос старика. — Мы всё обстряпаем быстро, как я и обещал. Проникнем в руины замка, доберёмся до сокровищницы, возьмём что подороже и уйдём порталом.

— А карта-то у тебя настоящая? — буркнула смертная.

— Мира, перестань задавать глупые вопросы. Ты ещё в таверне десять раз спрашивала про эту карту. Я тебе говорю, она подлинная. Ей три сотни лет, и на ней указаны все ловушки, что ждут нас в замке.

— Дык за три сотни лет там могли и новых понатыкать, — проворчала женщина.

— Да кто их там будет ставить, там же нет разумных. Одно тупое зверьё.

— Однако это тупое зверьё замечательно справляется со всеми, кто лезет в замок, — саркастично парировала смертная. — Если бы не карточный долг, хрен бы я с вами пошла сюда.

— Да мы всё тут не от хорошей жизни, — философски прохрипел Брик и вдруг тревожно прошептал: — Замрите, кажется, я что-то слышу.

Я тоже замер и прислушался. Да что-то такое интересное шуршало под землёй, словно двигалось в её толще, как акула под морской гладью.

— Не шевелитесь, — свистящим шёпотом выдал Брик. — Это костяные блохи. Мира, не облокачивайся на склеп, а то мало…

Он не успел договорить, поскольку стена одного из склепов с грохотом обрушилась, подняв клубы пыли, похожие на ядерный взрыв.

— Мира, сука толстожопая! — завизжал старик и, судя по воплям, ринулся в сторону замка.

— Да тут всё прогнило и само рушится! — яростно выпалила женщина.

— Бежим! — вторил ей Брик, не став выяснять отношения. Да и не было на это у них времени…

Земля повсюду вспучивалась уродливыми нарывами, разлетающимися холодными комьями, и под свет равнодушной луны выбирались крупные, почти мне по колено, блохи. Но их тела покрывал не хитин, а бледные костяные пластины.

Часть тварей кинулась на меня, издавая тонкий писк и костяное постукивание. Звук был такой, словно сама Смерть принялась танцевать на могилах, выстукивая кастаньетами погребальный гимн.

Мелкие зазубренные как пилы коготки блох взрывали землю, а острые словно шило хоботки потянулись в мою сторону, желая впиться в плоть и высосать её.

Насколько мне известно, их слюна сворачивает кровь прямо в жилах. Жертва чувствует, как по телу распространяется холод, будто замерзают сосуды. Кровь густеет, сердце начинает колотиться, пытаясь протолкнуть эту вязкую субстанцию. На коже появляются сизые пятна, а в местах укусов — чёрные точки с корочками, похожими на миниатюрные глазницы.

Будь на моём месте кто-то более хлипкий в коленках, он бы обоссался от одного только запаха этой мерзости. Они воняли смесью чернозёма, гниющей плоти и стухшего костного мозга. Но я даже не вздрогнул, а выхватил чудо-саблю и сам ринулся на тварей, стремясь прорубить путь к улепётывающим за склепами людям, дабы отобрать у них карту. Она бы мне помогла побыстрее завладеть поглотителем энергии.

Глава 20

Вонь от разрубленных костяных блох поднималась до небес, забивая ноздри сладко-гнилостным смрадом. А выплёскивающаяся из их ран желчь жгла кожу словно раскалённое железо, попадая на открытые участки тела.

Пришлось накрыться «золотым доспехом», попутно орудуя саблей. Она с хищным свистом рассекала костяной покров тварей, совершенно не встречая сопротивления, словно я сражался с призраками.

Правда, призраки, умирая, не издают такого царапающего барабанные перепонки то ли свиста, то ли визга. Но тварям не хватало ума осознать, что они нарвались не на того.

Блохи лезли и лезли из-под земли, отталкивались лапами и взмывали в воздух, прыгая на меня. Но ни одна гадина так и не обрушилась на мою тушку — всех я разрезал ещё в воздухе, даже не используя атакующую магию. А вот телепортацией пользовался — всё же нужно было догнать улепётывающих смертных.

Они уже выскочили из-за склепов, попав в серебристый лунный свет.

Первым, как ни странно, прытко бежал высушенный годами лысый старик с татуировкой на затылке в виде орла. Такой же орёл оказался вышит и на его стёганке, похожей на фуфайку до колен.

Раскосые глаза старика на изрытом шрамами и морщинами скуластом лице быстро перебегали от одной блохи к другой, а узловатые пальцы только и успевали выхватывать из колчана стрелы и натягивать тетиву лука.

Стрелял он неплохо — каждая вторая стрела попадала в блох, с хрустом пронзая их костяной покров.

Старику в меру сил помогал окутанный светло-салатовым магическим куполом низенький толстячок в балахоне, натянувшемся на пузе. Несмотря на лишний вес, его короткие ноги быстро несли мужчину прочь, а руки швыряли в тварей зелёные всполохи магии. Они разъедали плоть блох как шипящая кислота, прожигая в них громадные дыры.

Через одно из таких отверстий я увидел бегущую последней высокую ширококостную воительницу. На ней позвякивала кольчуга, закрывая мощный зад и спускаясь до середины крепких бёдер. Мелькали мускулистые ноги в сапожках, а секира в её руках порхала как бабочка, раскалывая костяной покров блох.

— Чтоб вас всех боги поимели! Катитесь обратно в могилы, ублюдки! — хрипло прорычала она на бегу.

Её длинные рыжие волосы развевались точно языки пламени, а загорелое до красноты лицо с мелкими шрамами и небольшим бугорком на неправильно сросшемся носе покрывали бисеринки пота. Впрочем, это не мешало ей быть по-своему привлекательной особой.

— Не уйдём! — выпалил маг, чьё влажное лицо с трясущимися щеками исказила гримаса страха. — Надо забраться на склеп и держать оборону!

— Давай! — согласно крикнул лучник, коротко глянув на смертного, чей магический купол истончился и исчез.

Женщина промолчала, но бросилась за ними к ближайшему склепу из серого камня, покрытого глубокими трещинами. Старик-лучник воспользовался ими, чтобы взобраться на плоскую крышу как престарелая, но ещё ловкая кошка.

— Помоги! — выхаркнул толстяк, протягивая руку старику.