Локки 6. Потомок бога

Я остался в одиночестве и первым делом подумал о Хеймдалле. Услышал ли он мои слова? Пёс его знает. Время покажет. А пока мне стоит заняться уборкой.

Я дождался, когда регенерация восстановит моё тело, а потом быстро стёр запёкшуюся кровь, оделся и начал убирать следы ритуала. Попутно мне пришлось выслушать монолог Громова-младшего, назвавшего меня гением. А ещё большим гением, по его мнению, я стану, когда обведу Иврима вокруг пальца.

Мне же вдруг подумалось, что Безумный бог далеко не дурак. Чую, у него тоже есть планы на все случаи жизни. Наверняка он предполагает, что я попробую обдурить его. Кажется, в финальной части этой истории каждый из нас выложит на стол свои козыри. Надо сделать так, чтобы у меня их было больше.

Пока же я выбрался из повозки.

Красноватая дымка застилала ночное небо, а луна с любопытством глядела на уснувший лагерь седьмого отдельного штурмового полка графа Соболева. Однако часовые бдили. Кто-то восседал около костров, а кто-то дежурил за периметром лагеря.

Я подумал, что мне лучше не показываться людям на глаза, дабы не плодить ненужные слухи. Потому я отправился к своей палатке, с помощью своей магии избегая встреч с часовыми. Хотя одному из них мне искренне захотелось дать леща. Он сладко спал, свесив голову на грудь. И его мерному сопению вторил храп из ближайшей большой общей палатки, рассчитанной на двадцать солдат. Всё же я прошёл мимо и без приключений добрался до своего брезентового логова. Проник внутрь и рухнул на матрац.

Мой исстрадавшийся организм намекал, что я не только усну как убитый, но и проснусь, как убитый. Но даже в таком состоянии я обратил внимание на то, что мой походный рюкзак лежал чуть дальше от матраца, чем тогда, когда мы с Ивримом покинули палатку.

— Кто-то шарил в нём? — нахмурился я, приподнявшись с матраца.

Ужасно не хотелось вставать, но пришлось, чтобы осмотреть и рюкзак, и всё нутро палатки. Врагов у меня куча, так что кто-то из них мог подбросить мне какой-нибудь взрывоопасный артефакт или нечто подобное.

Глава 2

— Тварь или твари, нет, скорее всего всё-таки тварь, — разгневанно прошипел я, держа двумя пальцами жёлтый от старости листок, так и норовящий свернуться в трубочку.

Какая-то тварь засунула его в подкладку моего походного рюкзака. Я далеко не сразу нашёл его, а когда отыскал, то на всякий случай осмотрел и палатку. Чуть ли не обнюхал каждый её шов, но больше ничего не нашёл.

Однако и этого вырванного из какой-то книги листа вполне бы хватило, чтобы начать разбирательство. Ведь на этой жёлтой бумаге зловеще красовались буквы языка хаоситов. Они были выведены кровью и складывались в молитву, восхваляющую богиню Маммону.

— И кто подсунул мне этот подарок? — задался я вопросом, глядя на листок.

На него падал красноватый лунный свет, робко пробивающийся через щель слегка отодвинутого полога палатки.

— Козлов? Банально, но очень правдоподобно, — прошептал я, хмуря брови. — Он уже показал, что способен мстить исподтишка. Или стоит копнуть глубже? Ангелина? У неё наверняка и доступ есть к таким хаоситским книгам, и желание заставить меня горбатиться на службу. И это явно похоже на метод службистов — создать клиенту проблем, а потом решить их, привязывая его к себе.

Мне крайне не хотелось вставать с матраца. Он манил меня, как сундук золота дракона. Обещал крепкий, восстановительный сон, весьма полезный после приключений, едва не стоивших мне жизни. Но я всё же собрал яйца в кулак и выбрался из палатки.

Я не знал, где храпит Козлов, однако видел, как несколько офицеров собственноручно ставили палатку для Ангелины, попутно отпуская ей комплименты и вертя хвостами. Вот с красотки я и решил начать.

Покосился на ночное небо, прикрыл рукой зевок и отправился к Ангелине, используя «телепортацию» и «иллюзии», чтобы меня не заметили часовые.

Я без труда добрался до палатки девушки, освещённой изнутри то ли неярким артефактом, то ли свечой.

— Тук-тук, — негромко проговорил я, присев на корточки возле палатки. — Не помешаю?

— Громов? — донёсся до меня удивлённый голос девушки.

Причём именно удивлённый, без всяких там ноток волнения или страха разоблачения.

— Нет, богиня Жива, позавидовавшая твоей красоте и решившая грохнуть тебя за это.

— Да, такое легко может случиться, — иронично сказала красотка. — Ладно, заходи. Чего тянуть?

Откинув полог, я пробрался внутрь тесной палатки, обнаружив Ангелину. Она лежала на матраце, укрытая по пояс тонкой простыней, из-под которой виднелась её обнажённая точёная ножка.

— А я думала, что богиня Жива красивее. Теперь-то понятно, почему она позавидовала мне, — не без ехидства произнесла девушка, сложив руки на груди, вздымающейся под белой майкой.

Ткань была довольной тонкой, да и горящая свеча старалась изо всех сил, так что я увидел ареолы сосков. Они дерзко и с вызовом уставились на меня.

— Меня просто прокляли, как в той сказке, где надо было лягушку поцеловать, — усмехнулся я и уселся на пол, скрестив ноги.

— Видимо, тебя очень крепко заколдовали, в прошлый раз поцелуи не сняли с тебя чары, — улыбнулась девушка, посмотрев на меня весёлыми зелёными глазами, обрамленными пушистыми ресницами.

Я протянул ей листок и проговорил, мельком бросив взгляд на лежащую около подушки цветастую книгу с названием «Королева театра»:

— Читай.

— Любовная записка? — проронила она, взяла бумагу и впилась в неё взглядом.

И через мгновение в её глазах уже не плясали весёлые бесенята. Теперь они стали суровыми и серьёзными. А с её утончённого аристократического лица исчезли признаки сонливости.

— Где ты это взял?! — строго прошипела она, впившись в меня изучающим взглядом, буквально вспарывающим кожу.

Воздух в палатке загустел и будто наэлектризовался. К цветочным запахам, постоянно сопровождающим Ангелину, присоединились ароматы озона и подозрительности.

— В своём походном рюкзаке, но не я туда клал этот листок, — спокойно проговорил я, уже сообразив, что красотка не имеет никакого отношения к этой подставе.

— Кто это мог сделать? Когда ты обнаружил эту гадость? — с отвращением тряхнула она бумагой, исписанной кровью.

— Последние пару часов я бродил по лагерю, проверяя, все ли в порядке. Да, да, это не моя забота, но у меня глупая привычка всегда и всё держать под контролем…

— Хорошая привычка, — перебила меня красотка, продолжая хмурить брови.

— Возможно. Ну так вот. Я отсутствовал два часа, а когда вернулся, то обнаружил, что мой рюкзак чуть-чуть сдвинут, буквально на сантиметр.