Локки 8. Потомок бога
Шрифт:
— Фух, надо что-то с этой вонью делать, — решил я и пошёл в сторону храма.
По пути мне встречались зверолюды, которые не спали в эту ночь. Многие просто сидели возле костров, пили бражку, жарили какое-то мясо, но некоторые ели тушёнку. Да-да, ту самую, которую ещё поставил Громов.
Все они бурно приветствовали меня. Кто-то даже со священным трепетом опускал голову, другие вставали на колени, а совсем уж религиозные протягивали руки, пытаясь коснуться меня.
Я, естественно, никому ни в чём не отказывал. Мне же нужно заработать репутацию. Это уже потом, когда я стану большим
Однако я искренне обрадовался, когда вышел на пустынную улочку, где уже никого не было, кроме парочки факелов, освещающих тьму.
Я даже слегка расслабился, но как оказалось, рано. Мой обострившийся слух услышал хлопанье крыльев невдалеке, а потрёпанные нервы сразу же взвелись тугой пружиной. Враг?
Благо спустя миг я узнал ритмичные взмахи крыльев и задрал голову.
— Апофис, ты ли это? — спросил я, глядя в небо. По нему в сторону Дворца Совета скользил силуэт, напоминающий бычка с крыльями.
— Я, — донёсся до меня знакомый голос с рычащими драконьими нотками.
— Почему ты постоянно тут околачиваешься? Нет, я не пытаюсь как-то обидеть тебя, просто интересно.
Апофис заложил крутой вираж и уселся на крышу дома, мимо которого я проходил. Черепица под его острыми когтями жалобно скрипнула, одна, кажется, даже раскололась, а сам дракончик нехотя произнёс, стараясь не встречаться со мной взглядом:
— Да я с мамкой поругался и ушёл из нашей пещеры. Вот уже несколько дней здесь живу, в Гар-Ног-Тоне. Охочусь. Тут в болоте полно еды, да и Сломанный рог частенько балует меня всякими деликатесами. Ты тушёнку ел?
— Приходилось, — ответил я, весело улыбнувшись.
— Вкусня-я-ятина, — протянул дракончик и облизал длинным языком крокодилью морду. — Ты же не против, что я тут буду жить? У меня уже и логово имеется в куполе Дворца Совета.
— Конечно не против, — проговорил я, прикинув, что город обзавёлся ещё одним защитником.
Ну, если Апофис так и не найдёт общий язык с матерью. А это вполне возможно, учитывая его мятежный подростковый дух.
— Благодарю, — сказал дракончик, радостно посмотрев на меня.
— Если что-то будет нужно, говори.
— Хорошо, — ответил тот и взмахнул крыльями. — Доброй ночи.
Он сорвался с крыши, разбив ещё пару черепиц, и унесся во мрак.
Я помахал ему и продолжил свой путь.
Мой храм был уже совсем рядом. Я видел, как из его окон струится живой свет свечей и горящих жаровен.
Возле входа меня никто не поджидал, так что я без проблем проник внутрь и увидел в зале пару десятков зверолюдов. Они все стояли на коленях и ритмично раскачивались, что-то заунывно напевая. Солировала жрица, возвышающаяся около моего идола. Она глубоким рычащим голосом произносила что-то вроде молитвы, разносящейся по залу, пропитанному запахами благовоний и пота.
Все хаоситы были так поглощены ночным бдением, что даже не заметили меня.
Я тишком прокрался к двери, ведущей на лестницу, но не стал подниматься по ней, а включил «пожирателя веры» и довольно быстро собрал энергию верующих.
К сожалению, мой полубожественный атрибут был ещё в зачаточном
состоянии, всего лишь на первом уровне, так что в процессе сбора энергии верующих потери были довольно существенными. Но мне всё же удалось собрать вполне достойное количество, что в будущем даст мне возможность использовать божественные атрибуты.Довольно улыбнувшись, я по ступеням поднялся на второй этаж и проник в свою комнату. В ней ничего не поменялось. Даже окно было всё так же открыто, из-за чего лёгкий ветерок трепал небольшие флажки с изображённой на них рокерской козой.
— Что ж, пора спать, — пробормотал я и снял опостылевший «костюм извращенца», решившего притвориться подростком.
Вещи отправились на стул, а я развалился на мягкой кровати и практически сразу погрузился в сон.
Благо остаток ночи промелькнул незаметно. Никто меня не тревожил, посему я успел набраться сил.
Утром же я первым делом принялся за поиски Александра Громова. Он обнаружился в соседней комнате. Причём несмотря на уже показавшееся из-за горизонта солнце, парень сладко сопел в две дырочки.
— Эй, просыпайся, — потрепал я его за плечо.
Громов что-то неразборчиво пробормотал во сне, подложив ладонь под голову, лежащую на подушке. Затем с его губ сорвался нежный стон:
— Белова…
— Вставай! — гаркнул я.
Парень подскочил так, будто ему в ухо воткнули раскалённый штык.
— Что? Где?
— Тебе снился кошмар, — сказал я ему с ехидной улыбкой.
— Да? — удивился он, выгнув брови и глядя на меня быстро проясняющимся взором.
— Определённо, — со смешком выдал я и добавил: — Одевайся, возвращаемся в Петроград.
— Уже? Так скоро?
— Ага. Что тянуть Фенрира за яйца?
— Собирайся, поедем к твоей семье. Мы с твоим дедом решили рассказать им всю правду о том, что с тобой произошло и какую роль я в этом сыграл.
Парень хмыкнул, и на его лице отразились глубокие раздумья, словно он прикидывал, какие последствия принесёт ему это решение. Мне даже показалось, что он не особо рад, что его семья узнает правду. Возможно, Громов-младший не хотел потерять в глазах родственников славу, заработанную мной.
— У тебя ничего не выйдет, — уверенно сказал я, стоя возле кровати. — Ты не сможешь притвориться мной, чтобы присвоить себе мои успехи.
— Почему это?! — выдохнул он, сдвинув брови над переносицей. — Тебе что, жалко?
— Потому что ты не я. У тебя другой характер, другая магия. Тебя непременно раскусят. И от стыда ты полезешь в петлю. Оно тебе надо?
Громов открыл было рот, словно желая вывалить на меня целый ворох возражений, но вдруг сник и печально вздохнул:
— Да, ты прав.
— Не отчаивайся, Громов. Ты напишешь свою собственную историю. Я дал тебе для этого не только краски, но и мольберт. А теперь собирайся, нам нужно отправляться в Петроград.
— Хорошо, — согласился он, откинув одеяло.
Его взгляд рефлекторно скользнул по рельефным мышцам, как у модницы, наконец-то заполучившей прелестное платье.
— Если не будешь тренироваться, всё заплывёт жиром, — предупредил я.
— Я буду, буду тренироваться! — с жаром выпалил он и вскочил с кровати.