Ломать – не строить. По лезвию судьбы

– Готова? – спросил Дар, протягивая ей теплый плащ.

– Да, – решительно заверила Ада.

– Ничего себе арсенал! – рассмеялся мужчина. – И ты, в самом деле, умеешь со всем этим управляться?

– Я с пяти лет только и делала, что тренировалась. Вот и владею многими видами оружия… – пожала плечами дочь императора.

Она вздохнула. Что-то было не так. Предчувствие чего-то не хорошего, неприятно покалывало нервы, заставляя сомневаться, но отступать девушка не умела.

***

Через четыре часа, на большом поле, столкнулись две армии. В подчинении у Корнана было всего лишь три тысячи воинов, а у противника более пяти. Битва вышла жестокой и кровопролитной. В наспех сооруженный госпиталь всё время приносили раненых.

– Бинты… Нитки… Нож… Бинты… – команды Дармина, крики изувеченных солдат, стоны раненных – всё это слилось для Ады в один сплошной гомон. У девушки безумно болела голова, но она продолжала выполнять приказы, подавая инструмент и перевязочный материал…

С наступлением темноты бой был остановлен и в госпиталь привезли раненого генерала.

Голова у Корнана была разбита, лицо окровавлено, правая рука не работала, на левую ногу он едва мог наступать.

– Э-э-э, как тебя отделали… – прошептал Дар.

– Как хочешь, но утром я должен быть на ногах, – севшим голосом сказал Кор и от усталости и боли потерял сознание.

– Размечтался… – пробурчал лекарь. – На стол его.

Адаманту охватил ужас. Головная боль отступила на второй план, руки задрожали, а нервы натянулись, как струна.

– Ада! – девушка очнулась от того, что муж щелкает пальцами у нее перед лицом.

– Да… – всхлипнула она. – С ним будет всё хорошо?

– Ничего жизненно важного не задето. Не к утру, но через пару дней – точно будет готов снова в бой. Правда, с одной рабочей рукой. Нитки, – ответил лекарь, занявшись ранами генерала.

Адаманта попыталась вдеть нить в ушко иголки и поняла, что никак не может попасть.

– Дай сюда, – Дар накрыл ее руки своими. – Иди, тебе надо отдохнуть. Я дальше сам.

– Нет. Я сейчас соберусь, – закрыв глаза и сделав глубокий вдох, решительно заверила она.

С трудом взяв себя в руки, она всё же продела непослушную нить в ушко иголки и отдала их лекарю, а сама взяла влажную ткань и принялась оттирать запекшуюся кровь с лица брата.

На лбу генерала осталась тонкая полоска пореза от прошедшего вскользь клинка. Шлем он потерял где-то на поле боя, но хуже всего было понимать, сколько его солдат погибло сегодня. Даже будучи без сознания, он мысленно видел и продолжал считать падающие тела со вспоротыми животами, израненными конечностями, пробитыми головами…

– Вот и все. Отнесите генерала в шатер и приставьте кого-нибудь следить за его состоянием. Если поднимется температура – тут же зовите меня, – отдал распоряжения Дармин.

Ада устало уселась на землю. Хотелось есть и спать, а раненых всё подносили и подносили. Дармин не стал ее трогать, давая отдохнуть.

В дальнем углу палатки, потеряв сознание, упала юная девушка, помогавшая лекарше. Мужчина понимал, что слишком давно в этих краях не было войны. Совсем отвыкли люди от таких испытаний. Да, иногда вспыхивали небольшие очаги мятежей, но всегда хватало одного отряда бойцов, чтобы подавить их с минимальными потерями.

Лекарь устало потер виски. Он никому бы не открыл то, что его сейчас мучило. Слишком много друзей оказалось здесь, за годы, проведенные в армии Дшары.

И эта хрупкая, но такая сильная по духу девушка. Он никогда не считал себя сентиментальным, вообще думал, что любовь – это все ирония и ложь, но сейчас, глядя на сидя уснувшую девушку, он понимал, что влип. Словно муха, которая никогда не любила варенье, а тут вдруг попробовала и теперь ползает по капле, небрежно оставленной на столе, и не желает ни с кем делиться.

Честность… хотел бы он всё ей рассказать? Да, но только вот, она ни за что бы его не поняла. Мужчина устало потер виски. Раньше было столько времени, а сейчас… Нужно принять решение, сделать ставку и не ошибиться, чтобы не потерять ее навсегда…

***

Адаманта очнулась на рассвете, заботливо укрытая плащом. Девушка считала себя выносливой, но вчерашний день – стал для нее настоящим испытанием.

Она понимала, что как только солдаты позавтракают и солнце взойдет повыше, будет новый бой.

– Я боец, я должна быть там… – прошептала Ада пересохшими губами.

Дармин вошел в шатер и, тихо ступая, начал собираться…

– Ты хоть немного поспал? – спросила Ада, встав и подойдя со спины к мужу, склонившемуся над бумагами. Нежно обняла его, прижавшись всем телом.

Мужчина вздрогнул и быстро свернул письмо.

– Да, всё хорошо. Ты как? – поинтересовался он, старательно пряча бумагу.

– Со мной всё нормально. Что там? Что-то случилось? – Адаманта понимала, что если прячет что-то, значит так надо, но и сделать вид, что не заметила – не смогла.

– Ничего особенного… Так список трав для настоек и мазей. Нам не хватает лекарств, – он потянулся, чтобы поцеловать жену, но Ада отвернулась.

– Я много чего могу простить, но не обман, Дар, – сказала она, покачав головой.

– Это письмо из дома. Мать при смерти… – со вздохом признался он.

– Тогда тебе нужно ехать туда, – заглянув в глаза мужу, серьезно сказала дочь императора.

– Скорее всего, я даже на похороны не успею, а тут могу спасать жизни, – вздохнул мужчина, пытаясь скрыть свое волнение.

Адаманта взяла его лицо, покрытое колкой щетиной, в свои ладони и поцеловала.

– Прости, я не должна настаивать, но это же твоя семья… – она замолчала, покачав головой.

– Ты не должна извиняться. Я уже принял решение остаться здесь. Пойдем, там уже кашу сварили… – он взял ее за руку и потянул к выходу.

– Дар… – окликнула его девушка.

– Что? – спросил он хмуро.

– Ты знаешь о моей семье, знаешь, кто я, но ничего не рассказал о себе, – заметила она.

– Это сложно, Ада… – мужчина всем своим видом пытался показать, что не хочет об этом говорить.