Ломота

Лихорадочно сминаю её губы, в надежде, что это будет длиться вечно. Дина окончательно расслабилась в моих объятьях, если их, конечно, можно таковыми назвать. Я бы даже сказал: она обмякла. И тем самым запустила по моему хребту неприятный и липкий холодок.

Я отрываюсь от сладкого рта, но всё так же продолжаю крепко держать её руки и лицо. Чувствую её прерывистое дыхание на себе. Сам зажмурился и попытался привести дыхание в норму. Дина дрожала всем телом в моих тисках.

Распахивает свои бездонные серо-зелёные глаза, и смотрит на меня так, словно я оборотень, что безжалостно откусил от неё лакомый кусок.

Я не сразу сообразил, почему её глаза так неестественно блестят. Да... я ловил себя на этой дерьмовой мысли, но сделал вид, что всё нормально.

Какого? Какого хрена она плачет?!

Чёрт!

Я сделал шаг назад и растёр ладонями собственное лицо, прогоняя наваждение и похоть, что застилали мне глаза. Я ведь хотел этого...

Хотел? Да! С ума сходил от желания поцеловать. Проникнуть в этот рот языком. Распробовать её.

И что теперь?

— Дин? — позвал её, пытаясь привлечь её внимание. Расфокусированный взгляд всё же сконцентрировался на мне. И словно мне в лицо кипяток плеснули. Я слегка отшатнулся от клокочущей ненависти в её глазах, — я сделал больно? Прости, я не хотел... Дин?

Я протянул к ней свою руку, но в ту же секунду получил яростный отпор. Она с такой силой влепила мне пощёчину, что я ненадолго потерялся в пространстве. Кожу на щеке обожгло, будто на неё вылили расплавленный металл. Мою голову развернуло на девяносто градусов, и какое-то время я даже пошевелиться не мог.

Впервые. Впервые в жизни меня ударила женщина. Да ещё как!

Я растерянно поднял брови и прохладной ладонью коснулся пылающей щеки. Слегка растёр ту, но это не помогало. Щетина раздражала кожу ещё больше.

— Пошёл вон из моего дома, мерзавец, — шипит.

Я поворачиваюсь к Дине, и вновь окунаюсь в чёрную ненависть, которую можно назвать осязаемой. Она обволакивала её, словно густое и вязкое облако.

— Ты ударила меня? — всё ещё не веря, что получил леща от женщины. Должно быть, я выгляжу в этот момент как идиот.

— Хочешь сказать, что не заслужил этого? — она поджимает вспухшие губки, и ребром ладони смахивает с щеки слезинку. Задирает подбородок в желании казаться не такой надломленной. А именно так она себя и чувствует. Тут на лице всё написано.

И всё же... заслуженно.

Просто я никак не могу взять в толк, почему она так крепко держится за этот брак?! За муженька своего, который и гроша ломаного не стоит? Неужели не видит какое он дерьмо?! Да от него за версту смердит!

Только я не могу ей этого сказать. Да и не хочу. Поганенько я буду выглядеть, если позволю себе это.

Молчу, просверливая в её переносице отверстие. Чувствую, как шевелится мой подбородок от злости. Как раздуваются ноздри. Слышу тиканье часов и наше парное дыхание.

— Ты плохо понимаешь? Или плохо слышишь? — Дина прерывает повисшее молчание. Обхватывает руками собственные дрожащие плечи, — пошёл. Вон. Из моего. Дома.

Медленно. И с такой расстановкой и чёткостью, которой даже диктор позавидовал бы.

Глава 9

Дина

Не знаю, чем оправдать свою глупость. Да и нужно ли? Искать себе оправдание... это так по-детски. Где-то глубоко внутри я знала, что допускаю ошибку. Я понимала, что нельзя его пускать в свой дом. На свою территорию. Это может плохо кончиться.

Он ушёл тихо. Я даже не слышала, как закрылась дверь. Лишь странный запах хвои и печенья всё ещё витал на моей кухне.

Поняв, что Марата в квартире больше нет, я тихо всхлипнула. А почувствовав, что вот-вот разревусь, прижала ладонь к губам, закрывая себе рот, и вздрагивая от подступающей истерики.

Нет, ты не поступишь так, Дина. Эта история не про тебя.

Ты любишь Роберта, несмотря ни на что. А это... это просто наваждение.

— Дин? Ау? Ты здесь? — эхом до моего сознания донёсся Надин голос. Я перевела на подругу рассеянный взгляд.

— Здесь, — встрепенулась, убирая локти со своего рабочего стола, — прости. Задумалась.

— Я заметила, — хмыкнула Надя и прокрутилась в кресле, — что-то ты часто в последнее время зависаешь. Всё нормально?

— В общем-то, да, — небрежно отмахиваюсь и поднимаю вверх уголок губ. Не подаю вида, что чем-то обеспокоена, — просто Роберт звонил и сказал, что задержится на несколько дней.

— И? — Надя двигает к себе мой почти готовый макет, и нежно касается пальчиками свадебной арки, — насколько я знаю, у него такое бывает.

Да. Бывает. Бывало. Только на этот раз, в момент нашего разговора я чувствовала, что в моей груди поселилась кошка, которая впивается когтями в мои рёбра. Всё не так.

— Да. Просто... тоскливо как-то.

Мне хотелось, чтобы Роб как можно раньше оказался дома. Мне было просто необходимо прижаться к его груди. Обвить его шею и вдохнуть такой родной запах. Сейчас он был мне очень нужен. Я пока не знаю, как буду смотреть ему в глаза, но мне важно, чтобы он просто был рядом.

— Могу разбавить твою тоску бутылочкой джина, — Надя игриво мне подмигивает и, опершись локтями на стол, склоняется ко мне, — у меня есть запасы. Очень вкусный и голова после него не болит. Я проверяла, — она переходит на шёпот, словно рассказывает мне большой секрет.

— Мне ещё в “Толстой Дача” ехать сегодня, — тяжело вздыхаю, вспоминая рабочие планы, — А завтра уже в семь утра нужно быть на ногах.

Надя так же вздыхает и вновь отдаляется от меня. Стучит по столу ноготками, что-то обдумывая.

— Тогда позвоню Жорику, — просияла подруга, — повторим вчерашний забег...

Надя делает ещё один круг в рабочем кресле и достаёт свой телефон.

— А что, кстати, с Жориком? — какое это свидание? Я уже давно не видела её такой воодушевлённой. Влюблена? Это волшебное чувство. Меня на секунду пробирает зависть, и я вспоминаю зарождение наших с Робертом отношений.