Лондон: Бегство из ада

– Для того чтобы знать тактику вылазок, не обязательно ходить наверх.

Ник помедлил с ответом, чтобы придать словам больше весомости.

– Погибшие вчера тактику не изучали, – сказал он. – Но они бывали на поверхности каждую неделю, а нередко и чаще. И никто из них не мог предположить, как поведет себя лес.

– Совсем? – ехидно поинтересовался Фред.

– Да, совсем. Слишком уж быстро там все меняется. Одни виды мутантов исчезают, другие появляются. На смену одним растениям ветер приносит семена и споры других. Ты можешь сколько угодно сидеть под землей и долбить по учебнику свою долбанную тактику, думая, что ты самый умный, но наверху окажется, что это не так.

Кен кивнул, соглашаясь со словами Ника. Фред видел это, но сдаваться не собирался.

– Как бы то ни было, – резюмировал он, – а результат налицо – вы провалили задание.

Ник уставился на него.

– Как ты сказал? – спросил он. – Провалили задание?

– Ты верно ухватил мою мысль.

Фред смотрел не на него, а на Кена, ища у того поддержки.

Ника взяла досада оттого, что он оправдываться за себя и своих товарищей перед этой подземной крысой.

– Я хотел бы объяснить тебе кое-что, – произнес он раздельно. – У нас вчера погибли люди – мои товарищи, с которыми я давно хожу наверх. Они не раз рисковали жизнью ради меня, а я – ради них. Фактически, они были моей семьей. И если разговор о них будет продолжаться в таком же тоне, то кое-кто сейчас огребет больших неприятностей за неуважение к ним.

Фред набычился.

– Хочешь выяснить отношения? Давай!

Ник готов был вскочить, когда вмешался Кен.

– Фред! Ник! – прикрикнул он. – Прекратите глупости!

– Это не глупости, Кен, – возразил Фред. – Проблема больше, чем может показаться на первый взгляд. Если так пойдет и дальше, от нашей станции скоро ничего не останется. Оба тоннеля плотно зарастут корнями, не говоря уже о платформе, мы потеряем транзитное значение и окажемся без жизненного пространства. Хотелось бы, чтобы все члены совета, включая новых, это поняли.

Наступила тишина. Фред не сообщил ничего нового, он говорил общеизвестные вещи, которые и так все жители "Квинсвэй" давно обсуждали. Корни появились несколько месяцев назад. Поначалу некоторые были им даже рады – как же, дрова сами проросли, не надо больше их искать! Но первые же костры показали – дрова из них никакие. Стали их продавать, но и здесь спрос оказался небольшим. А корни все прибывали и прибывали, постепенно превращая бетонный свод станции в решето. Все со страхом ожидали дня, когда источенный ими свод ослабеет и рухнет. Пока еще до этого было еще далеко, но время бежало неумолимо.

Мартин прокашлялся и несмело предложил.

– Может, нам стоит подумать о том, чтобы куда-нибудь переселиться?

Раньше Мартин был финансовым директором в какой-то крупной фирме в окрестностях станции, но, невзирая на свою высокую должность, на работу ездил на метро, а не на машине. Это и спасло его во время Катастрофы – он как раз был в подземке.

Долгие годы жизни под землей не искоренили в Мартине привычки одеваться, как клерк – он носил пиджаки и рубашки с галстуками. Правда, все они обветшали, обвисли и имели печальный вид. Кен шутил, что в былые времена на пугала фермеры напяливали одежду получше, но Мартин только улыбался и отмалчивался. Как и полагалось настоящему бухгалтеру, он был довольно прижимистым, и на одежду тратиться не спешил, говоря, что и эта еще послужит.

Сам же Кен предпочитал куртки из свиной кожи, которые выделывали и шили прямо тут же, в метро. Сталкеры и охранники обходились военной формой без знаков различия, которую приносили сверху, остальные – кто чем.

– Разве что на небо, Мартин, – едко пошутил Кен в ответ. – Нет свободных станций в лондонском метро, а по частям нас никто нигде не ждет. Кто посильнее, конечно, те устроятся, наймутся куда-нибудь на птичьих правах, а остальные – пропадут.

– А я что? – совсем смутился Мартин. – Я ничего, предложил в порядке мозгового штурма.

Ник не знал, что такое мозговой штурм, но спрашивать не стал. Зато он понимал, что сказанное Мартином – полная чушь. У них была хорошая станция – обжитая, глубокого залегания, расположенная хоть и на не очень оживленном, но все же торговом пути к станциям "Бонд Стрит" и "Грин парку".

Была. Пока до нее не добрались чертовы корни чертовых деревьев. Теперь почти каждое утро странствующие торговцы в тоннеле останавливались перед проросшими за ночь корнями и орали, чтобы жители станции их обрубили, раз уж берут пошлину за транзит товаров. В противном случае грозились изменить маршрут и больше в эту часть красной линии не заглядывать.

Только своими силами на станции справиться с проблемой не могли. Значительная часть доходов от пошлины тратилась на наем рабочих с других станций для вырубки корней. С лиловыми деревьями срочно нужно было что-то делать.

Вчерашнюю экспедицию по уничтожению леса готовили долго, взяли в аренду огнеметы на соседних станциях, купили горючее, и все же она провалилась. Да еще и потеряли двух человек, включая опытнейшего начальника сталкеров старого наемника Бивня, который, ходили слухи, поучаствовал во всех вооруженных конфликтах в метро.

Кен обвел всех взглядом.

– Дело плохо, джентльмены. Я, конечно, не инженер, но тут всякому понятно, что если своды без конца дырявить, они когда-нибудь упадут. Всем нужно думать над решением проблемы. Собирайте всю информацию, как можно повлиять на эти деревья, но только осторожно, чтобы не пошли слухи по метро, что дела у нас плохи. Хотя, они уже и так идут. По моим расчетам, мы продержимся еще с полгода или чуть больше, а дальше станем бездомными. Все понимают, что это значит?

Понимали все. Люди с тех станций, которые по разным причинам сделались нежилыми, скитались по метро долгие годы, прежде чем их где-то принимали на постоянное жительство. И при этом им приходилось вытерпеть столько лишений и унижений, что они соглашались на любые условия и любую самую тяжелую и грязную работу, лишь бы обрести крышу над головой.

Фред повернулся к начальнику станции и спросил с налетом подобострастия.

– А что нам делать с паникерами, Кен?

– Какими паникерами? – не понял тот.

– Которые шепчутся, что нам конец и надо бежать, пока не поздно и еще можно поодиночке пристроиться на других станциях. А то, мол, когда повалит толпа от нас, в центре мест не останется и придется тащиться на бедные окраинные станции, где выживать труднее, или даже переходить на линии мелкого заложения.

Кен несколько секунд обдумывал ответ.

– Ну, запретить переселяться мы им не можем. А вот болтунов пресечь – вполне. Объяви, что за распространение паники будем сажать под арест на трое суток.

Фред погладил свой бритый череп. На его толстых пальцах блеснули два массивных золотых перстня.

– Почему не можем запретить? Очень даже можем. Если забрать у них удостоверения личности до особого распоряжения, то никуда они без документов не денутся.

– Это незаконно, – возразил Мартин.

Фред взглянул на него искоса, но голову не повернул, обращаясь больше к Кену, чем к остальным.