Лондон – лучший город Америки

В правой руке он держал большой пластиковый стакан.

– Классно выглядишь, – пробормотала я.

– Классно выглядишь, – улыбнулся он, глядя на мое красное платье, открывавшее спину и плечи; мне его купила мама на распродаже, но даже так оно стоило явно больше, чем моя зарплата в магазине.

– Хочешь хлопьев? – спросил Бэррингер, кивнув на свой стакан.

– Чувак, если моя мама узнает, что там, с ней случится нервный приступ.

– Ты сказала «чувак»?

– Может быть.

– Не беспокойся, у меня все предусмотрено. Я скажу, что это сласти для мороженого, хотя на самом деле вряд ли она узнает. – Бэррингер отправил в рот полную ложку хлопьев с молоком и пролил немного на грудь. – Все будет намана.

Спиной я почувствовала чей-то взгляд и обернулась. Зря. Джастин Сильверман улыбнулся и кивнул.

Я попалась. Назад за столик нельзя: там все еще сидит Бесс, и теперь с ней Мерил с фотоаппаратом. Путь домой отрезан: во дворе толпа народа, у дверей караулит мама.

– Между прочим, Джош тебя ищет, – сказал Бэррингер. – Он перед домом, разгружает трейлер.

Джош. Еще одна проблема. Я старалась не смотреть на Бэррингера, мне расхотелось с ним общаться: ни рассказать, ни промолчать об Элизабет было невозможно. Тут из другого угла шатра нам помахала красивая девушка в коротком бежевом платье и на шпильках. Она выглядела сногсшибательно, такие красавицы в чем угодно выглядят сногсшибательно. И уместно. Теперь она шла к нам.

– Это твоя девушка?

– Селия? – спросил Бэррингер и помахал ей в ответ. – Да, это точно Селия.

Мне стало не по себе. Скорее мне стало дурно, иначе почему я перестала слышать, что говорит Бэррингер? До меня доносились лишь обрывки: он не знает, девушка она ему или нет, они живут в разных городах, а последние четыре месяца она вообще провела в Манчестере и возвращается туда сразу после свадьбы. Бэррингер не знал, как охарактеризовать их отношения; просто отношения, почти друзья.

– Вам нужно пообщаться, – сказал он. – У нее много знакомых среди киношников, и есть один независимый кинорежиссер, который мог бы тебе помочь. Тебе же когда-нибудь понадобится помощь… ну ты понимаешь: связи, распространение.

Я кивнула, словно хотела сказать: «Супер!» Если мне и нужна была помощь, то отнюдь не с пиаром, но я меньше всего хотела, чтобы Бэррингер и его классная подруга узнали, как у меня обстоят дела на самом деле. Я начала пятиться, словно невзначай.

– Знаешь, я обещала Бесс принести мороженое, – выдавила я, поправляя платье и бантик на руке. – Карамельное, я обещала. И она хотела очень большую порцию. Да, и нужно еще кое-что. Еще кое-что…

– Тогда ты идешь не туда, – сказал он, указывая на столик с мороженым в противоположной стороне. Джастина там уже не было: он шел к нам.

– Тогда давай, Бэррингер, ты ей отнесешь мороженое. Пожалуйста. Она сидит вон там. Добавь побольше карамели. И для Мерил тоже, хорошо?

Бэррингер поймал меня за руку.

– Подожди. Джош тебя ищет.

На это мне было нечего ответить. Я не могла сейчас видеть Джоша: он будет говорить о чем угодно, только не о том, как найти выход в сложившейся ситуации.

– Эмми, – нахмурился Бэррингер. – Почему ты его избегаешь? Ему очень нужна твоя поддержка. Хотя бы сегодня перестань осуждать его и помоги немного.

– Немного, говоришь? Отлично. Как я сама не догадалась? – Я гневно сверкнула глазами. Придурок с хлопьями и фотомоделью. – Я сегодня весь день помогала Джошу. И знаешь что? Если ты такой умный, в следующий раз, когда за день до свадьбы моему брату захочется в Род-Айленд к этой женщине и ее взрослой дочери, езжай с ним сам. И Селию с собой захвати. Покатаетесь.

Я развернулась, чтобы уйти, и нос к носу столкнулась с Джастином.

– Эмми, – сказал он.

Его красный галстук в белую полоску был похож на спасательный круг.

– Ты к нам на машине приехал? – набросилась я без всяких приветствий. – Машина здесь, на улице?

– Да, тут рядом, – кивнул он.

– Тогда поехали.

Я потащила его к выходу, не оборачиваясь. Я знала, Бэррингер стоит там злой и не знает, что думать. Если бы я не сбежала, нас таких было бы двое.

– Ты как, нормально? – спросил Джастин, догоняя меня на лужайке перед домом.

– Да, а почему ты спрашиваешь?

Он странно посмотрел на меня и промолчал. У машины он тоже не стал пререкаться и быстро залез внутрь, видя по моим глазам, что я все равно уеду – с ним или без него.

Тем временем Джош отнес к барной стойке еще один ящик вина. Мерил сфотографировала его за этим занятием и, как многие хорошие фотографы, наверняка уловила смысл того, что попало в кадр. Широкоугольный объектив запечатлел все замечательно, несмотря на темноту и расстояние. Даже на экране можно было разобрать, что с Джошем что-то не так. Не замечать его состояние становилось все сложнее даже невооруженным глазом.

Я не хотела никуда ехать с Джастином Сильверманом, но утопающий хватается и за соломинку. Только когда дом остался позади, я вздохнула с облегчением и в полной мере осознала, как сильно мне нужен был спаситель.

Я старалась не смотреть на него. Джастин смущенно болтал о зиме на Среднем Западе, об экзаменах на первом курсе, о каком-то баре, который он купил или хотел купить, пока работал там барменом. Еще он много говорил о границе между Иллинойсом и Висконсином. Я не винила Джастина. Я сама была виновата, что мы сидели теперь вдвоем в его машине, и ему пришлось занимать меня беседой, чтобы придать происходящему облик нормальности.

Я была уверена, что он говорит все это не потому, что я ему нравлюсь. К тридцати мы не раз наблюдаем подобные ситуации: на чужой свадьбе незамужние дамы начинают тосковать, волноваться, что все в жизни упущено, и становятся легкой добычей для желающих поразвлечься. Джастин, наверное, решил, что я сама на шею вешаюсь, тем более моя собственная свадьба не состоялась.

– Джастин, хочу тебя предупредить, я не очень хорошо себя чувствую и, скорее всего, заразна.

Он повернулся ко мне с видом, будто собирается сказать нечто важное, например, что ему все равно. Я была уверена, что он вот-вот полезет целоваться. Стопроцентно уверена. И не знала, что делать.

– Вряд ли ты заразишься оттого, что мы просто сидим в одной машине, – подсказала я. – А может, и заразишься. Я просто хотела быть честной.

Джастин замолк впервые за всю поездку. Мы были в центре города, за окном мелькали вывески закрытых кафе и магазинов: мороженое «Хаген-Дас», супемаркет «ДеСикко» – свет горел на обоих этажах.