Лоно Заруны
Шрифт:
Только Лахрет набрал в грудь воздух, чтобы ответить, как люк в полу поднялся и в кабину управления вышкой залез Март. Лахрет резко и удивленно выдохнул, вскинув озадачено брови. Молодой человек шумно дышал от быстрого бега. Лицо пунцовое и потное казалось сейчас засветиться как лампочка. Позади послышались озадаченные возгласы спутников Лахрета. Март, не успев отдышаться, быстро выпалил:
– Я понял, в чем проблема!!!
Его слова привели присутствующих еще в большее недоумение, чем его неожиданное появление.
– Говори, - Лахрет напряженно свел брови, не обращая внимание на возмущение присутствующих о наглости молодого человека.
Сейчас важна была любая полезная информация, от кого бы она не звучала.
–
– Вирус?! – теперь это был голос Одора.
– Да! – глаза Марта ничем не отличались по красноте от его лица, а мешки под ними обрели синюшный оттенок. – Эту идею мне подала Ланка!
– Как же она попала в главный компьютер вышки? – Одор повел недоверчиво бровей.
– Через брешь, созданную в поле. Это вирус, созданный тараками. Его программные коды совпадают с нашими и, зацепившись за любой программный носитель, он изменяет работу всей системы!
– Но почему он не удаляется с системы, когда мы ее полностью стираем и устанавливаем новую?
– Потому что она небольшая и ей не нужно много места! – Март подошел к панели управления и взял в руки коммуникатор Одора. – Она создает себе резервные копии где угодно. Вот ваш коммуникатор вы перезагружали во время переустановки операционной системы? Нет? А зря. Я, когда пришел к себе домой, положил коммуникатор возле своего планшетника, когда начал работу над доработкой алгоритма и заметил странности в работе планшетника. Тогда я и нашел ее. Вот! – пальцы Марта запорхали по панели управления, и на мерцающем экране появилась командная строка с набором бегущих всевозможных символов.
– Это не наш код… - нахмурился Одор.
– Это таракский.
– Ты его понимаешь?
– Да. Мэнона объяснил… - лицо главного программиста недовольно вытянулось при упоминании подопечного Ланы, однако никто не посмел сомневаться в правоте слов этого гадака и молодого человека. – Правда я не все понимаю и поэтому не могу запустить антивирус.
– Антивирус?
– Тоже идея Ланки. Не знаю, откуда она такое вдруг придумала, - передернул он плечами.
– Но…
– Я знаю, это дикая идея, но ведь в Иридании прежде никто не создавал таких программ. Зачем себе создавать лишние проблемы?
– Что вы предлагаете? – Одор выпрямился в спине, словно от этой информации в нем появились новые силы.
– Мне кажется, что с этой проблемой должен разобраться тот, кто знает программный язык тараков лучше, чем я… - Март оглянулся на Лахрета.
Наступила всем понятная пауза. Лицо Лахрета почернело от недовольства. От мысли, что самую страшную проблему всей страны он должен доверить тому, кого так и не научился уважать, заставила его протестующе подобраться. Он терпел его лишь из-за жены, хоть и не мог не признать успехов пленного тарака в области лечения Забавы, как, впрочем, и в области медицинских технологий. Чего стоит только его голопроектор! На его висках надулись вены от напряжения. Он боролся в себе со здравыми словами Марта и врожденной неприязнью к гадаку. Впустить его сюда для Лахрета значило довериться ему. А, значит, признать правоту Ланы в том, что она верно сделала, сохранив жизнь гадаку. Он день и ночь боролся с желанием его удавить, пока она спит. Сколько восторга так часто он видел в глазах жены в отношении пленного, сколько доверия и любви. Позволить ли этому случиться?
– И что это даст? – озадачено чухая подбородок, спросил Краф, стоявший за спиной Лахрета.
Осунувшееся красивое лицо заместителя Лахрета сейчас походило больше на лицо великомученика, чем на привычное лицо оптимиста.
– Тогда мы сможем перезапустить снова все вышки!!!
Лахрет шумно, с видом полной обреченности, подчинившись голосу разума, выдохнул и хрипло произнес:
– Ладно. Будет здесь твой Мэнона. А ты – немедленно в постель!!!
– Но… - начал было возражать молодой человек, но встретившись взглядом с глазами,
против которых нет смысла бороться, опустив плечи, с сомнениями повернулся к выходу. Потом, у самой дверцы люка он попытался повторить попытку сопротивления:– А может все-таки…
В голове молодого человека плясал вопрос о том, почему он, автор идеи о вирусе, не имеет право разрабатывать ее дальше?
– Нет! Спать. Ты на себя вообще в зеркало смотрел? – толкая шурина в открытый люк к лестнице, бросил Лахрет. – На тебе лица нет. Ты когда спал в последний раз? И как тебе Нук это позволил?
Тот, недовольно бурча себе под нос неясные возмущения, полез по винтовой лестница вниз. Ятгор замер у выхода и оглянулся на присутствующих:
– Я ухожу. Краф, будь здесь. Никого не впускать, пока не прибудет кто-нибудь с гадаком. К тому приставить тщательный контроль. И еще, не позволяйте никому его унижать. Это приказ. Не хватало мне потом выслушивать за это… - он тут же осекся, сообразив, что позволил себе расслабиться и упомянуть о напряженной обстановке у него с женой, когда речь заходила о гадаке.
Поняв приказ, Краф пробубнил что-то согласное и затворил за ним люк. Так что наверху остались только Краф, Одор и двое офицеров.
На улице царил полдень. Раголар нещадно палил песчаный пляж, слепя глаза. Сильный ветер поднимал высокую волну, закручивая ее в метровые буруны, и ударял об одиночные глыбы, выступающие из воды редкими зубами. На миг Лахрет задержал на волнах взгляд. Как же ему иногда хотелось плюнуть на все и, отрыв в закромах давно заброшенную доску, оседлать волну и промчаться на ней, ощутив весь драйв от скорости и ощущения свободы. Прогнав очередные отвлекающие мысли, он покосился на садящегося на спину нура шурина. Тот еле двигался. Пораскинув немного мозгами, он решил парня отправить не домой, а в другое место, более надежное. Там он уж точно крепко поспит.
– Лирит, вели Нуку следовать за нами, - похлопав друга по подставленной шее и забираясь к нему на спину, шепнул Лахрет.
– А куда мы?
– Летим в поместье Ноа.
– Ясно. Хочешь его поручить маме? Хорошая идея. Нук говорил, что сильно переживает за Марта. У твоей мамы он сможет выспаться.
– Какой же ты у меня догадливый… - усмехнулся ятгор, подставляя лицо ветру.
Как же он был рад тому, что у него такой верный и понимающий друг.
Двухэтажный особняк Ноа возвышался на каменном обрывистом берегу самой широкой реки Иридании, Терро-Итар. Эта река брала начало в заснеженных вершинах гор Градасса и протекала извилистым руслом почти по всему материку, впадая в западный океан Охор. Многие города были построены именно на ее обрывистых берегах.
Лахрет с высоты птичьего полета критически осмотрел дом. Высокие белокаменные гладкие стены по полукружию опоясывал балкон-терасса. Балясины перил балкона выделялись замысловатым филигранным узором по его краю и были архаичным отголоском неизменной любви архитекторов к древностям. Уголки квадратной заостренной крыши упрямо тянулись к небу, а бутыльчатые колонны, подпирающие узкий навес крыльца, придавали дому античную прелесть веков.
Лахрет давно привык к изысканной роскоши особняка, зато лицо Марта, созерцавшего его с высоты, виртуозно вытянулось, соединив в себе удивление, недопонимание и восторг ребенка. Усмехнувшись потрясению молодого человека, мужчина велел Лириту снижаться.
На балкон выбежала тонкая стройная фигурка женщины. Ее шелковые воздушные одеяния, волнуясь в такт движений и порывам ветра, казались совсем невесомыми, неощутимыми. Когда лапы нуров коснулись пола балкона, она уже стояла почти рядом с гостями. На милом белоснежном лице горели румяна, а черные, как уголь глаза сияли как две ярких звездочки.
– Лахрет! Ты прилетел! Как я рада! И Март! Очень приятно тебя видеть, - ее голосок напоминал звон колокольчиков.
– Здравствуй, мама, - обнимая женщину за тонкую талию и целуя в обе щеки, произнес сын.