Лоно Заруны

Лахрет отодвинулся, с подозрением покосившись на доброжелательное лицо матери. Он и сейчас боялся, но не хотел себе в этом признаться. Как же часто его мать была права, особенно, когда это касалось чувств. Но он молчал. На его лбу прорезались морщины напряженной борьбы рассудительности и сомнений.

– Лахрет, - продолжила свою тихую речь Лахия, - ты женился по любви. По взаимной любви. Ты – настоящий счастливчик. Не многие, поверь мне, удостаиваются такой чести в нашем мире. У тебя настоящая семья. Поэтому пользуйся этим. Не отказывайся. Если ты сомневаешься в этом, то подумай хотя бы о той, кого ты любишь. Ведь Лана станет тоже счастливой. Она поймет, что ты ее действительно любишь. Любишь от всей души и по-настоящему.

Лахрет упрямо скрестил руки на груди и отвел взгляд. Лахия с укором поджала губы, не сводя взгляда с напряженно-задумчивого лица сына.

– Мама, Лана бывает иногда просто невыносима, когда ей взбредет в голову какая-нибудь бредовая мысль! Если я впущу ее в себя однажды, то, как я выдержу ее перепады настроения? – через несколько минут размышлений, ожил Лахрет.

– Ты забыл? Она ведь это тоже будет чувствовать.

Лахрет изумленно нахмурился.

– Мам, я защищаю ее. А не отгораживаюсь. Ведь, если она будет знать, что у меня в голове! Это же… немыслимо! Это я сам едва выдерживаю, а что тогда говорить о ее хрупкой психике?!

– А разве она будет знать твои мысли?

– Конечно! Я не могу ее обречь на то, что не дает покоя мне.

Лахия выдохнула и на миг задумалась.

– Послушай, Лахрет. Я знаю одно, что надвое разделенная беда, становится в два раза меньше, а надвое разделенная радость – в два раза больше. Не лишай себя дара этой женщины. Ты же сам знаешь, чем обладает она на самом деле.

– Нет, - покачал он головой. – Я не знаю. Никто не знает. И меньше всего она.

Мать снова коснулась его щеки и прошептала:

– Какой же ты у меня удивительный получился. Я всегда думала, что мне нужно было выйти замуж за твоего отца уже только потому, чтобы у меня родился такой сын, как ты. Ты стал великим человеком, Лахрет. И я горжусь тем, что я твоя мать, - Лахрет удивленно воззрился на мать и тронуто свел брови домиком. – Да-да, я говорю искренне. Ты – дар Иридании. Такой же упрямый и умный, как отец. И такой же добрый, как мой отец. Я уверена, ты сможешь защитить нас от тараков. А Лана тебе поможет. Она – дар тебе с небес. Цени это. Не отгораживайся от нее.

– Ладно, я подумаю над этим, - хлопнул он себя по коленям и встал. – Мне надо идти.

– Хорошо. Привет Лане.

– Передам. И проследи, чтобы этот парень хорошо выспался, - ответил он, обернувшись через плечо на пороге.

– Обязательно, милый.

*** *** ***

Я медленно брела по коридору, устало повесив руки вдоль тела. Мне даже махать ими не хотелось в такт шагу. Последний урок практики был для меня явно лишним. Как же я изнервничалась, когда выруливала флайер между пиками и скальными солончаковыми навесами горы Гухо, что находилась ближе всего к Иру. Говорят, это самая экстремальная гора Иридании после горного массива Градасса. А мне сегодня пришлось там летать, бороться с турбулентностью, с воздушными ямами, вихревыми потоками и тому подобным, да еще огибать каменные глыбы невероятных форм и изгибов. Я совершенно обессилена.

У самых дверей я вдруг задумалась о том, где сейчас Лахрет? Страшно захотелось прижаться к нему и забыть в его объятиях обо всех тяготах этого неспокойного мира. Каково же было мое удивление, когда я увидела его в дверном проеме балкона! Он стоял к выходу спиной и смотрел на красное зарево Раголара.

– Ты пришла? – оглянулся он через плечо.

Больше ни о чем не думая, я подбежала к нему и обхватила со спины за талию. Как это здорово – вот так вот прижаться к нему и почувствовать его силу, уверенность, спокойствие. Мне так часто не хватало этого…

– Что с тобой? – повернулся он всем телом и обхватил за плечи. – Устала?

– Угу, - я уперлась в грудь лбом и зажмурила глаза, - Тахур заставил меня сегодня кружить над хребтом Гухо. Я думала, у меня руки отваляться от напряжения и страха. К чему он меня готовит? Хочет сделать воздушным акробатом? Или жаждет убить позамудрёней?

– Такова учеба, милая, - гладя меня по кудрям волос, тепло ответил Лахрет.

Что-то было сейчас странное. Непривычное, что исходило от него. Я не сразу это поняла. Раньше такого я не ощущала. Сейчас, стоя совсем рядом, мне, внезапно, показалось, что я коснулась чего-то глубокого, сокровенного в душе Лахрета.

– Я люблю тебя, - словно слыша мой вопрос, ответил над ухом муж и поднял мое лицо. – Я хочу тебе сейчас кое-что сказать. Ты должна внимательно выслушать и потом решишь, что делать дальше. Хорошо?

Я удивленно подняла брови и распахнула рот. Мне даже стало немного не по себе от этих слов. Все же перебивать не стала.

– Помнишь, в тот день, когда Забава стала Старшей Королевой? – я понятливо кивнула. – Мара тогда кое-что тебе сказала…

– Ты о секрете эмпатов? – насторожилась я, и во мне взорвалось давно скомканное желание узнать правду об этом.

– Да, о нем. Мало кто знает ответ. Мы тщательно это скрываем… Кхм… - Лахрет бережно поправил непокорный локон на моем лбу и продолжил: - Понимаешь, мы имеем одну слабость. Наши эмоции. Наши чувства. Мы можем быть зависимыми, если сливаемся с кем-то эмоциями. Настолько зависимыми, что теряем над собой контроль и вкус к жизни, если лишаемся этого источника. В этом мы очень похожи на ниясытей. Поэтому, чтобы защитить себя, мы часто ставим внутренние блоки и закрываемся от окружающих. Если даем слабину, то в итоге теряем себя в любимом человеке и нами можно легко управлять. Те, кто узнает об этом, могут манипулировать нами через наших близких. Я не хотел так поступать с тобой, потому что боялся, что тогда потеряю себя. Тогда другие могут воспользоваться этим и контролировать меня. Меня – того, кто руководит одной из самых уязвимых и стратегически важных систем Иридании – ее безопасностью. Я стою на рубеже мира Иридании. И если кто-нибудь получит к этому доступ, то мира на Заруне не станет.

Его лоб прорезала напряженная морщина. Он глубоко вздохнул и провел мягкой ладонью по моей щеке. Казалось, в данный момент он скинул с себя непосильную ношу и, наконец, почувствовал бесконечное облегчение.

– Но ты стала моей слабостью намного раньше, чем я бы хотел себе это позволить. Даже не впустив тебя в себя, я стал зависимым от тебя… я не хотел себе в этом признаться. Я… - его голос дрогнул и горячие губы коснулись моего лба. – Мне не надо быть эмпатом, чтобы стать зависимым от тебя…- эти слова больше звучали, как оправдание, чем объяснение.

Я ощущала его дрожь, глубокое волнение и поток сильнейших эмоций, которых никогда не знала. Сердце переполнили чувства. Не мои. Его. Я вскинула взволнованные глаза, слыша, как шумно вырывается с моих губ учащенное дыхание.

– Я сегодня хочу тебе открыться… позволь… разреши ощутить всю тебя… без остатка… я больше не хочу бояться…

– Лахрет… - удивленно выдохнула я, пытаясь осознать сказанные им слова, но его губы сомкнули мои в тот момент, когда хотела возразить.

И тогда я забыла все, что хотела сказать… Невероятным потоком нахлынули на меня сильнейшие желания, эмоции. В голове засверкали фейерверки, зарябило в глазах, а в животе запорхали бабочки. Сердце забилось канарейкой в клетке, желая вырваться из груди. А потом сознание отказалось отдавать себе отчет и понеслось куда-то в небеса, к белым воздушным облакам. Душа запорхала разноцветным мотыльком у палящего огня. Нежные руки мужа заскользили вниз по плечам к кистям, сжав их в больших ладонях. А потом из его уст полились самые ласковые слова, которые только можно сказать тому, кого любишь до последней клеточки, до кончиков волос.