Лорд Эмсворт и другие

– Ой, дед, прости! – воскликнул тот.

Граф надел пенсне и сказал:

– Джордж! Ты хоть смотришь, куда идешь?

– Прости, дед!

– Ты мог меня сильно ударить.

– Прости, дед.

– Смотри себе под ноги.

– Ладно, дедуля.

– Не называй меня «дедуля»!

– Ну ладно, дед. А что за хмырь с тетей Конни? Воспитатель поправил бы этот вульгаризм, равно как и то, что юный Джордж показал на Бакстера пальцем. Граф посмотрел на секретаря (в душе он уже опустил слово «бывший»), и ему показалось, что у того какой-то хозяйский вид. Так оглядывает монарх завоеванные земли.

– Это мистер Бакстер, – отвечал он.

– Рожа – будь здоров, – заметил Джордж.

Граф не совсем его понял, но ощутил правду и до того растрогался, что мог бы дать внуку сикспенс.

– Ты так думаешь? – проверил он.

– А что ему тут нужно? – ответил внук вопросом.

Граф загрустил. Ему не хотелось огорчать этого прекрасного мальчика. Но кто-то все равно скажет…

– Он будет твоим воспитателем.

– Кем-кем? – в полном ужасе вскричал Джордж. – Воспитателем? То есть вос-пи-та-те-лем? Да сейчас каникулы! Зачем он мне нужен? Лето сейчас, лето. На что он мне дался? Это надо же, на каникулах…

Он говорил бы и дальше, ему было что сказать, но тут раздался красивый и властный голос:

– Джо-ордж!

– Нет, я говорю, летом…

– Иди сюда. Познакомься с мистером Бакстером.

– У-ух! – сказало бедное дитя и мрачно направилось к террасе. Граф пошел в библиотеку, остро жалея того, кто оказался столь близким по духу. Он-то знал, каково Джорджу. При всем своем тугодумии, он понял жалобы внука. И впрямь, кому нужен воспитатель на каникулах?

Тихо вздохнув, пэр Англии достиг библиотеки и нашел книгу.

Далеко не всякая книга отвлекла бы его в такое время, но эта – отвлекла. «Уход за свиньей» поглотил его. Славная глава о болтанке увела от мирских забот, и настолько, что минут через двадцать он резко вздрогнул, услышав скрип двери. Пенсне упало, как обычно, однако чутье поведало, что пришла сестра.

– Господи, Конни! – начал он, но она прервала его.

– Кларенс, – сказала она трагическим голосом, – случилось самое страшное.

– Э-э?..

– Он здесь.

– Кто?

– Ну, я тебе говорила.

– О ком?

Долгое общение с братом приучило леди Констанс освежать его память, и она произнесла, как учительница, обращающаяся к самому тупому ученику:

– Я тебе говорила – не менее ста раз, – что Джейн познакомилась в Девоншире – с одним субъектом. Он ей понравился, – и, конечно, – она называет это любовью. Видимо, они обручились. Денег у него нет. Перспектив – тоже. Что там, Джейн говорит, что у него нет профессии.

– Кто такая Джейн? – вежливо спросил граф.

– О, Кларенс! – сказала леди. – Это твоя племянница.

– А, моя племянница! Да. Да, конечно. Ее зовут Джейн. Значит, моя…

– Кла-а-аренс! Ради Бога! Не бормочи. Хоть раз в жизни прояви твердость.

– Что проявить?

– Твердость. Топни ногой.

– То есть как?

– Так. Я надеялась, что она забыла эту чушь. Вроде бы не грустила. Я думаю, они переписывались. Теперь он приехал.

– Кто?

– Он!

– Куда?

– В деревню, вчера вечером. Я об этом узнала совершенно случайно. Спросила Джорджа, не видел ли он Джейн, а он говорит, видел, она пошла к озеру. Пошла и я, а там молодой человек в бриджах. Они целовались под навесом.

Граф пощелкал языком.

– На солнце лучше, – заметил он.

Леди подняла ногу, но удержалась и топнула по ковру. Знатность – это знатность.

– Джейн не в себе. Она просто обнаглела. Говорит, что они поженятся. А у него нет ни денег, ни работы!

– Какой работы?

– Никакой. А вообще, в Девоншире он хотел стать управляющим.

– А, да! – сказал граф. – Помню. Она мне о нем говорила. Просит взять его на место Симмонса, тот скоро уходит. Хороший человек, – расчувствовался пэр, – сколько лет тут работал… Прямо не знаю, как мы без него обойдемся. Но, – он повеселел, – можно взять твоего субъекта. Джейн его очень хвалит.

Леди Констанс медленно встала.

– Кларенс, – в ужасе спросила она, – ты ничего не обещал?

– Как же, обещал.

– Какой кошмар! Они немедленно поженятся.

– И прекрасно. Она хорошая девушка. Будет ему верной женой.

– Кларенс, – не сразу выговорила леди, – я найду ее и скажу, что ты передумал. Изменил мнение.

– Какое?

– Такое. Не дашь ему места.

– Я же дам!

– Нет.

Увидев ее взгляд, граф понял, что она не ошиблась. Так часто бывало. Но что с того?

– Конни, – начал он, – ты подумай…

– Хватит, – отвечала она. – Все решено.

И, бросив последний взгляд, она ушла.

Лорд Эмсворт взял свою книгу, надеясь, что та утешит его смятенный дух. Она бы и утешила, но дверь скрипнула снова, и вошла Джейн.

Племянница пэра была третьей в ряду шропширских красавиц. Обычно она походила на утреннюю розу, и вы бы могли подумать, что пылкий любитель роз обрадуется.

Но не думайте. Граф огорчился. Он предпочитал, чтобы розы были помягче, тем более – не хотел, что они глядели на него, как на мокрицу.

Ему удалось припомнить, что Джейн – дочь его сестры Шарлотты, которую сведущие люди считали еще вреднее, чем леди Констанс или леди Джулия. Граф до сих пор вздрагивал от ее давних реплик, а сейчас, посмотрев на племянницу, подметил явное сходство.

Как и мать, она перешла прямо к делу.

– Дядя Кларенс, – сказала она, – что вы натворили?

Граф откашлялся.

– Кто, я?

– Вы.

– Натворил?

– Вот именно.

– А, натворил. Да, да… Ты о чем?

– Вы прекрасно знаете. Тетя Конни говорит, что вы передумали.

– Я? Э-э-э… Мня-а…

– Так передумали или нет?

– Мня-э… Д-да. П-п-передумал.

– Нет, надо быть такой мокрицей! – вскричала Джейн. – Склизкой, мерзкой, гадкой, бесхребетной мокри…

Граф многого ожидал, но все-таки затрясся.

– Разве можно так говорить с дядей? – спросил он, стараясь изобразить достоинство.

– Знали бы вы, как я хочу говорить! – воскликнула Джейн. – Передумали… А где же честь? Где милосердие? Нет, каков мерзавец!

– Я не мерзавец.