Лорд и королева

Королева не стала обвинять Гардинера, так как была о нем слишком высокого мнения. Она знала, что он стойкий католик, и сам по себе один этот факт внушал уважение к нему. Он стремился уничтожить Елизавету-еретичку, ему можно было простить его религиозный фанатизм. Другое дело — сама Мария.

Для нее Елизавета была сестрой, хотя и еретичкой. Елизавета молода, и не доказано, что она предательница, поэтому долг королевы — спасти ее от ереси.

Мария позвала человека, которому полностью доверяла. Это был ее старинный друг сэр Генрих Бедингфельд.

— У меня к вам поручение, — сказала она ему, — которое я никому больше не могу доверить.

— Я выполню его, призвав на помощь все свои силы, ваше величество.

— Я знаю это, дорогой Бедингфельд. Потому и поручаю это дело вам. Я знаю, что вы будете неусыпно сторожить ее и что вы будете справедливы по отношению к ней и ко мне. Я имею в виду свою сестру.

Бедингфельд вопросительно посмотрел на королеву.

— Да, мой дорогой друг, — продолжала королева, — я решила отдать принцессу на ваше попечение. Вы будете сторожить ее и днем, и ночью. Любое ее движение не должно пройти незамеченным и, в случае необходимости, следует доложить о ней непосредственно мне. Я поручаю вам сложную задачу, но, милорд, я делаю это потому, что знаю, что вы — один из немногих людей, кому я могу доверять.

— Я нижайший и покорнейший слуга вашего величества.

Но он был так смущен, что Мария удивилась, почему такой храбрый мужчина, как Бедингфельд, и вдруг так растерялся от перспективы охранять молодую девушку.

Елизавета услышала о приближении сэра Генриха Бедингфельда с сотней тяжеловооруженных всадников. Взглянув в окно, она поняла, что все они собираются возле ее покоев, и испугалась, что это может значить только одно. К ней вернулись прежние кошмары. Она прильнула к своей любимой служанке Изабелле Маркхэм и воскликнула:

— Изабелла, это конец! Я не думала, что приму это так близко к сердцу, но это именно так! Моя сестра послала Бедингфельда проследить за выполнением приказа. Скажи мне… эшафот леди Джейн Грей все еще стоит на своем месте?

— Милая принцесса, умоляю вас хранить обычное спокойствие. Погодите и узнайте, что все это значит, прежде чем поверить в самое худшее.

— Бедингфельд — доверенный придворный моей сестры. Она послала его уничтожить меня. Как только я переступила порог этого угрюмого места, я сразу поняла, что никогда больше не выйду отсюда. — Она забилась в истерике. — Мне не подходит топор английского палача! Мне требуется меч из Калэ!

Понимая, что она вспомнила свою несчастную мать, женщина опустила голову, и они вместе заплакали.

Но это была бы не Елизавета, если бы она тут же не взяла себя в руки. И вот уже перед ними вновь властная принцесса. Гордо выпрямившись, она воскликнула:

— Пошлите за Бриджесом. Прикажите ему немедленно явиться ко мне.

Когда он пришел, она надменно спросила:

— Что это значит? Разве у вас не хватает своих стражников, чтобы посылать к моей сестре за подмогой?

— Ваша светлость имеет в виду сэра Генриха Бедингфельда и его людей?

— Именно так.

— Ваша светлость, это причина не для тревоги, а для радости. Сэр Генрих вскоре предстанет перед вами и поведает о своей миссии. Вы должны будете покинуть Тауэр.

— Я выйду на свободу?

— Вы будете находиться под охраной сэра Генриха, но не в качестве узницы Тауэра.

Елизавета вздохнула с облегчением. Она должна сменить одну тюрьму на другую, но Тауэр — место дурных предзнаменований. А через короткое время она даже почувствовала некоторое сожаление, ведь в Тауэре все еще оставался Роберт Дадли.

Баркас доставил Елизавету под усиленной охраной от причала Тауэра во дворец в Ричмонде.

По прибытии во дворец она получила послание от сестры.

Лишь совсем недавно оправившись от болезни, которую многие считали смертельной, Мария выглядела измученной. Особенно волновало королеву, как примет ее жених. В ней боролись страстное желание увидеть его и боязнь того, что он о ней подумает.

Внешний вид младшей сестры — такой здоровый, несмотря на недавнее заключение, — наполнил ее ревностью и привел в уныние. Что подумает Филипп, когда увидит Елизавету? Может, он захочет, чтобы она стала королевой Англии и его невестой?

Но нелепо завидовать Елизавете, чья жизнь постоянно находилась под угрозой, и если бы Мария была поумнее и послушалась Гардинера и Ренара, она бы не раздумывала и отправила эту молодую женщину на плаху.

— Значит, ты недавно вышла из Тауэра? — холодно спросила Мария.

— Да, ваше величество. Благодаря вашей милости я здесь.

— Очень многие высказывались против тебя, — сказала королева.

— Те, кто высказывались против меня, лгали, — возразила Елизавета. — Но ваше величество мудры и без труда могут распознать лживые речи — вроде жалкого лепета подвергшихся пыткам людей — и оценить, чего они стоят.

— Я не уверена в твоей преданности.

Елизавета широко раскрыла свои голубые глаза.

— Ваше величество не может так думать!

— Я не имею привычки говорить не то, что думаю. Ладно, сестра, я хорошо тебя знаю. Вспомни, мы ведь росли вместе. Я прекрасно помню, когда в твоей детской что-то случалось, тебе не составляло большого труда убедить всех, что ты ни при чем.

— Ваше величество, невиновному нетрудно убедить, что он ни при чем. И только для виновного эта задача может быть непосильной.

Королева нетерпеливо взмахнула рукой.

— Я нашла тебе мужа.

Елизавета побледнела. Она вся сжалась в ожидании.

— Это Филиберт Эммануэль, герцог Савойский.

— Герцог Савойский! — тупо повторила Елизавета.

Она ждала смерти, а взамен получила герцога. Смерть означала конец жизни, но брак с иностранным принцем и отъезд из Англии означал конец всем надеждам. Только сейчас она осознала в полной мере, как страстно жаждала стать королевой Англии. Расстаться с мечтами было бы для нее мучительно так же, как принять смерть.

Она твердо заявила:

— Ваше величество, я никогда не соглашусь на этот брак.

— Не согласишься?!

— Не соглашусь, ваше величество.

Королева подалась вперед и ледяным тоном произнесла:

— Какое право ты имеешь отказываться от мужа, которого я тебе выбрала?

Елизавета вспомнила Роберта Дадли, такого, каким она видела его через решетку темницы — высокого, темноволосого, красивого… и его горящие огнем дерзкие глаза. «Если бы это был Роберт…» — подумала она. Нет, даже ради него не откажется она от своей мечты. Но ей и не предлагали Роберта. Ей предлагали иностранного принца, к которому благоволила королева, так как он являлся вассалом Испании, а все, связанное с Испанией, было хорошо в глазах королевы с тех пор, как она увидела портрет невысокого, расфранченного молодого человека, судьбой назначенного ей в мужья.