Лорд-обольститель

Николь усадила меня в фиакр.

— Помните, — сказала она на прощанье, — у вас есть друг… если только вы не предпочтете оставаться в одиночестве. Решать вам.

Эта встреча все изменила. Я увидела путь к спасению, каким бы странным он ни казался. В течение нескольких последующих дней я ни о чем другом и думать не могла. Лишь во время работы над портретом мне удавалось отключаться от окружающего мира и всех его проблем.

Чем больше я думала над предложением Николь, тем разумнее оно представлялось. Более того, оно было единственным реальным выходом из создавшегося положения.

Я поехала к Николь. Она была несказанно рада моему появлению. Как мне показалось, возникшая ситуация придала ее жизни новый стимул, в котором она отчаянно нуждалась. Честно говоря, мои подозрения еще не вполне развеялись. Ее многолетняя связь с бароном… Он способен отравить любого, кто приближался к нему.

— Очень хочу, чтобы вы переехали ко мне, Кейт, — твердо проговорила Николь. — Я искренне желаю помочь вам. Мне так одиноко… в последнее время.

— Из-за… него?

— Я была с ним восемь лет. Достаточно долго… Я вижу, вы меня не понимаете.

— Отлично понимаю. Он использовал нас обеих. Просто вы согласились с этим, а я — нет.

— Возможно, вы правы. Но я не нуждаюсь в вашем сочувствии. И всегда знала, что когда-нибудь это произойдет. Он женится, а мне придется исчезнуть. Все было ясно с самого начала.

— Вы хотите сказать, существовало нечто вроде соглашения?

— Не в обычном понимании этого слова. Моя мать была… нет, не совсем куртизанкой. Можно было бы назвать ее demi-mondaine [21] . Она была любовницей знатного вельможи. Он продолжал заботиться о ней и после того, как перестал нуждаться в ее услугах. Именно к такой жизни ее готовили. Как и меня. Когда мне исполнилось семнадцать, я вышла замуж за Жака де Сент-Жиля. Он был вполне респектабельным молодым человеком и служил в одном из парижских банков. Мы прожили вместе всего лишь год, но я с самого начала знала, что расстанусь с ним. Это мать хотела, чтобы я вышла замуж и обрела право называться «мадам». Она утверждала, что мужчинам это нравится больше, чем «мадемуазель». Юная девушка может выдвигать требования, на которые не способна замужняя женщина. Поэтому брак все упрощал.

21

Дама полусвета (фр.).

— Звучит довольно цинично.

— Я бы сказала, реалистично. Потом мать представила меня барону. Она надеялась, что я ему понравлюсь. Так и вышло. Я получила хорошее образование, меня научили ценить искусство и быть тем, кого в обществе принято называть утонченной женщиной. Меня научили правильно держаться, хорошо одеваться, вести светскую беседу. В этом была суть моего образования. Меня учили… угождать. Что ж, этим я и занималась всю жизнь. И вот результат. Мне тридцать лет. У меня собственный дом и приличное содержание. Я могу не работать до конца своих дней. Можно сказать, что мне повезло с жизненным выбором. Да-да… Меня всегда убеждали, что это намного лучше, чем стать загнанной, изможденной матерью множества детей. Теперь вы понимаете?

— Я по-прежнему считаю это корыстным и, должна сказать, аморальным выбором.

— Ах, вам никогда этого не понять. Я не думаю, что подобное возможно в Англии. Дамы полусвета — неотъемлемая часть французской жизни. Я была рождена для этой стези. Мне достался щедрый любовник… вот и все. Я вижу, рассказ вас шокировал. Пожалуйста, не осуждайте меня и не жалейте. Моя жизнь всегда была легкой и приятной.

— С этим человеком!

— Позвольте сообщить вам, что я его полюбила. И многое узнала о нем.

— Что позволило вам полюбить его?

— Понимание причин и следствий.

— Вы и в самом деле способны любить такого человека?

— Кейт, то, что он с вами сделал, ужасно. Не думайте, что я этого не понимаю. Если бы это случилось со мной и я была такой, как вы… то чувствовала бы то же самое.

— Это чудовищно! — с жаром воскликнула я. — Он обращается с людьми так, будто они вещи, которые могут либо пригодиться ему, либо нет. Он использует их… а затем отшвыривает прочь.

— Я знаю. Такими были и его отец, и дед. Он вырос с убеждением, что только так должны вести себя мужчины.

— Было бы неплохо, если бы кто-нибудь в конце концов поставил его на место…

— А вот этого не сделает никто. Вы же видите, как обстоят дела. Одно лишь слово барона, и все превозносят вас до небес. У него есть власть…

— Вы имеете в виду деньги! Положение! Титул!

— Не только. Нечто, глубинно присущее его личности. Если бы вы смогли осознать это, тогда бы, наверное, поняли, почему он такой, какой есть.

— Мне нет дела до всяких «почему». Меня бесит именно то, что он такой, какой есть. Его следует наказать, привлечь к суду.

— Вы готовы обратиться в суд с заявлением о том, что он вас изнасиловал? Вы готовы предстать перед судом? Подумайте о том, какие вопросы вам будут задавать. Почему вы не пожаловались сразу? Вот о чем прежде всего они спросят. Вы причините больше вреда себе, чем ему. Будьте реалистичны. Перестаньте бесконечно думать о том, что произошло. Подумайте о настоящем и ближайшем будущем. Чем вы собираетесь заниматься?

— Закончу портрет Франсуазы. Будет бал, на котором представят мои миниатюры…

— То, что барон делает сегодня, мир будет повторять завтра. Мадам Дюпон раболепно копирует заданный им стиль. Ну да ничего. Все это может повлечь за собой новые заказы. Готова ручаться, что после бала вы получите, по меньшей мере, два, а может, даже и больше предложений.

— Затем перееду в дом мсье Виллефранша писать портрет его супруги…

— А потом?

— Проведаю отца.

— Расскажете ему?

— Не знаю, смогу ли. Возможно, когда встречусь с ним, тогда и узнаю…

— А если не сможете?

Я не знала, что ей ответить.

— Хотелось бы стать вашим другом, — проговорила Николь. — Тогда бы вы, наверное, не так тщательно подбирали слова в беседе со мной.

— Хочу сказать, Николь, что с момента нашей встречи я стала чувствовать себя намного лучше. Вы помогли мне осознать, что не стоит все время оглядываться на прошлое. Нужно планировать будущее. Будущее… Боюсь, что буду ненавидеть этого ребенка.

Она покачала головой.

— Такие женщины, как вы, не способны ненавидеть своих детей. Как только ребенок появится на свет, вы полюбите его, забыв о подробностях зачатия.

— Но если он будет похож на него…

— Готова биться об заклад, что из-за трудностей, связанных с рождением этого ребенка, вы будете безумно любить его, даже не задумываясь о том, на кого он похож.

— Вы необычайно мудрая женщина, Николь, — вздохнула я.

Она улыбнулась.