Лот № 5 или Деликатес для вампира

Так много можно ей показать, рассказать, научить. Вместе встречать рассветы и вместе смотреть фильмы куда интереснее; слышать её смех, сносить язвительные шутки, наслаждаться обществом. И даже кровь не имеет значения…

От волнения стало трудно дышать, Криспиан изменил направление. Вернуть. Нет. Сделать так, чтобы захотела вернуться. Вот. Вот так правильно…

Глава шестнадцатая Здравствуйте, вампира приглашали?

Мандраж. Нет, слово не подходящее. Это капец какой-то!.. И что я им скажу? Мама, папа, простите меня дурочку, я испугалась, отошла на пару часиков за покупками. И ничего что у меня свадьба…

Уткнулась головой в переднее кресло и тихо заскулила.

— Девушка? — обречённо позвал водитель. — Ну, сколько можно? Вы уже полчаса стонете…

— Сейчас. Последний раз, — нервно пообещала я и набрала полную грудь воздуха, задержав дыхание. Лучше лопну…

Выдох… Хнык-хнык…

— Я сейчас домой поднимусь и вынесу деньги. В залог оставляю сумочку, — быстро выпалила я и, не дожидаясь ответа, бросилась к домофону монолитной девятиэтажки.

Давай, музыка, звучи веселее!.. Нервно притопывала туфелькой, убеждая себя, что пути назад нет. Даже боюсь представить, что с родителями творится…

Металлическая дверь щелкнула и резко распахнулась, чуть не лишив меня носа. Из подъезда вывалились трое здоровенных дяденьки, а следом подполковник Ковалёв.

— Пап? — недоумённо позвала я, хлопая глазами. Второй раз в жизни вижу, как этот суровый мужчина меняется в лице. Первый, когда мама сознание потеряла, что-то с давлением было…

Отец, сдвинув густые черные брови, сглотнул и махнул товарищам рукой. Те понимающе кивнули и направились к пазику, который я только сейчас заметила.

Он достал телефон и принялся что-то набирать.

— Кому ты звонишь? — удивилась я. Таксит настойчиво посигналил, привлекая наше внимание. Отец показал, что ещё три минуты и повернулся ко мне:

— В скорую. Моя дочь дура, — отчеканил он, видимо, верно, оценив ситуацию. Я цела, невредима и на мне новое платье…

Спорить и доказывать с ним вообще бесполезно, но, слава богу, я не первый день его дочь и знаю, как действовать.

Бросилась на шею и крепко обняла.

— Папочка… Прости, глупую. Так испугалась, так испугалась… — а теперь ход конём. — Ты прав был, во всем прав! Я вдруг поняла, что Ярослав мне совсем не подходит…

Отец недоверчиво отодвинул меня и заглянул в мои «честные» глаза.

— Пап… — протянула я, выдохнув. — Ну, струсила я, а вдруг ошиблась? Развод? А если дети?

— Я сейчас, — отец широким шагом пересёк улицу и расплатился с водителем. — Пойдём матери за вином и шоколадом, без них сложно будет объяснить, что наша дочь курица…

Я понуро опустила голову и поплелась следом.

— Ты хоть ей позвони…

— Чтобы она панику навела? Нет, если вываливать, то всё сразу. Ты заходишь, быстро говоришь, что передумала замуж выходить, а я бросаю в неё шоколадку и подсовываю бокал с вином.

— Лучше бутылку… — виновато пробормотала я. Отец даже не усмехнулся. Ещё не отошёл: я осторожно погладила его по руке.

— Выпороть бы тебя, — отозвался подполковник.

— Угу, — смирено согласилась я, прикрывая глаза. Я готова снести любое наказание, только бы перестало ломить в груди, словно из неё что-то вырвали.

Знакомая улица, круглосуточный на углу, кошка из соседнего подъезда по кличке Фоня… Я раньше каждой трещинке на асфальте радовалась, что же сейчас так гадко? Домой же вернулась… Может, акклиматизация?..

— И в какого ты такая дурная? — риторически поинтересовался отец, пропуская меня в магазин. — Не могла выйти и сказать: Ребята, извините, спектакль окончен.

— Ага, чтобы мама Ярослава закидала меня маслинами, заказанными прямиком из Греции?

Подполковник не выдержал и усмехнулся. Отходит.

— А как же: «Папа, Яр очень надёжный молодой человек?», — нагло подразнил он.

— Ты серьёзно хочешь знать, в кого я такая? — парировала в ответ и «прикусила» язык, под суровым взглядом. — Он действительно очень надёжный, только туфли стали невыносимо жать…

Отец поперхнулся и чуть не выронил бутылку абхазского…

Я вздохнула.

— Устала делать, чтобы им хорошо было. Понимаешь, я принимаю его таким, какой он есть. Не делаю замечаний по поводу его вспыльчивости, чрезмерного цинизма, грубости. А мне нельзя, понимаешь, даже смеяться, как я хочу. Шутить нельзя — шутки у меня дурацкие. Я должна быть сдержаннее, рассудительней и ещё целый список чего должна. Мы сексом занимаемся, когда он хочет. Чего уж говорить, я даже поделиться новостями с ним не могу, он редко слушает, всё занят, устаёт, а если не устаёт, то отдыхает и выходит, что тоже занят. И варюсь в себе, делясь переживаниями с электронным дневником, потому что подругам я даже лак для ногтей не доверю… Вот и выходит, что он живёт свободно, а я, словно послушный раб, без права голоса.

— А ему что скажешь? Я насколько понял, Ярослав немножечко еврей, — поинтересовался отец, выкладывая покупки на ленту.

— Не сошлись характерами, — автоматически произнесла я, глядя в пустоту, сквозь окно, за спиной кассира.

— На этот раз ты действительно перегнула… Стольких людей подставить.

— Знаю… — тихо отозвалась я. Стыдно. Конечно, стыдно. Но не купи меня вампиры, я бы действительно за Ярослава вышла и сколько бы мы прожили? Ещё год? Буся-смеха меня ещё не подводила.

— Ты ничего от меня не скрываешь? — обратился отец, серьёзно заглядывая в глаза.

— Нет… — мотнула головой и поспешила к дому.

* * *

День выдался очень непростым. Меня только что на кресте не распяли, а так поимели все, кому не лень. Даже соседи и кот, ну, просто за компанию.

Мама от души залепила мне пощёчину впервые в жизни, потому что «я перешла все границы», но после извинилась, объяснив, что сильно испугалась.

Я то что, я всё понимаю, сама чуть нескольких вампиров зубов не лишила со страха-то. Остальное, честно, меня мало интересовало. Даже Людмила Григорьевна — мать Ярослава, со своей тирадой не произвела никакого впечатления. Я согласилась со всеми перечисленными эпитетами в свой адрес и со спокойной душой отправилась на кухню есть. И пить. Бокал вина мне не помешает…

Бокалом не обойтись. Ярослав приехал слишком быстро.

Мой несостоявшийся муж, как и обычно, был уверен в своей правоте и решительно не понимал моего дурного поступка.

Высокий брюнет, хорошо сложен, орехового цвета глаза, серьёзный взгляд, высокий лоб умного человека… Стоит передо мной, засунув одну руку в карман безумно дорогих брюк, цветом тёмный асфальт. Сам выбирал, как и ботинки за семь тысяч, а я туфли за три купила на распродаже, платье через знакомую сшила…

— Ничего не хочешь объяснить? — сквозь сомкнутые от злости зубы, спрашивает парень. Вроде всё такой же Ярослав. Я помню, как хорошо мы проводили время, были такие моменты, когда я искренне считала себя счастливой и несправедливо сейчас обвинять его во всех смертных грехах.