Лотофаги

В ноздри людей ударил острый, терпкий запах, напомнивший им часы в ущелье, но сейчас не такой сильный, чтобы Хэм начал задыхаться, а Пат потеряла сознание. Резкий, терпкий и одновременно не совсем неприятный.

– Что это такое, Оскар?

– Это служит для...
– голос умолк.

– Для размножения?
– подсказала Пат.

– Да, для размножения. Ветер разносит наши споры между нами. Мы живем там, где нет постоянного ветра.

– Однако вчера ты говорил, что ваш способ - это деление,

– Да. Споры садятся на наши тела и происходит...
– голос вновь умолк.

– Оплодотворение?
– подсказала девушка.

– Нет.

– Тогда... поняла! Раздражение!

– Да.

– Которое вызывает появление шишковидного нароста?

– Да. Когда его рост прекращается, мы делимся.

– Фу!
– фыркнул Хэм.
– Шишка!

– Заткнись!
– рявкнула Пат.
– Ребенок в лоне матери тоже не более чем шишка.

– Не более... Как я рад, что не стал биологом! И что не родился женщиной!

– Я тоже, - серьезно ответила Пат.
– Оскар, каковы твои знания: что ты вообще знаешь?

– Все.

– Ты знаешь, откуда прибыли люди, похожие на меня?

– Со стороны света.

– Да, а до этого?

– Нет.

– Мы прибыли с другой планеты, - торжественно сказала девушка, а поскольку Оскар молчал, добавила: - Ты знаешь, что такое планета?

– Знаю.

– Но знал ли ты раньше, до того как я произнесла это слово?

– Да, гораздо раньше.

– Но откуда? Ты знаешь, что такое машины? А оружие? Знаешь, как все это производить?

– Да.

– Тогда... почему вы этого не делаете?

– Нет необходимости.

– Нет необходимости!
– воскликнула она.
– Имея свет, даже просто огонь, вы могли бы держать триопов на безопасном расстоянии. Вы могли бы избежать съедения!

– Нет необходимости.

Пат беспомощно повернулась к мужу.

– Он лжет, - предположил тот.

– Не думаю, - буркнула она.
– Это что-то другое... что-то, чего мы не понимаем. Оскар, откуда вы все это знаете?

– Разум.

У входа в другую пещеру с глухим треском лопнул очередной стручок.

– Но откуда? Скажи, как вы узнаете факты?

– Из любого факта, - заклекотало существо на льду, - разум может создать образ...
– Воцарилась тишина.

– Вселенной?
– подсказала Пат.

– Да, Вселенной. Я начинаю с одного факта и на основании его делаю выводы. Строю образ Вселенной. Начинаю с другого факта, делаю выводы. Констатирую, что полученный образ Вселенной такой же, как в первом случае. Я знаю, что образ правдив.

– Слушай, - выдавил Хэм, - если это правда, мы можем узнать у Оскара все! Оскар, ты можешь выдать нам тайны, которых мы не знаем?

– Нет.

– Почему?

– Вы должны знать нужные слова, чтобы сообщить их мне. Я не могу рассказать вам того, для чего у вас нет нужных слов.

– Верно!
– шепнула Пат.
– Но, Оскар, я знаю слова "время" и "пространство", "энергия" и "материя", "закон" и "причина". Скажи мне конечный закон Вселенной.

– Это закон...
– Тишина.

– Сохранения энергии или материи? Гравитации?

– Нет.

– Закон... Бога?

– Нет.

– Жизни?

– Нет. Жизнь не имеет значения.

– Тогда чего? Мне больше ничто не приходит на ум.

– Может, случая?
– задумчиво сказал Хэм.
– Для этого нет нужного слова.

– Да, - заклекотал Оскар.
– Это закон случая. Все остальные слова - другие аспекты закона случая.

– О, небо!
– прошептала Пат.
– Оскар, ты знаешь, что такое звезды, солнца, созвездия, планеты, туманности, атомы, протоны и электроны?

– Да.

– Но... откуда? Ты когда-нибудь видел звезды, находящиеся за этим вечным слоем облаков? Или Солнце за барьером?

– Нет. Достаточно разума, поскольку есть лишь один способ существования Вселенной. Только то, что возможно, - реально; то что нереально, - одновременно невозможно.

– Это... кажется, это что-то значит, - прошептала Пат. Но я плохо понимаю, что. Оскар, почему... почему вы не используете свои знания, чтобы защититься от врагов?

– Нет необходимости. Нет необходимости делать что-либо. Через сто лет мы будем...
– Тишина.

– В безопасности?

– Да-нет.

– Что?
– Ее вдруг пронзила страшная догадка.
– Ты хочешь сказать - вымрете?

– Да.

– Но... о, Оскар! Разве вы не хотите жить? Разве ваш народ не хочет уцелеть?

– Хочет, - проскрипел Оскар.
– Хочет-хочет-хочет. Это слово ничего не значит.

– Оно значит... желает, жаждет.

– Жаждет ничего не значит. Желает-желает. Нет, мой народ не желает уцелеть.

– О!
– слабо вздохнула Пат.
– Тогда зачем вы размножаетесь?

Словно в ответ лопнувший стручок осыпал их удушливой пылью.

– Потому что должны, - заклекотал Оскар.
– Когда на нас садятся споры - мы должны.

– Понимаю, - медленно сказала Пат.
– Хэм, кажется, я поняла. Вернемся на корабль.

Она неуверенно повернулась, а Хэм пошел за ней следом, глубоко задумавшись. Его охватила странная апатия.

Их ждала еще одна небольшая неприятность. Камень, брошенный каким-то трехглазым, прячущимся за льдом, разбил левую лампу на шлеме Пат. Казалось, это ее мало тронуло, девушка лишь мельком взглянула в ту сторону и шла дальше, но всю обратную дорогу их преследовали вой, писки и насмешливый хохот, несущийся с левой стороны, освещенной теперь только лампой Хэма.

В ракете Пат усталым жестом бросила на стол свою сумку для образцов и села, не снимая полярного костюма. Хэм тоже этого не сделал; несмотря на жару, он так же апатично опустился на койку.

– Я устала, - сказала девушка, - но не настолько, чтобы не понимать, что означает тайна снаружи корабля.

– Ну-ну, послушаем.

– Хэм, - сказала она, - в чем основная разница между растительной и животной жизнью?

– Ну, растения получают средства для жизни прямо из почвы и воздуха. Животным, чтобы есть, требуются растения или другие животные.