Ловец бабочек
Шрифт:
– Д-да…
Узкий клинок взрезал ткань легко. Та трещала. И разрез получался ровным. Это хорошо. Значит, руки не дрожат.
Пока не дрожат.
– Посмотри на это, - он приобнял ученика, наклонился к покрасневшему его уху, такому горячему. – Посмотри и скажи, что ты видишь.
– Женщину…
– Мясо.
И тело нехорошо.
Рыхловатое. Еще девичье, но уже начавшее расползаться. Грудь обвислая. Дрябловатый живот, который и на столе выделялся белесою горкой. Бедра. Черный треугольник волос, на который ученик уставился жадно…
– Это мясо мнит себя разумным. Это мясо полагает, будто бы ему позволено… - он нашептывал слова, которые говорил не раз и не два, и дыхание ученика выравнивалось. – Вспомни, сколько раз подобные ей унижали тебя… смеялись над тобой… за твоей спиной перешептывались… обсуждали… они не понимали, не желали понимать, кто ты есть на самом деле…
Ученик сглотнул.
– Не спеши, - он удержал руку, которая дрогнула и оставила на белой коже тонкий порез. Вид крови заставил ученика оцепенеть.
Плохой признак?
Хороший?
Кричковец был талантлив, но… он решил, будто умнее своего учителя, за что и поплатился. Этот же… этот другой по натуре, он трусоват, что в какой-то мере хорошо.
Управляем.
И голоден… он сам не понимает своего голода, но сегодня все изменится.
– Мы так долго к этому шли. Нельзя все испортить.
– И-извини…
– Ее надо растереть, а то замерзнет.
– А не все ли равно? Она же…
– Она должна осознать, кем является, а холод притупляет боль. Нам это не нужно.
Ученик кивнул.
Как-то слишком уж поспешно кивнул. А с жертвы их, такой нелепой, уродливой даже в своей наготе – все-таки на будущее надо будет попросить
кого-нибудь поинтересней – глаз не сводил. И голод его ощущался. Почти запредельный… а ведь он бы и сам дошел, пусть через год или через два, или через пять, но сорвался бы однажды как-нибудь по-глупому. Очередное неудачное свидание или, что вероятней, неудачная женитьба и неудачная жена. Ежевечерние скандалы. И постоянное зудение.Унижение.
И бессмысленное бытовое убийство, которое раскрыли бы за пару часов. А то и, мучаясь совестью – глупость несусветная – он сам бы признание подписал… и после, уже за решеткой, вспоминая о том, как это было, жалел бы об одном – что убил эту суку слишком быстро.
…девушка застонала.
И открыла глаза.
И закричала бы, но он вовремя вставил в рот кляп. Ему самому, конечно, крики не помешали бы, но… не стоит испытывать человека больше, чем он готов выдержать.
– Тише, - он погладил жертву по щеке. – Веди себя хорошо, и тогда будешь жить…
Не поверила.
Правильно.
Он бы тоже не поверил бы на ее месте, но к счастью, ныне все находились на правильных местах.
– Масло наноси без спешки… движения мягкие, осторожные… вот так…
Девка поскуливала.
Ерзала.
Ученик старался, преодолевая неловкость – он впервые прикасался к обнаженному телу… даже те, которым он платил за удовольствие, не удосуживались раздеваться полностью.
И они, продавая себя, умудрялись его презирать.
…вот так.
Без спешки.
Сдерживая колотящееся сердце…
– А теперь бери инструмент… и не спеши… у нас с тобой целая ночь впереди. Помнишь, как я тебя учил… начинай со внутренней части бедер, здесь кожа очень нежная.